Книга Роковое наследие. Правда об истинных причинах Холокоста, страница 11. Автор книги Тим Грейди

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Роковое наследие. Правда об истинных причинах Холокоста»

Cтраница 11

Журнал «Israelitisches Gemeindeblatt» в Кельне жаловался, что пресса никогда не сообщала об аресте греко-католического шпиона, шпиона-протестанта или шпиона-кальвиниста: все, кто интересовал газеты, – «еврейские шпионы»18. Тем не менее реакция более широких кругов немецких евреев на эти инциденты была поразительно сдержанной. CV, главная проеврейская организация, фактически ограничилась тем, что писала правительству письма с выражением своей озабоченности. «В дальнейшем следовало бы исключить подробности о принадлежности [шпионов] к иудаизму из всех репортажей», – вежливо просила она19. Сообщества немецких евреев оставляли без внимания тот факт, что они, как предполагалось, шли на войну, чтобы помочь восточноевропейским евреям, таким же, как те, что сейчас подвергались атакам дома. Похоже, возбуждение августа 1914 года перевесило эти неудобные технические моменты. В первые недели войны евреи и остальные немцы расходовали большую часть энергии на публичную демонстрацию своей поддержки. Предполагалось, что это момент национального единства. Вместо того чтобы раскачивать лодку, немецкие евреи держали курс на большее «спокойствие» и разделяли всеобщее ликование по поводу войны.

Мобилизация тыла

На востоке мобилизацию объявили русские, на западе тем же занялась Антанта, и потому евреям и остальным немцам тоже пришлось мобилизовать тыл для военных целей. В течение всего августа общественность казалась возбужденной, охотно готовящейся к будущей битве. И снова немецкие евреи способствовали этому аспекту «духа 1914 года», будь то волонтерство в госпиталях или предоставление зданий общины для военных целей. И все же общее впечатление могло быть и обманчивым. По сути, мобилизация была знаком перемен. Она требовала от евреев и остальных немцев изменить повседневные привычки, адаптироваться и чем-то пожертвовать, чтобы подготовить страну к войне. Как очень быстро стало понятно, все это было совсем не просто.

Скорость перемен застала многие семьи врасплох. В Кенигсберге отец Герды Люфт только недавно принял внезапное решение уйти на пенсию. Он продал свое дело по импорту и экспорту и был полностью готов посвятить свои последние годы тихому существованию в науке. Однако начало военных действий в один момент изменило его планы: цены выросли, и инфляция смела его сбережения, вынудив пойти на незначительную должность в банке. «Больно было видеть», вспоминала впоследствии его дочь, как отец каждое утро отправляется на работу «медленным шагом, опираясь на трость, останавливаясь, хрипло переводя дыхание»20. В первые недели войны подобные истории жизненного переворота встречались в каждом уголке страны. Оглядываясь на период мобилизации, еврейская благотворительная организация во Франкфурте вспоминала, как много людей в результате оказались за чертой бедности. «Мобилизация лишила многие семьи кормильцев, арендаторов или квартирантов», – отмечала она. «Дела буксовали, владельцы недостаточно крепких предприятий попадали в финансовые затруднения, служащие теряли работу или переходили на полставки»21.

Но не только семьи оказались внезапно втянуты в период быстрых перемен – всем государственным учреждениям пришлось адаптироваться к военным запросам. Например, некоторым школам пришлось физически уступить место войне, так как быстрый рост армии заставлял ее реквизировать здания, а иногда и целые учреждения22. Правительство особенно стремилось эксплуатировать потенциал школьников как одновременно работников и будущих бойцов. Молодым людям от шестнадцати и старше предстояло работать на нужды фронта, а от школ требовалось выделить время для военной подготовки23. Юные сионисты, объединенные в молодежное движение «Блау-Вайс», вцепились в этот шанс поучаствовать в военных играх. Даже если они предполагали всего лишь погоню за условным врагом по лесам Берлина, юные немецкие евреи получали фантастическую возможность показать свою мужественность. Привлекая участников движения к действию, руководство «Блау-Вайс» объясняло им, что настал момент «нам, уверенным в себе молодым евреям, дать отпор оскорблениям», перенесенным в мирное время. Военная сила должна была дать сокрушительный ответ антисемитским обвинениям евреев в слабости24.

