Сильными руками Дусманис разворачивает меня к себе и дергает, опытно укладывая на спину, заставляя задрать ноги и раскинуть их в стороны. Я охаю от неожиданности, но этот голодный, нетерпеливый жест так подходит ему, что внизу живота моментально вспыхивает пожар. Стыдно признаться, но я в восторге. И сейчас задохнусь от глубины ощущений. Я просто немыслимо сильно хочу его, и он отвечает мне жадной и абсолютно бессовестной взаимностью.
Наваливаясь сверху, «хозяин жизни» не дает мне и секунды, чтобы опомниться. Сверкнув горящими от возбуждения глазами, Дусманис впивается в мой рот, вероломно проталкивая язык внутрь. Это заводит еще больше. Мы оба нетерпеливо стонем, пошло причмокивая, и от нашей возни короткий подол моего платья сбивается на талии.
Одной рукой «хозяин» опирается на сидение, удерживая свой вес, а другой без разбора гладит мое тело, нащупывая окаменевшие соски, царапая живот и сжимая мягкость зада. Не слишком со мной церемонясь, он трет пальцами влажные складочки. От всего этого у нас обоих окончательно срывает крышу, и я выгибаюсь ему навстречу, распутно стягивая с себя трусики и швыряя их куда-то в сторону. Подставляя изнывающее от желания тело его тяжелым рукам и наглым губам.
Но Дусманис, к моему удивлению, останавливается. Выпрямляется, едва умещаясь на заднем сидении и, тяжело дыша, дергает пряжку ремня, демонстрируя такой стояк, что я в восхищении приоткрываю рот.
Прикусываю губу, жадно его рассматриваю, получая от этого почти физическое удовольствие. Он резко расстёгивает ширинку, подтягивает меня к себе и, выправляя член из брюк, одним рывком врывается внутрь.
Мои глаза округляются, потому что такой наполненности я не ощущала никогда в жизни. Восторг и сказочное облегчение. Тягучее наслаждение и спазмы по всему телу. Еще, больше, сильнее…
Сотню раз представляла, как это будет, но реальность оказалась куда слаще. Его рваные толчки просто бешеные. И с каждым новым, я чувствую так много приятного, что нетерпеливо ерзаю под ним, толкаясь бедрами навстречу.
Но мне мало, хочу больше голого тела. Хочу содрать с него все эти шмотки, рассмотреть каждую татуировку, погладить каждый изгиб. Обвиваю крепкую шею и тяну к себе. Кусаю его губы, подбородок, скрещиваю ноги на пояснице, отдаваясь ему полностью.
Но неожиданно жизнь останавливается. Это происходит очень быстро. Что-то мощное взрывается внутри, сладко пульсируя внизу живота. Я громко и абсолютно бессовестно отпускаю себя. Оргазм накрывает, и я просто наслаждаюсь им, разрешая случиться.
Отчаянно сжимаю Дусманиса бедрами, бесстыже кричу, стараясь продлить этот момент. А «хозяину» нравится. Я это вижу по блестящим от триумфа глазам. И то, как я бурно кончаю, подстегивает его двигаться быстрее, входить еще глубже.
Дусманис догоняет почти сразу, последние толчки мощно вдавливают меня в заднее сидение, заставляя его прогибаться под нажимом наших тел. Мне хочется смотреть, как «хозяин» задыхается и хрипит от удовольствия. Зарываюсь пальцами в его темные волосы, начинаю ласково перебирать пряди. Я впервые в жизни так сильно кайфую от чужого кайфа.
Он не выходит из меня, продолжая лежать сверху.
— Ух, — выдыхает Дусманис мне в шею, — это было…
— Круто, — перебиваю, лаская затылок дрожащими от восторга пальцами.
Смеемся. Он такой горячий и большой, я чувствую себя полностью защищенной. Меня удивляет этот странный покой после всего, что случилось.
— Точно, — приподнимается он на локтях, — что чувствуешь? — рассматривает.
А я, поддаваясь какому-то порыву, беру его лицо в ладони и тянусь к губам.
Он целует в ответ, очень глубоко и жадно. Не могу остановиться. Целую еще и еще. Он не спорит.
— Я чувствую, что дико хочу есть, — отрываюсь, задыхаясь.
— Я вызвал у тебя аппетит? — ухмыляется Дусманис.
И в этот самый момент в салоне одновременно звонят телефоны. Улыбки исчезают с наших лиц. Первый порыв дернуться и ответить на звонок, но Дусманис не дает, а вылезти из-под его огромного тела практически нереально. Когда в машине становится тихо, он садится, натягивает штаны. Я тоже пытаюсь сесть, но он не позволяет. И, придерживая меня одной рукой, стягивает презерватив. Я даже не заметила, когда он успел надеть его. Дусманис застегивает ремень. Смотрит на меня, щурится. Затем аккуратно расстёгивает ремешки моих босоножек и кладет ноги на свои колени. Отвлекает, медленно массируя пальцы и лодыжки. Ничего подобного Артур для меня никогда не делал. Жутко приятно, но…
Но реальность накрывает меня с головой. В мыслях все еще трезвонит телефон, хочется потянуться к оставленному на переднем сидении клатчу и перезвонить Артуру. Сказать, что со мной все хорошо. Успокоить, чтобы не переживал, куда я пропала. Но, твою же мать, я не могу этого сделать. Я не могу ему врать, не после того, как мне было так хорошо. Бедный Артур, два самых близких человека предали его. Мы плохие люди. И с этим придется смириться. В голове каша, в душе разброд. Мне стыдно и больно, но я не могу отказаться от этого.
А что же Дусманис? Как он к этому относится? Он хочет забыть? Конечно, именно так, ради сына. Кто ему дороже? Девушка, с которой он только что просто переспал в машине, или единственный сын? Я сама пошла, он меня не принуждал. Но если он выберет скрывать наш секс, смогу ли я притворяться? Да и зачем мне притворяться? Спать с Артуром после вот этого? Нет, я не смогу. А ведь есть еще Азалия.
Вытягиваю ступни из рук Дусманиса, сажусь, отползая в другой конец сидения, отчаянно прижимая ноги к груди. Он снова меня разглядывает и, будто читая мысли, не дает заниматься самоедством. Тянет на свои колени, усаживая к себе лицом. Мы смотрим друг на друга, и черные глаза заставляют меня забыть обо всем на свете. По крайней мере, сейчас. Я утыкаюсь ему в плечо, он сжимает меня в крепких объятьях.
Черт, как же легко у нас получилось сблизиться.
Глава 29
Я так и сижу на его коленях. Мне очень хорошо и спокойно. Здесь, в нашем маленьком мирке, пока еще нет проблем. Салон автомобиля, будто необитаемый остров, наш остров. Сейчас мы принадлежим только друг другу. Нет ни Артура, ни Азалии. Гнета стыда и совести тоже нет. От тепла и близости его большого, сильного тела мне становится томительно сладко.
И хоть я все еще в одежде, под подолом моего платья нет трусиков. Я могла бы их одеть, но не стала, я готовая и открытая для него. И мы оба помним об этом. Дусманис гладит мою спину все ниже. Постепенно я понимаю — хочу, чтобы он ласкал меня активнее. Мы замираем и смотрим друг другу в глаза, и я чувствую, что уже не просто сижу на его коленях и трусь щекой об его щеку, я прочно сижу на его внушительном стояке. Дусманис снова хочет меня, готов к новому раунду, и я хочу его не меньше.
Мы оба дышим чаще, впитывая реакции друг друга. Он забирается под цветастую ткань и с силой сжимает голые ягодицы, жестко притягивая к своему паху. Меня простреливает новой волной желания, как и Дусманиса, который мгновенно заводится. Карие глаза загораются пламенем страсти. Я никогда не занималась сексом два раза подряд. Думала, не захочу или будет больно, но сейчас первого раза как будто не было. Дусманис тянет ткань платья, высвобождая меня. Я помогаю ему, поднимаю руки вверх и остаюсь в одном лифчике.
