Теперь, когда почти все собрались, а дворецкий подал сигнал, что на подъездной аллее показались первые магические авто и экипажи, не хватало только Беллатриссы Вергильевны.
Припозднившаяся пожилая дама решила, что стоит из окна своей спальни, выходящего как раз на дорогу к дому, первой посмотреть на приехавших кандидаток. В шоке схватившись за чуть приоткрытую портьеру, она, не веря своим глазам, разглядывала вереницу экипажей.
— Посланий было всего пять! Пять! — Беллатриссе казалось, что разноцветные щебечущие девицы заполонили весь двор и эта лавина из молодых нахалок скоро хлынет в распахнутые двери, грозя затопить собой их тихий уютный дом. Держась за сердце, она переводила взгляд с одной женской фигуры на другую и среди них даже заметила какое-то непотребство с вещмешком и железяками вместо нарядного платья. — А там что, троллиха? — Глаза бабки, казалось, сейчас вылезут из орбит, хотя крупная высокая девушка как раз выглядела очень мило в светло-лиловом платье с кружевами.
И тут Беллатриссу осенило.
— Леокадия! Это она их всех наприглашала! — вдруг взвизгнула мадам и со всей возможной прытью кинулась к дверям, чтобы помешать невестке испортить ее тщательно продуманный план своими нелепыми выходками. — Решила сама выбрать сыну невесту, на свой вкус!
Беллатрисса благодарила создателя, что хранилище находится рядом с ее комнатами, и, влетев туда разъяренной фурией, схватила черный куб.
«Посмотрим еще, чья возьмет, — бухтела она про себя, спускаясь в холл по парадной лестнице. — Главное — успеть поставить его у двери! Эта бытовичка еще поймет, что не ее глупым выходкам тягаться с родовой магией артефакта».
Не остановившись на первой ступеньке рядом со всем семейством, она подошла к уже почти собравшемуся распахнуть двери Самуэлю, обернулась и, прожигая невестку взглядом, громко объявила:
— В дом попадут только кандидатки, отобранные артефактом. — Заметив вопросительный взгляд Викториана Арейновича, Беллатрисса окончательно уверилась, что жена сынапровернула все тайком и назло ей. — Милая наша Леокадия, видимо решив сделать все достоянием общественности, поторопилась и наприглашала еще гостей, — слова улыбающейся старухи сочились сладким ядом, — но фамильная артефакторская магия сегодня вечером впустит в дом только тех, у кого имеются с собой магические приглашения. — Бабка протянула артефакт дворецкому со словами: — Объяви всем: те, у кого есть с собой магический знак, пусть кладут его на артефакт и проходят. Остальные должны уехать. — Она гордо прошествовала к лестнице и стоящей на ней семье.
Проходя и становясь рядом с сыном, Беллатрисса не преминула еще подпустить невестке шпильку:
— Уж не знаю, как ты будешь теперь объясняться со всеми приглашенными, которым придется уехать. — Ехидное превосходство и чувство победительницы в этой схватке скользило в каждом ее слове и жесте. — Артефакт сделал выбор, и не тебе, милочка, с ним тягаться.
Самуэль с магическим устройством скрылся за тяжелыми дверными створками, гомон на улице утих. Было слышно, как из-за двери громко звучат слова дворецкого, объявляющего неожиданную для всех новость. Потом снаружи раздался шум возмущенных голосов, разочарованные крики и скандальные возгласы. Двери открылись, и дворецкий в черном фраке, держа перед собой артефакт, встал сбоку от входа.
Генрих Викторианович почему-то был уверен, что таинственная Патриция там, среди собравшихся девушек, и приглашение у нее есть, и с волнением смотрел в дверной проем.
В дверь, положив розово-золотистый шарик, мгновенно втянутый в черный куб, величественно вплыла жгучая черноглазая брюнетка в алом платье.
— Алиса фон Вездерляйн! — объявил Самуэль.
Девушка прошла до середины холла и, изящно чуть склонившись, сделала книксен. Сусанна, стоявшая сбоку от лестницы, дождавшись, когда хозяева ответят на приветствие, тут же указала ей место справа от себя и пометила в блокноте первое имя.
Генрих признавал — черноглазая вампирша очень недурна собой, но в голове была та, что являлась ключом к древней тайне.
На улице меж тем сбившиеся в плотную толпу нарядные красавицы гудели, как рассерженные шмели. Кто-то пытался выяснить про приглашения, кто-то вытирал слезы, а чьи-то ловкие женские ручки, пользуясь неразберихой, аккуратно обыскивали карманы и сумочки. И выудили из одной розово-золотистый шарик приглашения.
Пока Алиса раскланивалась с хозяевами, от двери раздался смачный шлепок. Видимо, кто-то хотел прорваться без пригласительного и, наткнувшись на магическое препятствие, отлетел назад. Посмотревшим туда собравшимся открылась картина, как из розовой горы шелка и кружев задравшихся и перепутавшихся юбок поднимаются три очень похожие разряженные девицы, хлопающие огромными голубыми глазами на глуповатых личиках.
— Ого! — шепотом себе под нос прокомментировал карась. — Ниф-Ниф, Нуф-Нуф и Наф-Наф. — Рыбех зафыркал от собственной шутки. — Их бы тут съели с потрохами, дурочек, вон какие акулы на зов приплыли. — Он разглядывал очередную кандидатку, входящую в двери, как только розовое трио, хныча, освободило дорогу.
— Малиген аль Шахир! — объявил дворецкий.
— Демонесса, — шепотом сообщила Карпу бабушка Джеральдина. — Интересно, откуда она тут взялась?
Эффектная блондинка вполне могла понравиться внуку, который именно блондинкой какой-то вроде интересовался. Сразу после взаимных приветствий Сусанна направила кандидатку на отведенное ей на время церемонии место.
Генрих Викторианович демонессе удивился и совсем не обрадовался. Он прекрасно знал настойчивость дам этой расы в достижении цели, а здесь целью этой дамы был как раз он.
А еще, как только демонесса заняла свое место, стало понятно, что Алиса и Малиген как минимум знакомы. Девушки зашептались, косясь то на внимательно смотрящего и ожидающего очередную кандидатку младшего Кронова, то на все еще гостеприимно распахнутые двери.
А Генрих Викторианович, стараясь не думать о подкрадывающихся неприятностях, напряженно вглядывался в виднеющуюся на крыльце группу девушек в надежде увидеть знакомый облик Патриции.
«Она вполне может оказаться среди кандидаток, — думал он. — Если девушка не сказала "нет", получив приглашение. Ведь сбежала же она тогда…»
Дворецкий, приняв очередной положенный на артефакт пригласительный, объявил:
— Зельда Гротендорф!
И в зал, плавно покачивая широкими бедрами, вошла троллиха. Высокая и статная, она была, пожалуй, даже чуть выше Генриха Викториановича. Гладко струящиеся темно-каштановые волосы были забраны в высокий хвост, закрепленный филигранной золотой заколкой с аметистами. Темноватая кожа с легким оливковым подтоном ничуть не портила ее выразительные черты. Раскосые большие темные глаза, может, немного длинноватый, но вполне гармоничный нос и слегка пухлая нижняя губа крупного рта, в улыбке открывающая небольшие, чуть выпирающие клычки, — все смотрелось на удивление приятно. А обтянутая лиловым мощная грудь вызвала у демонессы чувство ревности. Малиген, охотно выставившая свои богатства на обозрение в глубоком декольте, надеялась, что в этом у нее конкуренток не будет.
