— Вот оно! — радостно воскликнул Ярослав. — Аська! Кольца и серьги давай!
Кольца я надела, а вот серьги…
— У меня уши не проколоты, — сказала я. — Не удосужилась…
— У меня тоже! — засмеялась Анастасия. — Это не обязательно! Просто приложи серьгу к мочке уха!
И правда — как прилипла! Но стоило потянуть…
— Не бойся! — воскликнула Анастасия. — Это же твоя рука! И никто другой снять не сможет! И украсть тоже!
— Да уж хотел бы я посмотреть на того, кто хоть что-то возьмёт у тебя без спроса, Катя! — рассмеялся Ярослав. — Мне это платье нравится! — И вдруг очень серьёзно произнёс: — Герцогиня Екатерина Фёдоровна Стрелецкая! Я буду очень благодарен вам, если завтра вечером на представление императору вы наденете именно это платье! И изумруды, конечно! Ну пожалуйста, Катя! Ты такая красивая сейчас!
— Какое представление? — удивилась я, а платье мгновенно изменило фасон и стало чёрным.
— Обязательное! — рассмеялась Анастасия. — Ты представляешься императору, и он подтверждает твои права на титул! Но тебе-то, Катя, об этом беспокоиться нечего! Яська уже всё подписал!
— Тогда зачем? — спросила я и принялась снимать гарнитур — на траурном платье он смотрелся совершенно неуместно.
— Это традиция, — веско пояснил Ярослав. — Чтобы все знали о тебе и боялись!
— Зачем меня бояться? — не поняла я.
— Но ты же маг! — безапелляционно заявила Анастасия. — Брось украшения! Пусть сами лягут на место!
Вообще-то я была уверена, что весь этот безумно дорогой набор рухнет на пол и разлетится по углам. Но послушалась. Хотя и точно знала, что сейчас испорчу самый ценный в моей жизни подарок!
Так вот! Ничего не упало! Украшение пролетели через проём двери, ещё в воздухе разместились в нужном порядке, а затем улеглись на комод…
— Это вы сделали! — уверенно заявила я.
— Нет! — дружно прокричали дети. А Анастасия предложила: — Позови их обратно!
Но на эту уловку я не купилась! Ещё не хватало, чтоб меня эти маленькие колдуны морочили! Нахмурилась, протянула руку и призвала свой телефон…
Сумка подпрыгнула, взвизгнула застёжка молнии, и чёрный параллелепипед телефона оказался в моей ладони! А я испугалась. Да так, что телефон мигом улетел обратно в сумку, а Яська схватил меня за руку и, озабоченно заглядывая в лицо, успокаивающее сказал:
— Ты чего, Катя?! Это же совершенно нормально!
Для кого нормально?! Для меня?! Ведь не могли дети знать, что я телефон зову?! Не могли! Значит не их рук это дело! Моих?! Какой ужас…
— Какая ты бледная, Катя… Яська! Давай отведём её к кровати!
— Да! Лекарь сказал, что надо больше спать и гулять! А он хороший лекарь… Только сначала пусть поест, а потом спит!
Кстати, я заметила и то, что еда поменялась. Точнее, прибавились блюда: горячее рагу, паштеты, икра… Здорово, конечно, но не люблю я перемен! Никогда не знаешь, чем всё кончится! Вот меня через день повар забодал! Всё расспрашивал, что я больше люблю, что не люблю, какими кусочками резать и как раскладывать!
Пример, понятно, слабенький, но он же не один.
Дети заказали столик с закусками и проследили, чтобы я начала есть. Но ещё до этого они спросили, почему я не желаю перейти в другие, более комфортабельные, комнаты. Вот всем есть до этого дело! Кроме меня. Я как-то привыкла к тому, что есть.
Уже выходя из спальни, Ярослав повернулся и со всей серьёзностью заявил:
— Очень сожалею, герцогиня Стрелецкая, что мой возраст не позволяет немедленно жениться на вас! Никакие договорённости или условности не смогли бы мне помешать!
Я едва не подавилась, а император получил от Анастасии удар кулаком в спину.
— Чего это ты, Яська?! Я бы тоже немедленно!..
Ну не объяснять же детям, что у меня есть свои критерии и пристрастия в этих делах?! И менять сексуальную ориентацию мне ни к чему… Да ещё и вдова свежеиспечённая! А потому я ответила просто:
— Прошу прощения, мой император и Великая княжна, что я такая старая!
Они дружно рассмеялись и Ярослав, перед тем, как закрыл дверь, сказал:
— Ты, Катя, поспи! Просто скажи себе, когда проснуться и спи! Тебе надо тренироваться!
Вот так! Я теперь, значит, не только Костя Сапрыкин, но и Штирлиц! В одном флаконе…
А тренироваться я начала немедленно: подняла взглядом крышку на блюде и уронила её обратно… Но только один раз! Потом всё пошло как по маслу! Вилки танцевали с ложками, сахар струйкой сыпался в чашку, а кофейник поливал его сверху… Скукота! Руками оно как-то привычнее. В конце я отправила весь сыр наверх Светке. Она пискнула то ли в восхищении количеством еды, то ли выражая радость по поводу моей заботы, а я покатила столик к выходной двери. А за ней обнаружила двух бравых молодцов со здоровенными топорами! Алебардами, кажется. Правда, рубить они меня как бы и не собирались, а стояли навытяжку и с очень серьёзными лицами.
— Император и Великая княжна уже ушли, — сообщила я. — Или это я под арестом?
Откуда возник низенький сухонький слуга — не имею понятия. Появился словно чёртик из табакерки!
— Прошу прощения, ваша светлость! Это ваше почётное сопровождение! Все требуют себе шесть латников, но регент сказал, что вы будете недовольны, если… Или двух мало, ваша светлость?!
Похоже, что он испугался. Даже лицо покраснело, и пальцы рук двигались, будто он бумаги перебирал.
— По мне, так и это избыток, — попыталась я успокоить слугу. — А вы кто?
— Я посыльный вашей светлости! И могу выполнить любые поручения: записочку передать или кому-то яду подсыпать…
— Да? — удивилась я. — И регенту можете яду от меня передать?
На этот раз он побелел.
— Я… Если прикажете…
— Не прикажу. Подобные дела я привыкла делать сама!
Когда дверь почти закрылась, мой посыльный длинно выдохнул, а почётный караул хохотнул.
Усевшись в кресло у камина, я пригасила огонь, остановила и отпустила секундную стрелку на часах… Ещё мелькнула мысль о том, что теперь, наверное, я и определённой частью партнёра во время интима смогу управлять! Что-то вроде: «Сидеть! Лежать! Апорт!» Как собакой.
Опытная в этих делах Машка утверждала, что при возникновении подобных мыслей их надо срочно реализовать. А иначе — депресняк…
Уснула я в кресле и, как Штирлиц, знала, что проснусь через… Нет! Не сорок минут! Через час.
***
Проснулась я с ясной головой и твёрдой уверенностью, что рядом кто-то есть. Не опасный — подарок Крулая не шевелился… Двое…
— А могли бы и разбудить, — негромко сказала я.
