– Дед, спасибо тебе. Я… я не знала, что ты такой.
– Какой?
– Ну такой. Добрый, заботливый. И современный – на гитаре играешь. Я думала, все старики придурошные.
– Как это придурошные? Что это ты говоришь?
– Ну, они обычно злые, сердитые. Жадные. Ты не такой.
– Глупости. – Никита сделал вид, что сердится, но в душе ему было приятно. – Мы же с тобой и раньше ладили. До того, как… – Он замолчал.
– Хватит уже об этом, – недовольно проговорила Влада. – Не то опять поссоримся.
– Хорошо. Хватит так хватит. – Никита сорвал придорожный василёк и протянул ей. – На, возьми. Я люблю их. Красивые, хоть и сорняки.
– Я тоже. – Она сунула василёк в свои рыжие кудри.
Они вышли из леса на просеку. Посреди поляны лежало большое бревно – ствол упавшей сосны.
– Посидим? – предложил Никита.
– Давай.
Они присели рядышком, спустили Шоколада с поводка, и он умчался на другой конец полянки.
– Скажи, у тебя с этим твоим Платошей… было что-нибудь? – неожиданно для себя спросил Никита.
Влада подняла на него удивлённые глаза.
– Почему ты спрашиваешь?
– Ну просто, интересно. Должен же я знать о личной жизни своей внучки.
Влада кивнула, помолчала немного, а потом сказала:
– Да, было.
– Серьезно?
– Ну, так. – Она неопределённо повела плечом.
– А с этим… Со скрипачом?
– С каким скрипачом?
– С которым ты на Арбате играла.
– А, с этим… – Она небрежно махнула рукой. – Нет, ничего не было. Он вообще придурок.
– Я так и подумал, – не удержался Никита.
– Что подумал? – не поняла Влада.
– Ну, что он домогается тебя. Смотрит, как кот на сметану. Это он тебе названивал?
– Он? Да нет, с чего ты взял?
– Ну кто-то же звонил тебе все время, тогда, осенью. Я слышал, как ты разговариваешь, ругаешься. И тогда, после концерта, ты с ним пошла, а нас бросила. Я тогда… так обиделся. Помнишь?
Влада почесала нос.
– Честно? Дед, не помню. У меня таких, как Платоша и этот скрипач, знаешь сколько было?
– А вот это уже разврат, – ухмыльнулся Никита.
– Ой-ой, кто бы говорил! А сам-то, жене своей изменял, как ее… Елене Сергеевне.
– Надежде Сергеевне, – поправил Никита. – Какая у тебя короткая память. Она столько старалась для тебя, а ты не помнишь ее имя.
– Память у меня действительно скверная, – легко согласилась Влада. – Давай глянем, что там за деревьями?
– Давай.
За дубовой рощей оказалась маленькая, но быстрая речушка. Вода в ней была прозрачная, так что хорошо виднелось дно, усыпанное камешками.
– Хочу туда! – Влада в мгновение ока разулась и прыгнула в речку. Она громко взвизгнула и захохотала.
– Что, холодная? – спросил Никита.
– Очень. Капец просто. – Она пронеслась по воде, высоко подпрыгнула и уцепилась за ветку сосны, свисающую над ручьем. – Смотри! – Влада, точно обезьяна, карабкалась все выше и выше. Никита даже испугался.
– Ты что! Слезь немедленно. Вдруг ветка сломается, и ты упадёшь!
– Я? – Она тряхнула кудрями и снова расхохоталась. – Ни в жизнь!
Ее пальцы цеплялись за ствол, босые ноги ловко находили выступы и впадины. Мгновение – и она уже была на самом верху.
– Сумасшедшая! – Никита, задрав голову, с ужасом смотрел на нее. – Немедленно спускайся. Если, конечно, у тебя это получится.
– Легко. – Влада, вися на руках, быстро спустилась. Потопталась на траве, обсушивая ноги, и начала обувать кроссовки.
– Что это было? – спросил Никита, все ещё не придя в себя от испуга.
– Да ерунда, я с детства по деревьям лазаю. Ещё и не на такие забиралась.
– Я и не думал, что ты у меня такая спортсменка. – Он посмотрел на неё с восхищением.
– Ой. – Она вдруг всплеснула руками. – А пёс-то где?
Никита огляделся. Шоколада нигде не было.
– Убежал! Надо скорей найти его! Шоколад! Чёрный! Ко мне!
Никто не отозвался.
– Я сейчас. Мигом. – Влада кинулась в заросли. До Никиты доносился ее звонкий голос: – Шоколад! Шоколад!
В отдалении послышался лай. У него отлегло от сердца. На поляну выскочил Шоколад, в зубах у него была огромная палка. За ним вышла улыбающаяся Влада.
– Сбежать надумал, паршивец. Сейчас бы его только и видели.
– Не пора ли домой? – Никита взглянул на часы.
– Пора, – согласилась она. – Есть хочется.
– Все как всегда, – ухмыльнулся Никита. – Предлагаю нести вахту поочередно.
– То есть? – Влада поглядела на него обеспокоенно.
– То есть обед сегодня за тобой. Я уже готовил вчерашний ужин и сегодняшний завтрак.
– Нет, так нечестно, – заканючила Влада. – Да я и не умею.
– Но ты же видела, как это делает Надежда Сергеевна много раз. Должна была запомнить.
– Говорю же тебе, у меня отвратительная память. – Влада скорчила недовольную физиономию.
– Ничего, что-то, да вспомнишь. Пора привыкать. Нам тут долго жить. Работы по дому всем хватит. Я один не справлюсь.
– Ну хорошо, – сквозь зубы пробурчала Влада. – Только потом не жалуйся, что мою стряпню есть невозможно.
– Не буду, – пообещал Никита.
Они той же тропинкой вернулись в дом. Никита прилег отдохнуть, наблюдая, как Влада мучается у плиты. У неё все валилось из рук. Она начала чистить картошку и тут же вскрикнула.
– Вот! Все из-за тебя. – Она сунула Никите под нос палец, на кончике которого алела капля крови.
– Ну, ничего страшного, – утешил он ее. – Сейчас йодом намажем. Наверняка тут есть аптечка.
Аптечка действительно нашлась в одном из ящиков буфета. Никита отыскал пузырёк с йодом, продезинфицировал ранку и наклеил бактерицидный пластырь.
– Я раненая, а раненым полагается отпуск, – заявила Влада и залегла на кровать.
Никита вздохнул и принялся дочищать картошку. Едва они сели обедать, залаял Шоколад, а затем раздался стук в дверь.
– Кто это? – удивилась Влада, но по ее виду нельзя было сказать, что она испугалась.
Никита же, напротив, похолодел. Он вспомнил о продавщице. Неужели-таки пожаловала в гости? Да ещё так рано?
– Залезай в шкаф, – скомандовал он Владе.
Она посмотрела на него как на сумасшедшего.