Мобилизация, а с ней и военные игры в школах, поскольку касалась большинства немцев, была строго мужским делом. Женщинам и девушкам была предписана куда более значительная роль – им предстояло заботиться о семье, о доме и о раненых. Придерживаясь этой знакомой линии, одна еврейская журналистка призвала женщин «энергично вмешиваться всюду, где нужна помощь». В идеале, как объясняла она, им следует заняться медициной, чтобы «заботиться о раненых и больных»25. Кете Франкенталь, лишь недавно закончившая обучение медицине, последовала призыву и отправилась добровольцем на фронт. Власти подтвердили, что, хотя им и правда нужны врачи, на самом деле они имели в виду врачей-мужчин. Как оказалось, военные врачи тоже получали офицерский ранг. И было бы «опасно для армейской дисциплины», как сказали Франкенталь, если бы мужчинам пришлось отчитываться перед ней. Поскольку немецкая армия поставила гендерную иерархию выше медицинских нужд, Франкенталь предложила свои услуги австрийцам, которые немедленно взяли ее военным врачом26.

Когда немецкое общество поощряло женщин, чтобы те занимали медицинские посты, речь шла о вспомогательных должностях, в лучшем случае о профессии медсестры. Но даже здесь образ женщины-медсестры, бесстрашно выхаживающей раненых на фронте, оказался скорее идеальным. В реальности очень немногим женщинам хватило времени или финансов, чтобы пройти подготовку медсестер; к концу войны в этом качестве отслужило лишь около 25 000 женщин27. Первоначально большинство евреек, в конце концов принятых на медицинскую службу, уже были профессиональными медсестрами, а не добровольцами. Так было в еврейском госпитале Штутгарта. В начале конфликта штат из девяти медсестер под руководством д-ра Густава Фельдманна предоставил себя в распоряжение для военных задач. Их немедленно направили в военный госпиталь в Брайзахе, расположенный на одной из главных переправ через Рейн, через которые войска направлялись к месту сражений в Лотарингии28.

Прекрасно зная об этом непреодолимом препятствии, основные женские объединения Германии стремились найти альтернативные пути, чтобы мобилизовать свой женский состав для войны. Иудейский союз женщин (Jüdischer Frauenbund, JFB), который с момента образования в 1904 году возглавляла великолепная Берта Паппенгейм, объединился с христианскими и социал-демократическими собратьями, чтобы создать комитет действий в военное время – Национальную женскую службу (Nationaler Frauendienst) 29. Под ее эгидой JFB и другие местные еврейские объединения усердно работали, чтобы подготовить своих участников. Так, через несколько недель после начала войны группа еврейских женщин в Берлине устроила суповые кухни для беднейших семей, банк одежды и большой швейный центр. Помогать с пошивом одежды хотело так много женщин, что группе не хватило швейных машин, и пришлось ограничить прием только женщинами, которые могли работать из дома30.

Мотивы JFB для быстрой мобилизации были не полностью альтруистичными. Союз отчетливо сознавал, что война дала им средство продвинуться в достижении двойной цели – улучшения ситуации с правами женщин и евреев. И все же в августе 1914 года на всеобщее обозрение были выставлены не эти долгосрочные чаяния, а патриотизм организации. Не желая остаться в стороне, еврейские общины по всей Германии ринулись демонстрировать патриотический дух, мобилизуя силы на фоне войны. В Берлине еврейская община предложила Красному Кресту воспользоваться на исключительных правах Еврейской рабочей колонией (Arbeiter-Kolonie) в Вайсензе. Здание из красного кирпича, принадлежащее организации, состояло из четырех этажей и могло с комфортом вместить девяносто обитателей; как подсказала колония, это было идеальное место для военного госпиталя31. И все же, несмотря на согласие выселить имеющихся жильцов дома, стороны так и не сумели договориться. Красный Крест, базирующийся в Женеве, разъяснил, что возьмет здание только если колония оставит его полностью оборудованным, обеспечит персонал и полностью предоставит питание. Даже «при наилучших намерениях», объяснила колония, она никоим образом не сможет позволить себе такие расходы32.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация