— Да уж не та худющая мымра…
— Всё слышу! — встряла я в обмен мнениями, и за портьерой словно подавились:
— Уп…
— Извинения приняты! — сообщила я и отправилась к двери, охраняемой аж четырьмя вооружёнными солдатами. Понятно было, что за другими дверями императора мне не найти.
За моей спиной кто-то громко произнёс:
— Гувернантка его императорского величества Екатерина! — И тише добавил: — Спасибо…
Теперь меня изучали четыре пары глаз. А я и не против. У меня к себе особых претензий нет. Рост бы на ладонь прибавить… Но для работы так удобнее. В общем, что родители дали, то и носим!
Дверь передо мной открыли, за что я поблагодарила кивком и вошла в… В класс я вошла. Зал по размерам впечатлял, но никаких картинок или фресок, как у меня не наблюдалось — деревянные панели и мраморные медальоны с лицами серьёзных мужчин. Вероятно, учёные мужи. Два столика, за которыми сидели мальчик и девочка, за ними учитель в чалме, а на рамах множество географических карт.
Дети тут же вскочили и бросились ко мне и Ярослав… Стоп! Я же на работе! Император! Он вопил во всё горло:
— Я же говорил, что дядя согласился! А ты не верила!
А великая княжна просто ухватила меня за руку, задрала белокурую головку и счастливо улыбалась, пока её брат скакал вокруг.
— Теперь верю…
И тут я решила слегка всё испортить. Улыбнулась и строгим голосом сказала:
— Император! Великая княжна! Настоятельно требую продолжить урок!
Поймала за руку Ярослава и отвела обоих к партам-столикам. Себе взяла стул с подлокотниками и села метрах в трёх позади августейших особ. Тут я получила возможность рассмотреть учителя: высокий, восточной внешности, в годах, с седой бородкой. И первое, что он сделал, когда я уселась — поклонился и, почти без акцента приятным глубоким голосом произнёс:
— Благодарю тебя, прекрасный цветок моего сердца!
И продолжил урок. Иногда дети оборачивались и я, в ответ на их улыбки хмурилась — положение обязывает…
***
Сославшись на согласие регента, император сказал не совсем правду. Или не совсем всю.
Рано утром регенту доложили, что его желает видеть император. Немедленно. Не позавтракав и отложив все утренние дела, Великий князь Георгий Александрович Романов, родной дядя и регент императора, со всей возможной скоростью отправился в покои племянника. Но страшные картины недомогания или болезни венценосного мальчика после похищения и невероятных приключений, которые рисовал в уме регент, не оправдались. Его величество был здоров, активен и улыбчив.
— Я позвал тебя, дядя Егор, чтобы обсудить одно важное дело.
— Внимательно слушаю, Ярослав.
— Мы с Ась… С Анастасией выбрали себе гувернантку!
— Прекрасно, мой император, — осторожно оценил новость регент. — И кто же она?
— Катя! — счастливо улыбнулся Ярослав. — Мы решили, что только она сможет!
— Какая Катя?! — предельно удивился Великий князь. Он даже наморщил лоб: — Не могу припомнить…
Его венценосный племянник поднял бровь и напомнил:
— Та, у которой ты нас нашёл. И напугал её, когда снимал с нас магические чары! Она нам подходит, дядя Егор… Мы оба просим!
Великий князь переменился в лице.
— Не понимаю, Ярослав! Какая-то нищенка… Живёт в клетушке, ни титула, ни капли благородной крови! Как можно?!
— Мы так хотим, — без улыбки и выражения произнёс маленький император.
— Желание моего императора и его сестры — закон! Но я хотел бы понять… Почему она?! Без роду и племени, без возможности защитить вас?!
— Она нас спасла и не бросила. Помыла, хотя я и царапался…
— Вы были котятами без магических способностей, — чуть улыбнулся регент.
— Так это хорошо! — горячо откликнулся император. — А то бы… Катя заботилась о нас. Еду подбирала вкусную, чтоб нам нравилась! А ещё она не боялась нас!
— Котят? — с язвинкой уточнил регент.
— Не смешно. Тот, кто нёс нас в вонючем мешке, боялся… Так боялся, что всю дорогу охранные заклинания шептал!
— Следы он путал, — вздохнул регент. — Три раза границу Пустоши пересекал! Потому не сразу вас нашли…
— Ещё она добрая! Мы с Аськой бегали по дивану и тумбочке и вазу её волшебную уронили…
— Волшебную? — заинтересовался Великий князь.
— Картонная она! — отмахнулся Ярослав. — Блестящими стёклышками оклеена. Так Катя даже не ругалась! Не то что герцогиня, когда Анастасия статуэтку разбила… А Катя посмеялась, приклеила, что отвалилось, и всё! Только раз меня шлёпнула…
— Что?! — возмущённо округлил глаза регент. — Вас, мой император?!! Да как она посмела?!!
— Ты же сам сказал, дядя Егор, мы были котятами, — улыбнулся Ярослав. — К тому же я за дело получил: полез по шторе, чтоб в окно посмотреть. Зато потом она нас с Аськой долго на руках носила и говорила, что вести себя надо хорошо, чтобы ничего не портить и, главное, не упасть… Добрая она. И любит нас.
— Ярослав! Эта... женщина разговаривала с животными, что является одним из признаков сумасшествия. Её следует тщательно проверить! Вдруг она опасна?!
— Проверяй, если хочешь. Но она — наша гувернантка. У тебя пять минут, и сразу отправляемся за ней!
— И всё же, ваше императорское величество… — Регент вздохнул, нахмурился и попытался ещё раз: — Посмею предложить выждать несколько недель и рассмотреть более достойные кандидатуры.
— В таком случае, — голос мальчика вдруг стал холодным и твёрдым, — я приказываю! И подумайте, регент, о том, как вы будете извиняться перед Екатериной, чтобы она согласилась быть нашей гувернанткой! Без всякого принуждения и магии!
— Да, мой император.
И Великий князь Георгий Александрович Романов растворился в воздухе.
Ему приходилось проводить и более сложные расследования, и в более сжатые сроки, но никогда ещё сыщики и ищейки не работали столь тщательно и не копали столь глубоко. Два дня! И всё тщетно.
Уже через четыре минуты регент докладывал императору:
— Она чиста. Ни намёка на магические контакты в окружении…
Он с хрустом размял кисти рук, покрутил головой, поморщился — магический откат был значительным — и продолжил:
— Эта «волшебная» ваза — пустышка! Полнейшая бутафория! И всё же я предлагаю выждать и понаблюдать… И необходимо позавтракать Ярослав.
Император встал со стульчика и улыбнулся:
— Это же ты, дядя Егор, говорил, что после выполненного дела еда вкуснее?
***
Понятно, что это был урок географии. Но как же странно его вёл благообразный учитель в чалме! Он говорил то медленно и веско, то частил, как швейная машинка… Периодически учитель переходил на совершенно неведомые языки, но почему-то я понимала его… Ну и карты, конечно! Среди студентов они могли бы стать последним писком моды! Перед смертью этой моды. Стоило приглядеться внимательнее к любой из них, и она приближалась, поворачивалась или увеличивалась как угодно. Переводишь взгляд на другую карту — первая уходит и приходит вторая. И без всякого махания пальцем, как над планшетом!
