— Я убью Золотую Змею! — простонал он, вваливаясь в каюту. — Вы тоже одни?
Вейн кивнул, убирая остатки браслета в карман халата, все еще пахнущего его Евой.
— Где она?
— На рассвете к борту подошла шлюпка, наши гостьи сели в нее и покинули судно, — прохрипел адмирал и, глянув на ошарашенного командора, хрипло заржал. — Они нас поимели! Просто поимели! Использовали в своих целях и исчезли. — Он прошел к столу, налил в два бокала вино. — Какие женщины, а?
И впервые за время плена Вейн был с ним полностью согласен.
Фух! Выдыхаем. Пусть теперь мужики мучаются от сосбтвенной незначительности. они то думали, что ого-го, а оказалось- пфф, девочки их использовали в своих целях и помахали ручками. Завтра перечитаю весь текст, разобью на две главы и отправлю редактору. Сегодня ужО не мАгу) Вымотали меня Ева с Вейном. Нет, чтобы сразу в постель лечь, так им разговоры надо разговаривать!
Глава 19. Бой в горах
— А ты что? — Ева повернулась к едущей рядом Лю. — Сразу согласилась? Даже в морду не дала?
— В нашей семье хранится множество секретов и умений. Надеюсь, Диего долго выпутывался из моих веревок. — Сюнь подставила лицо солнцу и довольно прищурилась. В ее пальцах появился тонкий алый шнур, который она легким движением превратила в петлю. — Когда беспомощный мужчина стонет под тобой, это приятно, — добавила она и тихонько рассмеялась, веревка исчезла так же незаметно, как и появилась, а на ладони материализовался знакомый Еве мешочек. — А за доставленное удовольствие я взяла виру.
— Ты украла у пирата его добычу? — расхохоталась Ева.
— Не украла, а вернула свое. — Сюнь бросила кошель с деньгами Еве, и та ловко его поймала. — Ты ведь не хочешь, чтобы муж вернулся очень быстро?
Ева спрятала деньги в сумку и промолчала. Пожалуй, Лю права, она пока не готова делить кров и власть с малознакомым мужчиной, каким бы шикарным любовником он ни был. А еще ей нужно разобраться в странностях, которые начали с ней происходить, и лучше это сделать в одиночестве, потому что кто знает, как отреагируют на них орден и трипта.
Ночью ей не спалось, и виноват в этом был не Вейн, а зеленый соглядатай, появившийся на столе в каюте в тот момент, когда Ева пыталась понять, холод и жжение от ограничительного браслета — это норма или странность? Она как раз коснулась ледяного металла пальцами и легонько сжала, когда услышала тихий шорох и заметила знакомое зеленоватое свечение.
— Да ты меня преследуешь! — возмущенно шепнула она и почувствовала, как браслет под ее ладонью с тихим треском разваливается на две ровные половины. — Упс…
От пальцев до плеча руку пронзила острая боль, Ева прикусила губу и уронила браслет на постель. Он вспыхнул таким же зеленым светом, как и полупрозрачный таль, и потух, превратившись просто в два куска тонкой проволоки.
— Черт! Можешь починить? — перевела на таля вопросительный взгляд.
Тот насмешливо склонил голову, а потом поднял лапу и, нарушая все законы природы и физиологии, постучал себя по лбу длинным когтем. Ева расстроилась, в ее планы никак не входило помочь мужу освободиться. Кто знает, что он здесь устроит, обретя былое могущество?
Паранойя тут же подняла голову и стала шептать, что лучше оказаться как можно дальше от этого места и гнева командора. Да и от лишних вопросов, пожалуй… Потому что ответов у Евы на них не было. А становиться подопытным кроликом где-нибудь в секретных лабораториях ордена в ее планы тоже не входило. Пришлось быстро собирать вещи, постоянно косясь на безмятежно спящего мужа, и немного сожалеть, что нельзя задержаться. Но отказывать себе в удовольствии коснуться губами небритой щеки и вдохнуть едва слышный аромат мыла и мужского тела, она не стала. Хотелось запомнить эти мгновения, сохранить в копилке памяти как одно из приятных воспоминаний. А вот мыслей о совместном будущем у нее не было никаких.
Время покажет.
Ева забрала письма, подхватила котомку и еще до рассвета выскользнула за дверь. Бурхун должен был подплыть с первыми лучами солнца, но лучше она подождет на палубе, чем в опасной близости со свободным Вейном.
На палубе было тихо, единственный часовой безмятежно спал у борта, подложив под щеку ладонь, Ева уселась в темном закутке на сложенный кольцами канат, и спустя мгновение напротив нее проявился таль. Здесь, на воздухе, он подрос до размеров орла, очертания стали четче, а само оперение ярче. Глаза-бусинки смотрели с ехидством и интересом, что было очень странно. Если верить тем разрозненным сведениям, которые удалось собрать Еве, мелкие тали были неразумны, но в глазах ее знакомого явно читался если не ум, то эмоции точно.
— Жаль, что ты не разговариваешь, — вздохнула Ева и протянула руку. Она не испытывала страха перед этим существом, хотел бы навредить, уже не раз бы это сделал. Пальцы прошли через фигуру птицы насквозь. — Странное ощущение. Ты похож на голограмму.
— Сама ты голограмма, — прошелестел ветер в голове.
— Ты не можешь разговаривать, у тебя нет тела, — Ева зевнула.
— Если у меня нет тела, это не значит, что я растерял свои способности, — недовольно буркнуло в голове. — Тебя послушать, так и призраки не могут общаться с живыми.
— Призраков не существует.
— А вот это было обидно, между прочим.
— По местной классификации ты таль, существо безмозглое и зависимое. — Ева подняла вверх палец и закрыла глаза. — Приснится же такое…
— Я, между прочим, магистр, — возмутился голос. — И то, что я погиб, когда в меня вселился сильный таль воздуха, не делает меня тупым духом!
Ева приоткрыла глаза, старательно фокусируя взгляд на говорящей птице, но усталость последних суток брала верх, спать хотелось так, что даже думать было лениво.
— Давай поговорим, когда я буду более адекватна.
— Спи, иномирянка, — фыркнул таль. — Я покараулю.
— С чего такая забота?
— С того, что в этом мире давно нет тех, кто может общаться с духами стихий так запросто, как ты…
Он еще что-то бубнил, но она уже спала…
Когда через полтора часа ее разбудила Лю, Ева решила, что ей все приснилось. Ну ведь действительно, глупый какой-то разговор.
Бурхун пробил дно у шлюпки, отпустил пиратов, но руки развязывать им не стал, а вот барона Катара Ева решила забрать с собой. Предателю не место на свободе, но и убивать его рано. Ценный кадр — хороший козырь в переговорах с королем или главой ордена.
— Вы поступаете недальновидно, шата Ева, — пытался возмущаться пленный. — Я подданный другого государства, и у меня дипломатическая неприкосновенность. Ваш дядя не одобрит…
Он еще что-то говорил, даже угрожать пытался, но Бурхун ловко засунул в рот «дипломату» тряпку и, связав впереди руки, закинул на лошадь.
