Деннели казался абсолютно невозмутимым и холодным внешне. А вот в глазах бушевало пламя. Не того ли костра, на который инквизитор меня и отправит? Только под этим взором мне казалось, что меня раздели. Даже краска бросилась в лицо.
Ощущение жара от его руки и невероятной силы, накрыли с головой. И ладно бы только это. От прикосновения инквизитора по коже ручейками стало расползаться жжение. И только сейчас я заметила, что музыка стихла, а взоры всех присутствующих устремились на меня.
Да ладно! Ручейками жара оказались темные полоски, что расползлись от моей руки по всему телу. Подумаешь! Печать запрета стала проявляться на тыльной стороне моей ладони как раз там, где покоилась рука его милости.
‒ Ведьма! ‒ возглас принадлежал не кому-нибудь, а перепуганной бедняжке Эволет.
Вот теперь гадай, а не специально ли она это затеяла?
‒ Ведьма… ‒ эхом прокатилось по залу.
Его величество король Салазар восьмой Грозный медленно спустился со своего помоста. Взгляд в сторону тетушки не сулил ничего хорошего.
Лорд-инквизитор только подозрительно молчал. На этот раз я уставилась в его глаза смело. С вызовом. Терять-то уже было нечего. Ну, почти, нечего.
Что это были за эмоции в темных, словно первобытная бездна, глазах лорда Деннели, сложно было объяснить, да и стоило ли? Но гамма чувств там плескалась интересная ‒ от злости до простого человеческого страха.
‒ Вот черт! ‒ видимо, словарный запас инквизитора в этот момент приказал долго жить. ‒ И что прикажешь с тобой делать?
Глава 1
‒ Слушайте-слушайте, и не говорите, что вы не слышали! ‒ надрывался королевский глашатай. ‒ Его величество Бальтазар Десятый Прекрасный счел своим долгом объявить Великий сбор девиц от восемнадцати до двадцати пяти лет! Дабы учинить среди них отбор и выбрать достойнейшую из всех достойных, чтобы жениться на ней и сделать ее своею соратницей и королевой!
Меня знатно потряхивало.
Казалось бы, я давно не та юная девчонка, которая шарахалась по углам королевского бального зала.
Теперь же я, вооружившись дюжиной красавиц для отбора той единственной избранницы нашего несравненного ‒ Бальтазара десятого Прекрасного, чувствовала себя самым жалким и беззащитным существом на свете. Выбирать, конечно же, будет он, а не я. Хватит, что я и так большую часть работы для Балти выполнила. Полгода разъезжая по рытвинам и медвежьим углам нашего королевства, выбирала достойнейших из достойных. Выбрала. Едва отбилась от всех желающих, но все сделала как надо. Так почему бы на месте кузена не заплатить мне за работу еще на въезде в столицу, и не отпустить восвояси?
Зачем я только согласилась на уловку Хатры?
Эта старая лиса никогда не упустит своего. Умеет отъездить по ушам так, что стоишь и гадаешь, когда это ты успела дарственную оформить на ее имя, а сама плетешься в неизвестном направлении. Пешком по ухабам, но с глупой улыбкой на губах и полным комплектом счастья в глазах.
И вот я стою среди белых ребристых колонн дура дурой. Во главе двенадцати девиц ‒ еще больших дурочек, которые намерены покорить сердце молодого короля.
Как разберутся наши красавицы, что за фрукт такой наш Бальтазар десятый Прекрасный, подкараулят меня в тихом месте и душу из меня вытряхнут.
Дверь зала стала открываться медленно и помпезно, чтобы избранницы торжественно вошли под свод колоннады. И именно в этот момент одна из моих подопечных натужно охнула и пошатнулась, медленно оседая на пол. Грязь дорог и трактирные клопы, бандитские рожи и навозные кучи величиной с гору не смущали отчаянных девчонок. А тут чуток роскоши ‒ и на тебе!
Подхватила ослабевшую от переизбытка чувств девицу и подала знак остальным девушкам прошествовать впереди меня. Так и вошла следом за ними с бледной девицей под руку.
‒ Дамы и господа! ‒ верещал глашатай. ‒ Представляем вашему вниманию двенадцать прекрасных дев, одной из которых уготовано стать избранницей правителя всего Альбериона несравненного Бальтазара Десятого Прекрасного!
А насчет «прекрасного» я бы очень даже поспорила.
Где-то за закрывающейся следом дверью мелькнула знакомая фигура. Не может этого быть!
Меня опять качнуло в сторону, и теперь уже я висла на бледной девице, цепляясь за ту онемевшими пальцами. Она ойкнула, но устояла, придя в себя от такой наглости.
Но виной моего недомогания был перетянутый корсет, спертый воздух и небольшое расстройство нервной системы. Здесь не только инквизиторы мерещиться начнут.
Каждая из моих подопечных должна была станцевать с принцем хотя бы один танец. Девушки волновались и перешептывались между собой. Не знают они одной важной детали ‒ после танцев с правителем одна из них покинет отбор. Таковы правила, установленные самой госпожой Матаир.
Что задумала эта старая, поеденная молью, плутовка?
Волнение улеглось, и я отпустила руку бедной девицы, а сама спряталась позади красавиц в белых одеяниях. Нечего демонстрировать прекрасную себя, а то слишком впечатлительная публика опять начнет волноваться, что ведьма проникла во дворец.
Раздались первые звуки легкой мелодии. Сначала едва слышно, потом она возросла в разы. И почему чувство тревоги, будь оно неладно, так и не покинуло меня?
‒ Кузина! Дорогая! ‒ и это вот все прямо у меня над ухом. ‒ Рад тебя видеть, сестрица!
Взоры всех присутствующих устремились в нашу с Балти сторону. А что? Зрелище почти уместное ‒ король лапает в братских объятиях родственницу, главное, чтобы еще не догадались какую. Вот и появилась новая тема для перемывания костей всей династии.
‒ Балти, что за спектакль? ‒ раздраженно отбивалась я от лап кузена.
‒ Что? ‒ вылупил синие, как озера, очи Бальтазар. ‒ Я тебя сто лет не видел.
Боги! Кузен даже надулся!
‒ А ты как будто и не рада?
‒ Рада, ‒ успела я заверить короля, а то, мало ли, придется попрощаться с головой. ‒ До слез. Но у меня к тебе есть пара вопросов.
‒ Все вопросы потом, сестрица! А сейчас ‒ танцевать!
И в подтверждение своих слов, Балти и правда поволок меня в центр зала.
Э-э-э… как-то неправильно начинается вечер? Или я напутала в программе сегодняшнего мероприятия? Да и последний мой танец в этом зале закончился весьма неудачно, так и не успев начаться.
‒ Тебе не кажется, что ты делаешь, что-то не так? ‒ стараясь не вспоминать последствия, поспешила осведомиться у братца, а заодно и успокоить свою интуицию, которая стала нервно покрикивать внутри, распугивая всех мурашек снаружи.
