Четыре основных пункта с подпунктами, первый из них значился как: расторжение брака, на основании того, что его светлость герцог Ридверт манкировал своими супружескими обязанностями, игнорировал нужды и желания супруги, и за три года их брака так и не удосужился наградить ее наследником, что ставило под сомнения его мужскую силу. В общем, обоснуй граф вписал железный. Не придраться. Единственное с чем Ева не была согласна, но пришлось смириться — к девичьей фамилии добавилась фамилия бывшего мужа. Но так было принято. В случае следующего замужества к имени добавлялась фамилия нового мужа. Этакая краткая биография.
— Трипте доподлинно известно что на данный период времени герцог стерилен, — усмехнулся Бальтазар, — Поэтому доказать иное паладин ордена не сможет.
Ева заметила оговорку о данном периоде и приказала себе запомнить, что когда-нибудь Вейн станет опасен и стоит это учесть, если она решит выстраивать с ним отношения. А то вдруг захочется перевести их в горизонтальную плоскость, а тут может случиться сюрприз, к которому она пока не готова. Вот лет через пять как раз…
По этому пункту у них разногласий не возникло. А вот по второму, где трипта в лице Третьего триптона и дознавателя обязалась в течении пяти лет не вмешиваться в дела Евы, вызвала довольно сильное сопротивление Старова.
— Шата Ева, три года прекрасный срок, чтобы выбрать мужа и передать ему правление над крепостью, — вкрадчивым голосом увещевал Бальтазар. — Вам уже восемнадцать, через пять лет выбор будет ограничен.
— Хочешь сказать, что я стану перестарком? — щурила глаза Ева.
— Кончено нет, но людская молва и общественные нормы могут сыграть против вас. Одинокая женщина, да еще такая красивая всегда под прицелом множества глаз.
— Вы мне льстите, граф, — смеялась Ева. — Я веду уединенный образ жизни, обо мне давно все забыли. Мы же не будем объявлять в газетах, что герцогиня Ганзо обрела редкий дар? Пять лет, иначе наш разговор можно закончить.
Бальтазар не сдавался, он рассказывал о совете трипты, который наверняка не одобрит его действий, о том как сложно ему было принять решение отпустить Еву, как дорого ему это обойдется, возможно даже отставкой и ссылкой. В общем изо всех сил давил на жалость, но Еве его жалко не было, потому что она не верила не единому слову этого блондина. В итоге, граф срепя зубами подписал и этот пункт, а вот дальше они поменялись ролями.
Теперь Старов требовал присутствия на занятиях и его обучение у таля архимага, он хотел иметь доступ ко всем знаниям которые получит Ева, даже если ему они не доступны, он желал видеть, как она будет призывать талей и как будет общаться с ними, хотел знать их силу и возможности.
— Поймите меня, — говорил он, после того как Ева вычеркнула очередной подпункт третьего раздела. — Я должен точно знать, что вы не угроза для нашей страны. Что люди не пострадают. Кто-то должен будет вас остановить, если вы перейдете черту дозволенного.
— И кто будет рисовать эту черту?
— Я, — прозвучало твердо. — Вы ведь понимаете, что не просто так женщинам запретили призывать талей?
— Конечно не просто так, — Ева побарабанила по договору пальцами. — А за власть. Трипте очень не захотелось делиться.
— Это было уже после того как последний Триумвират ушел из этого мира, — Бальтазар усмехнулся увидев удивленный взгляд. — У меня есть доступ к историческим документам. Трипта хотела единовластия, но не такой ценой. Несколько сильных заклинательниц слились в талями и потеряли разум. Одна из них выжгла небольшой город со всеми его жителями, вторая подняла волну высотой с крепость и затопила несколько деревень. Женщины слишком эмоциональны и безрассудны и их труднее контролировать, тогда трипта Триединого и орден паладинов приняли совместное решение — не давать дару развиваться в женском теле. Я остановлю вас, если пойму что вы меняетесь.
— Интересно, — протянула Ева, обдумывая услышанное. На веру она слова дознавателя не приняла, историю пишут победители и как там было на самом деле неизвестно, но если соблазн будет очень велик то кто-то должен стоять за спиной, чтобы не дать сорваться в пропасть. Но Бальтаразу подставлять спину она готова не была. — Я услышала, граф, и обдумаю твои слова, но присутствовать ты будешь только на тех занятиях которые одобрит для тебя мой наставник. Если не устраивает, мы можем просто разойтись. Гектор подчистит тебе память…
Бальтазар рассмеялся и тут же предложил компромисс, он будет присутствовать там, где Еве нужна будет поддержка и защита.
— Я просто приду на помощь, если что-то пойдет не так.
Это было хорошее предложение и Ева согласилась, но с оговорками.
— Без моей просьбы не вмешиваться. Вмешаешься — расстанемся.
Это Лю тоже внесла в договор.
Ну, а четвертый пункт вызвал у триптона разочарование, но без него весь их разговор яйца выделенного не стоил.
— Полное неразглашение. Все, что узнаешь в Великане должно остаться только в твоей голове. Нельзя вести записи, оставлять мемуары, сообщать кому то ни было.
— Но почему? Ведь эти знания могут помочь многим одаренным.
— Потому что эти знания могут быть опасны.
Ева не хотела признаваться что она не в курсе, что их ждет у каверны, что она вообще не в курсе как управлять талями, да и о силе своей ничего не знает, поэтому она решила перестраховаться. Если будет нужно, она сама учебники напишет. Графу Бальтазару Старову это не понравилось, но после минутного раздумывания он согласился, хотя Ева была уверена, что попытки изменить этот пункт еще будут.
Они еще поспорили немного, Ева уступила в нескольких пунктах, зато отвоевала у графа материальную помощь будущему интернату для одаренных сирот, взамен дознаватель настоял чтобы туда принимали детей от трипты. После короткого совещания с Лю, она согласилась, но ограничила возраст — до пяти лет. Вряд ли в столь юном возрасте можно заподозрить детишек в работе на конкурента, а трипту Ева рассматривала пока как конкурента, а не врага. А дальше время покажет.
Наконец договор был подписан, заверен знаком трипты и личной печатью Евы, оказалось она хранилась в сейфе у супруга, договаривающиеся стороны поставили подписи, причем Ева подписалась своей земной и судя по взгляду граф это заметил, но молча поставили подписи, Лю выступила свидетелем.
