— Имя как?
— Да рыжий такой, шрам на левой скуле.
Ева запомнила. У этого кандидата в папаши хоть немного совести осталось, что ему когда-нибудь зачтется. На божием суде.
— А младенца мы решили с супругом себе оставить. Своих детей боги не дали, а тут сам, можно сказать, в руки свалился. Коль выжил мальчонка, то пусть растет.
— Лаки назовите, — словно кто-то в ухо нашептал. — На древнем наречии это означает «везунчик».
— Лаки так Лаки, — спокойно согласилась матушка Эка. — Хорошее имя.
— Приданое ему выделю, — сказала Ева. — И переехать вам с мастером нужно, хватит ютиться в бараке. Я его под производство хочу пустить. Пока Карля вам в крепости нормальные комнаты выделит, а потом построим лекарский центр и на его территории дом вам поставим. Эка, вы Карле список составьте, что нужно для ребенка, она в город завтра поедет, все закупит.
Ева ожидала хоть какой-то реакции на свои слова, но Эка лишь склонила низко голову в знак благодарности и молча слушала дальше. Видно, знала, что просто так ничего не дается, и ждала условий. Правильно поняла.
— Скажите, а куда в обычной жизни отправляют сирот?
— Если нет родни? — уточнила женщина. — В крупных триптах есть специальные службы. При госпиталях. Когда Ульям служил, я работала в одном таком приемнике. Деток постарше отправляют в обители или в услужение в богатые семьи. В больших городах есть ночные приюты, куда дети могут приходить ночевать и ужинать, там же можно получить направление на обучение в гильдию.
— Звучит не очень оптимистично.
— Трипта делает все возможное, — без улыбки заявила Эка. — Но не всегда возможное — это все.
— Мы с мастером Ульямом планируем открыть на базе нашей оздоровительной лечебницы училище по подготовке персонала. Может быть, при нем создать интернат для одаренных сирот? Дети будут жить под присмотром воспитателей, учиться и покинут стены заведения, уже имея профессию.
Матушка Эка долго молчала, глядя на Еву с нечитаемым выражением, а потом коротко спросила:
— За чей счет?
— Раз это будет на территории крепости и под моим патронажем, то подозреваю, что первое время за мой, а дальше придумаем, как нам обогатиться.
— Дети будут работать?
— Дети будут учиться, — твердо ответила Ева.
Эка еще немного подумала, а потом решительно кивнула.
— Я согласна возглавить этот приют. Как вы сказали? Интернат? К утру я изложу мысли по этому вопросу и завтра предоставлю вам расчеты. У меня есть на примете пара достойных женщин. Это хорошее дело, Сестра одобрит. Да и мне, если честно, уже до зубовного скрежета надоело заниматься всякой ерундой, — и она неожиданно слегка улыбнулась.
Эта немного застенчивая улыбка омолодила лицо женщины и словно подсветила его.
— У вас теперь сын, хватит ли на все времени?
— У меня достаточно помощников, чтобы справиться. Да и открытие училища ведь не завтра.
Матушка Эка встала и, поклонившись Еве, покинула комнату, в которую тут же заглянула Яська.
— А там вас дядя Бальтазар и тетя Лю кличут. Сказали, что у них все готово, только со-гласо-вать надо.
Ева в предвкушении потерла ладони.
— Берегись, Старов, торговаться люблю, умею, практикую.
Глава 35. Клятвы и обещания
Как же она соскучилась по серьезному противнику! Тому, кто твердо знает, что хочет получить и сколько готов за это заплатить. Старов знал. Поэтому торг шел за каждый из четырех пунктов.
Экс-герцогиня Лунесса, в свою очередь, знала толк в составлении бумаг, аккуратным почерком ее секретаря в договор было вписано все: полные имена и титулы сторон, заключающих договор, даты их рождения (Старову оказалось двадцать девять лет), их владения и даже строка о денежном обеспечении. Вполне привычный для понимания договор, только вот написан он был «высоким стилем». Еве осталось лишь вписать обязательства, и документ можно было подписывать.
Четыре основных пункта определяли расторжение брака на основании того, что его светлость герцог Ридверт манкировал своими супружескими обязанностями, игнорировал нужды и желания супруги и за три года их брака так и не удосужился наградить ее наследником, что ставило под сомнения его мужскую силу. В общем, обоснуй граф вписал железный. Не придраться. Единственное, с чем Ева не была согласна, но пришлось смириться — к девичьей фамилии добавилась фамилия бывшего мужа. Но так было принято. В случае следующего замужества к имени добавлялась фамилия нового мужа. Этакая краткая биография.
— Трипте доподлинно известно, что на данный период времени герцог стерилен, — усмехнулся Бальтазар. — Поэтому доказать иное паладин ордена не сможет.
Ева заметила оговорку о данном периоде и приказала себе запомнить, что когда-нибудь Вейн станет опасен, и стоит это учесть, если она решит выстраивать с ним отношения. А то вдруг захочется перевести их в горизонтальную плоскость, а тут может случиться сюрприз, к которому она пока не готова. Вот лет через пять как раз…
По этому пункту у них разногласий не возникло. А вот второй, где трипта в лице Третьего триптона и дознавателя обязалась в течении пяти лет не вмешиваться в дела Евы, вызвал довольно сильное сопротивление Старова.
— Шата Ева, три года — прекрасный срок, чтобы выбрать мужа и передать ему управление крепостью, — вкрадчивым голосом увещевал Бальтазар. — Вам уже восемнадцать, через пять лет выбор будет ограничен.
— Хочешь сказать, что я стану перестарком? — щурила глаза Ева.
— Конечно, нет, но людская молва и общественные нормы могут сыграть против вас. Одинокая женщина, да еще такая красивая, всегда под прицелом множества глаз.
— Вы мне льстите, граф, — смеялась Ева. — Я веду уединенный образ жизни, обо мне давно все забыли. Мы же не будем объявлять в газетах, что герцогиня Ганзо обрела редкий дар? Пять лет, иначе наш разговор можно закончить.
Бальтазар не сдавался, он рассказывал о совете трипты, который наверняка не одобрит его действий, о том, как сложно ему было принять решение отпустить Еву, как дорого ему это обойдется, возможно, даже отставкой и ссылкой. В общем, изо всех сил давил на жалость, но Еве его жалко не было, потому что она не верила ни единому слову этого блондина. В итоге граф, скрепя зубами, подписал и этот пункт, а вот дальше они поменялись ролями.
Теперь Старов требовал своего присутствия на занятиях и включения в программу обучения у таля архимага, он хотел иметь доступ ко всем знаниям, которые получит Ева, даже если ему они не нужны, он желал видеть, как она будет призывать талей и общаться с ними, хотел знать их силу и возможности.
— Поймите меня, — говорил он после того, как Ева вычеркнула очередной подпункт третьего раздела. — Я должен точно знать, что вы не угроза для нашей страны. Что люди не пострадают. Кто-то должен будет вас остановить, если вы перейдете черту дозволенного.
