Вейн, заложив руки за спину, с усмешкой смотрел на лежащего мужчину. Не будь он уверен, что пираты ему не подчинятся, с удовольствием поменялся бы сейчас с ним местами, и тогда адмирал был бы у него в заложниках. Но одному справиться с морскими волками, когда на тебе ограничительный браслет, почти нереально. Ему нечего им предложить взамен своей свободы. Деньги? Деньги они и так получат…
— И что за новости вы мне несли?
— Ваш брат в крепости, и завтра он получит письмо с условиями выкупа. Надеюсь, мы скоро расстанемся, чтобы в следующий раз встретиться на поле боя.
— Дон Диего Дрейк, адмирал вольной морской эскадры. — Вейн с удовлетворением увидел мелькнувшее в глазах мужчины недовольство. — Простите, адмирал, но для вас будет лучше пока не приходить в себя. Если вы, конечно, не хотите сообщить имя своего человека в крепости.
— Вы уже один раз меня убили. — Диего прикрыл глаза.
— Поверьте, если бы я хотел вас убить и скормить талю, вы были бы мертвы.
— И кто вы после этого, командор? — не открывая глаз, спросил адмирал.
— Ваш лучший враг.
Вейн наклонился и коротким четким ударом в висок отправил Диего во тьму, но не заметил, как погасил одну из свечей…
— Дерьмо!
Захотелось рискнуть, сорвать бинты с запястий жертвы, вновь вскрыть вены, залить круг призыва свежей кровью и призвать сильного злобного таля огня. Сжечь здесь все! Превратить дерево в пепел, расплавить металл, слушать крики жертв и кормить, кормить таля новыми душами. О, это было так заманчиво, что Вейну пришлось сжать зубы, чтобы не застонать от нахлынувшего желания разрушения. Он мог стать всесильным, сравниться с богами, отомстить и наказать. И никто из ныне живущих не встанет у него на пути!
— Показать смертным всю ярость древней крови, заставить преклонить колени! — Он с силой сжал клинок. Резкая боль отрезвила. Вейн вздрогнул и встряхнул отросшими волосами. — Это не я, — пробормотал он и отошел от круга, тяжело дыша и ощущая, как по спине стекает холодный пот. — Господин Кошмаров, Смертей и Путей, удержи от слабости, дай сил противостоять.
Вейн упал на колени и закрыл лицо ладонями. Он редко молился, но сейчас и здесь, в каюте пиратского флагмана, командору ордена и сильнейшему заклинателю королевства было по-настоящему страшно. Страшно, что он не справится с соблазном, не сможет отразить такое количество темной энергии, спиралью закручивающейся над грудью Диего. Под веками нестерпимо ярко вспыхнуло, словно огромный таль взмахнул огненными крыльями. Запахло пожарищем, пламя свечей затрепетало, грозя погаснуть, в круг призыва пытался прорваться кто-то сильный. Вейна отбросило назад, воздух стал вязким, послышался тихий противный писк, ему вторил низкий голос, он ввинчивался прямо в уши, вызывая острую нестерпимую боль. Но боль не пугала Вейна, он умел принимать ее с благодарностью, его пугало другое.
— Пусти меня, ш-шеловек. Пусти… Открой проход… Я помогу… Спасу… Дам силы…
В свое время Вейн изучал архивы и знал не хуже рвущегося в этот мир таля, что тот не уйдет и не изменится. Когда он добьет Диего, то примется за остальных, сперва пообещает помощь, потом пообещает покорность, а затем просто займет место Вейна. Даст надежду и обманет. Слишком силен… Слишком опасен…
— Прочь!
Подняться на ноги не получилось, поэтому Вейн пополз, дрожащими руками зажег потухшую свечу, произнес несколько слов на древнем проклятом языке, восстанавливая ритуальный круг, и рухнул рядом, ошеломленный наступившей тишиной.
— Никогда больше не буду этого делать.
И все! Все оказалось зря! Он чувствовал, что душа Евы рядом, что она легко откликнулась на призыв и пришла следом за талем воздуха. Да только на этом все и закончилось. Он не смог ее увидеть, не смог заставить отвечать, не смог ничего узнать! Эта дрянная девчонка даже после смерти портила ему жизнь! И когда он почувствовал, что практически не контролирует призванного таля, он отпустил ее… Отпустил, ощущая опустошение, злость и какую-то детскую иррациональную обиду… Столько трудов и зря! Он не узнал, зачем она это сделала! Кто ее подтолкнул к смерти? Кому мстить? И надо ли?..
Еще не затихло его: «Отпускаю», как из разлитой на полу крови стали появляться буквы: «Я живая, а ты мудак».
— Мудак?
Вейн резко повернулся к талю, но тот с громким хлопком исчез, растворившись зеленым туманом, и лишь эхо донесло невнятные слова:
— Она жива. Моя добыча. А ты глупец, человек…
— Кольцо! — прорычал Вейн. — На ней не было кольца, поэтому я ее не чувствовал.
Усталость накатила моментально, выжрав последние крохи энергии. Сил хватило только на то, чтобы вытащить Диего из круга, уложить на кровать и самому рухнуть рядом. Даже сапоги стянуть уже не получилось. И все зря! Уставший, вымотанный и удивленный Вейн закрыл глаза. Он знал, что таль передал слова Евы точно, но именно это вызывало недоумение.
— Мудак? Она сказала, что я мудак? А кто такой мудак, собственно?
Слово он вроде когда-то слышал, а может, и нет… И вроде бы оно обозначало большое мужское достоинство… Или он что-то путает?
— Подлец, — ответил тихо Диего. — Подлец, доставляющий окружающим много неприятностей. И я согласен с этим определением, командор. Но сегодня у меня нет сил набить вам морду.
— Завтра, — пробормотал Вейн. — Все завтра.
Откуда скромная тихая Ева знает такие слова? И откуда у нее решимость высказать их ему, своему мужу? Что-то здесь не так…
Но додумать Вейн не успел, через минуту он спал, и ему ничего не снилось.
Глава 10. Маленькая личная армия
Ева стояла у окна и со злорадством наблюдала, как маркиз Йерк Ридверт подсаживает на лошадь Шатари. В крепости, оказывается, была всего одна карета, а ехать со служанкой в телеге баронесса отказалась. Что же, поедет теперь, сидя перед лекарем, потому что маркиз заявил, что «его Боливар не вынесет двоих». Йерк оглянулся, безошибочно нашел взглядом окно, у которого стояла Ева, и поднял руку в прощальном жесте, она взмахнула в ответ и отвернулась, успев заметить, как перекосило от ненависти красивое лицо баронессы.
— А была бы умная, могла бы еще долго доить лоха герцога, — усмехнулась Ева, садясь за стол.
Йерк уехал, оставив Еве пятерку телохранителей, мешочек с золотом, наставления и чувство тревоги, взамен он увез лишних людей и письма Марлину и королю. В них Ева благодарила за моральную поддержку, намекая, что не откажется от поддержки материальной и физической. «Брата» заверила, что с герцогом у них полное взаимопонимание, и она не хочет другого мужа, что этого будет ждать, сколько бы ни пришлось. А пока дорогой супруг страдает за короля и отечество, она приложит все усилия, чтобы оправдать, не подвести и приумножить! А магистру намекнула, что при встрече сообщит ему нечто удивительное и потрясающее…
