— Зачем ты меня дразнишь, Божья Коровка? Зачем являешься каждый раз, когда я уже готов выбросить тебя из головы? Появляешься, как будто только для того, чтобы напомнить, что все остальные и в подметки тебе не годятся. Видела бы ты себя сейчас… Смотришь на меня так… Как будто действительно меня хочешь… Зачем ты это опять делаешь, Ксения? Почему опять смотришь совсем как тогда?
Я не верю, потому что, в принципе, уже очень давно ничего не хотела ни одного мужчину. Я все еще понятия не имею, что люди такого находят в сексе, ведь ни один, даже самый откровенный рассказ Василисы, так и не дал мне объяснений, что побуждает женщину опуститься на колени и открыть рот, позволяя делать со своим телом мужчине, что угодно.
Трясу головой, пытаясь объяснить, что у меня и в мыслях не было его дразнить, но Тимур вдруг запускает пальцы второй руки мне в волосы. Заколка остается в его руке, а волосы рассыпаются по моим плечам.
В тот же миг он собирает мои волосы в свой кулак и тянет назад, вынуждая запрокинуть голову еще сильнее. Кожа головы вспыхивает от боли. Острые ощущения возвращают меня к жизни, как резкий удар током по застывшему сердцу. Мышечная боль от занятий спортом долгое время была единственной болью, что я ощущала после того, как после двух потерь все мои чувства выгорели дотла.
И сейчас впервые другая боль прокатывается по всему телу, и я не могу сдержать стона. И как только он срывается с моих губ, Тимур вдавливает меня в стену еще сильнее.
— Черт бы тебя побрал, Божья Коровка… To отталкиваешь, то прибегаешь. Сначала манишь, потом посылаешь к чертям… Ты хоть понимаешь, что со мной делаешь?
Он ударяет бедрами, и через бесконечные слои одежды я чувствую его желание. И меня пьянит осознание, что это я, только я, так на него действую.
Хриплый шепот обжигает шею. Тимур проводит языком по моей шее, а после прикусывает нежную кожу зубами. Его слова перемежаются жалящими укусами, и от волны ощущений мне не сразу удается их разобрать.
— Только работа помогает отвлечься, но стоит закрыть глаза… И ты опять передо мной. Я в простыню во сне не кончал, наверное, лет с тринадцати. А теперь это просто пиздец, какое фиаско. Я ведь больше не живу один. И даже постельное белье не стираю сам. Да я даже в душе спокойно спустить не могу, потому что душевые тут, мать их, общие… А у меня иногда стоит так, что спать невозможно… Все это время делаю все, чтобы выбросить тебя из головы и мне почти удается, но тут появляешься ты. Настоящая. И смотришь на меня своими глазищами, как будто на атомы разбираешь. Я не могу так больше…
Он перехватывает мою руку и сам опускает ее ниже, на собственную ширинку. Веду невесомо пальцами по жесткой эрекции, и Тимур сильнее впивается зубами в мою шею. Я вскрикиваю от боли и рефлекторно сжимаю его сильнее.
Его хриплый стон проносится по венам, воспламеняя меня, как сухой бесполезный подлесок.
— Пожалуйста, Ксень… Ни одну женщину я не хотел так безнадежно сильно. Никогда не было так, чтобы совсем без вариантов…
Тимур лбом касается моего лба. На его висках блестит пот. Сильный, упрямый, он выбрасывает белый флаг, открыто признаваясь в своем поражении. Признание своих слабостей делает его в моих глазах только сильнее. Он знает свои желания и умеет говорить о них вслух, я же не могу понять и половину этих потребностей. Ни в одном человеке я никогда не нуждалась также сильно, до боли, как он говорит, что нуждается во мне.
Веду пальцами сверху вниз, и этот тяжелый, широкоплечий мужчина дрожит под моей рукой. А после находит в себе силы. Перехватывает мои кисти и отрывает мои руки от себя.
— Выбирай. Это последний шанс, чтобы сбежать, Ксень. Если уйдешь сейчас, то знай, больше можешь не возвращаться. С меня хватит. Лучше я слечу с катушек или умру от спермотоксикоза, чем буду умолять тебя… А если останешься… To сегодня ты сделаешь все, о чем я попрошу. Выбирай, Божья Коровка. Сейчас.
Глава 15. Ксения
Все происходит как во сне. И уж точно не со мной.
В прежней жизни я никогда не совершала опрометчивых поступков. Никогда не ныряла в омут с головой и уж точно не переступала черту, после которой больше ничего не будет, как прежде.
Сейчас эта черта действительно пролегает прямо на полу передо мной. Плевать, что это всего лишь свет фонаря и что вообще-то таких черт здесь, на пыльном полу, много. Мне хватит и одной, чтобы разрушить все.
Разве влечение к другому человеку стоит таких жертв?
Желтый свет такими же полосами ложится на Тимура. Я вижу квадратную челюсть, твердую линию плеч, сжатые в кулаки руки, которые он прячет в передние карманы джинсов. Вижу и причину всех его бед.
Теперь Тимур не хочет ни одну из тех женщин, что после его возвращения на родину слагали легенды о его члене.
Он хочет меня.
Запретный плод, который будоражит воображение. Вот только стоит ему коснуться моего деревянного неотзывчивого тела, и он тут же поймет, насколько ошибался. И как сильно преувеличивал притяжение, которое так манит его сейчас.
Может быть, причина всего лишь в том, что никто до меня еще не давал ему отпор. Он все еще мажор, который привык получать свое любой ценой. Слишком мало времени прошло для того, чтобы перевоспитаться полностью.
В любом случае, я уверена, он будет разочарован.
Но мне и правда не стоит мучить его. Он не поверит на слово, если я скажу, что мое тело не умеет дарить и получать наслаждение, о котором бредят нормальные люди. Он должен убедиться в этом сам.
И после этого… Нам обоим будет легче отпустить друг друга. Наши пути уже опасно пересеклись, так пусть же столкнуться. Чтобы разойтись навсегда.
— Я останусь.
Вижу, как грудь Тимура замирает. Он успел подготовить себя к совершенно другому моему решению. Настолько, что даже переспрашивает:
— Останешься?
— Да.
— Ты уверена?
— А ты? Пять минут назад ты казался таким смелым и решительным, а сейчас…
Он настигает меня в два шага. Это прыжок молодого гепарда, рассчитанный с безжалостной точностью. Жертва обездвижена. Опаляющий взгляд проходится по моему телу, словно выискивая наиболее лакомый кусочек, который стоит отведать первым.
Но вместо этого он подхватывает меня на руки и несет куда-то, как куклу. Походка у него при этом странная. Узкие джинсы явно натирают и давят, а идти быстрее с эрекцией у него не получается, хотя и очень хочется.
Тимур заносит меня куда-то под трибуну, где темно, но свет фонарей режет полумрак на желтые полосы. Тимур опускает меня на какой-то бетонный выступ и тут же командует:
— Раздвинь ноги.
Я не подчиняюсь.
— Сегодня я приказываю — ты делаешь. Уяснила? Никакой самодеятельности, Божья Коровка. Когда-нибудь я позволю тебе делать со мной все, что ты посчитаешь нужным, но не сегодня точно. Ты в моей власти, раз согласилась остаться. И очень ошибаешься, если думаешь, что я буду терпеть твои выходки. Так что раздвинь ноги. Быстро.
