У телевизионного критика из Нью-Йорка Эмили Нуссбаум был опыт, похожий на мой собственный. Она также была одинока в начале шоу и отметила, что теперь знакомые расценивают ее не как Кэти из комикса, а как героиню «Секса в большом городе». Ей нравилось, как «Секс в большом городе» шокировал людей. «Лучше, – писала она, – чтобы тебя считали гламурной угрозой, чем просто одинокой и грустной женщиной».
Когда Трейстер нашла хорошую работу и приличную квартиру, она наконец посмотрела «Секс в большом городе». «Сериал оперирует такими символами свободы, как дорогая обувь, внушительный гардероб, экзотические коктейли, – писала она, – но у меня были свои собственные символы: 450 квадратных метров арендованной квартиры». Позже она поймала себя на мысли, что осуждала женщин из «Секса в большом городе» за их траты, хотя никогда не стала бы критиковать героиню семейного ситкома: «Я была шокирована тем, что Кэрри Брэдшоу тратила сотни долларов на туфли, – писала она, – но я и глазом бы не моргнула, когда Кэрол Брэди выписала чек на шторы».
Даже девушки в пригородах Среднего Запада начали отождествлять себя с шоу. Писатель Андреа Бартц, которая в то время училась в средней школе недалеко от Милуоки, приезжала в город со своими подругами и заявляла: «Девчонки, мы словно из «Секса в большом городе»!» Они часто шутили, что их версия, однако, будет называться «Петтинг в пригороде». По мере того как Бартц становилась старше, метафора оставалась неизменной: всякий раз, когда она встречалась с тремя подругами, они были «словно из "Секса в большом городе"!» Как Бартц говорила: «На летних стажировках в Нью-Йорке мы заранее делали ставки, пройдем ли в бар, в который у нас не было приглашения. А учась в магистратуре в Чикаго, мы договаривались всегда говорить "да", особенно тем, кто предлагал угостить нас коктейлем».
У редактора Тии Уильямс был несколько иной опыт: она смотрела шоу, когда ей было двадцать пять лет и она только что переехала в Нью-Йорк после окончания Университета Вирджинии для работы в журнале. Также как и героини сериала, она общалась с другими строящими карьеру женщинами, покупала одежду, которая выходила за рамки ее бюджета, и встречалась с мужчинами, которые испытывали ее терпение. Но, будучи темнокожей, она не видела себя в качестве участницы шоу, хотя в реальности они существовали: журналисты, пишущие о высокой моде.
«"Секс в большом городе" с точностью показал журналистский мир, в котором мы работали, но нас самих – нет, – писала она позже на портале Essence.com. – Проблема была даже не в отсутствии темнокожей главной героини – это было шоу о четырех белых подругах, я понимаю, – но их окружение было полностью белым. Нереалистично писать портрет Нью-Йорка, особенно высокой моды, искусства, средств массовой информации и индустрии развлечений, полностью исключив темнокожих. Мы тоже существуем в этом мире!»
Тем не менее она продолжала смотреть «Секс в большом городе», в то время как вся остальная цветная аудитория перешла на сторону «Друзей» или «Сайнфелда», несмотря на их однообразие: «За эти годы я научилась видеть в Кэрри и ее подругах безрасовые архетипы женщин, которые всем нам знакомы. Таким образом, мне не пришлось больше задавать вопрос, который всегда беспокоил меня: где же прекрасные темнокожие женщины?!»
Вероника Чэмберс, которая в 1999 году писала для Newsweek о культурном влиянии шоу, чувствовала то же самое. Чэмберс, темнокожая латиноамериканка, смотревшая на HBO только «Секс в большом городе», провела параллель между героинями и своими подругами. «Я и мои подруги были цветными, но это не имело значения, так как переживания персонажей отражали наши собственные, – говорила она. – Но некоторое время спустя отсутствие цветных женщин начало меня беспокоить. В 1990-е годы на модной и художественной сцене было так много потрясающих цветных женщин, от Доун Браун, модели Айзека Мизрахи, до Вероники Уэбб и моей близкой подруги Тельмы Голден, чей гардероб даже тогда был подобен храму стиля. Открывая шкаф Тельмы, можно было услышать пение ангелов. В реальной жизни было очень много персонажей, которые могли вдохновить героинь шоу».
Критика будет преследовать «Секс в большом городе» на протяжении всех сезонов. И не без причины.
Мужчины получают своего героя
Шоу, как отмечалось во многих ранних рецензиях, объективировало мужчин, делая их частью фантастической жизни одиноких женщин. Но Кинг и Стар вскоре решили дать шанс гетеросексуальным мужчинам, по крайней мере небольшой. Они наняли Грега Берендта на завидную позицию: его обязанности заключались в том, чтобы корректировать сюжетные линии, главными героями которых были именно гетеросексуальные мужчины. Единственным представителем гетеросексуальных мужчин в команде сценаристов в течение первого сезона был Майкл Грин, но в качестве сценариста он был слишком неопытен, поэтому продолжил работу в шоу ABC «Купидон».
Кинг знал Берендта как одного из комиков, выступавших в UnCabaret в Лос-Анджелесе, альтернативном комедийном клубе начала 1990-х годов, который Бет Лапидс довольно высоко оценил как «революцию, которая вознесла комедию до уровня искусства, добавив глубины, смысла и даже трансцендентности». Участниками группы среди прочих были Джанин Гарофало, Кэти Гриффин и Пэттон Освальт. Когда Кинг встретил Берендта, он сказал ему: «Ты тот, кого я представляю, притворяясь натуралом». Кроме того, Кинг был режиссером стендап-спешла Берендта под названием Mantastic для HBO.
После нескольких сезонов «Секса в большом городе» Кинг решил, что в команде сценаристов есть пустующее место, которое мог бы занять Берендт. Кинг предложил ему работу, сказав: «Нам нужен кто-то, кто расскажет, какова киска на вкус». (И это говорил парень, который вырос в семье ирландских католиков.)
Несмотря на то что сценаристы по-прежнему создавали «одноразовых» мужских персонажей, таких как мистер Киска, Кинг понимал, что пришло время добавить реальные, долгосрочные отношения. Им нужно было создать более продуманных, правдоподобных мужских героев, которые могли бы задержаться в шоу надолго.
Голос мужчины-гетеросексуала также мог помочь сбалансировать шоу, которое склонялось к гомосексуалам, – многие критики писали о том, что «Секс в большом городе» был сериалом о четырех геях, которых играли четыре гетеросексуальные женщины ради привлечения внимания. Не то чтобы в этом было что-то плохое: как писал телевизионный историк Рон Саймон, «творческий диалог между гомосексуальными чувствами мужчин – исполнительных продюсеров и писательской командой придал сериалу его уникальный голос».
И все же Берендт обладал всеми качествами для этой работы: комик, гетеросексуал, феминист, окружение которого состояло из женщин-комиков – Гарофало, Маргарет Чо и Лора Миллиган. Теперь за «Секс в большом городе» Берендт получал 500 долларов в неделю и упоминание в титрах.
Он приезжал в Лос-Анджелес, где сценаристы писали план сезона, чтобы поговорить с Бикс, Чупак, Кингом и Старом о свиданиях и сексуальных ритуалах (везет же мужчинам!). Берендт указывал на ошибки в сценарии (обычно мужчин-гетеросексуалов считали слишком бесчувственными) и помогал решать личные вопросы женщин-сценаристов, поскольку они часто всплывали в процессе написания.
