Женевьева
Но к себе я не дошла. Дождалась, когда вездесущая Милдред уйдёт. Её шаги стихли в ночи, и я вместе с Аидом побродила по первому этажу и наткнулась на небольшую гостиную, в которой мне ещё не довелось побывать. Вообще до сих пор никто так не удосужился показать мне дом и провести по нему экскурсию.
Толкнула плотно запертую дверь и в комнате тут же зажглись настенные светильники. Свет пролился мягкий и тусклый.
Огляделась и удивилась увиденному.
В этой небольшой гостиной стояла мебель, укрытая белыми простынями. На стенах висели пыльные портреты красивой женщины и статного мужчины, очень похожего на Рэна только с проседью в волосах и более суровым выражением на лице. Брат? Отец? Скоре всего это родители дракона.
На полу лежал ковёр с узором из вьющихся растений и распустившихся цветов.
Стены были оклеены обоями, которые повторяли рисунок на ковре.
В общем ничего интересного.
И я хотела было уже уйти и вернуться в свою комнату, но моё внимание вдруг привлекли фотографии на журнальном столике, который не был накрыт простынёй.
Прошла вглубь гостиной. Аид всё-таки вырвался и спрыгнул на пол, обнюхал пол, чихнул и посмотрел на меня недовольным взглядом.
Фотографий было очень много, и со всех смотрела одна и та же темноволосая женщина, что была изображена на портрете.
На некоторых снимках женщина была запечатлена с мужчиной и тремя маленькими детьми. Везде она улыбалась и выглядела счастливой. Дети же на фотографиях где-то улыбались, на других заразительно смеялись или корчили рожицы.
Два брата и сестра.
Красивая семья. Очень.
Я смотрела на снимки, когда вдруг совсем близко раздался голос.
— Женевьева, что ты здесь делаешь?
От неожиданности я вскрикнула, выронила фотографии и резко повернулась. Прямо передо мной стоял Ан'Рэнхард. На нём был одет длинный чёрный халат.
Халат был неплотно запахнут, отчего я смогла хорошо разглядеть мужскую грудь и даже живот.
Ну-у-у-у… хорошая грудь и очень хороший живот. И даже растительность хорошая.
Чёрт, хватит пялиться!
— Прости… те… — проговорила неуверенно и посмотрела мужчине в глаза. — Сначала мне не спалось и я вышла во двор. В саду нашла своего кота, а потом встретила Милдред… Но спать мне всё равно не хотелось и вот… я тут ходила по первому этажу и зашла в эту комнату…
Мой странный рассказ вышел несвязным и сумбурным.
— Это любимая гостиная моей матери, — произнёс дракон, внимательно глядя мне в глаза. — Я удивился, когда ощутил, что ты ещё не спишь и находишься не в своей комнате.
Чёрт. Я и забыла про эту его способность чувствовать меня. Не очень-то и круто это, уж поверьте.
— Она была очень красивой, — сказала ему. — Вы поэтому закрыли эту комнату?..
Дракон нахмурился, и я тут же добавила:
— Простите, что сую нос не в своё дело…
— Я хотел поменять здесь всё. Кроме матери никому из всей семьи не нравилась эта обстановка: обои, мебель... Но рука не поднимается…
— Поэтому вы решили просто закрыть гостиную, — проговорила с совсем маленьким укором, но дракон не обиделся и не оскорбился.
— Всему своё время, Женевьева, — сказал он совершенно спокойно. — Берите своего кота и идите спать.
И чего все меня гонят спать? Может, я не хочу. Может, я хочу ещё погулять. И вообще мой мозг усиленно работает и ищет способ разорвать ненужную связь.
— А сами вы как, сильно хотите спать? — спросила Рэна.
Он открыл передо мной дверь и произнёс:
— К чему этот вопрос?
— К тому, что кажется, я нашла способ, как нам разорвать связь «истинной пары». Но есть моменты, которые мне не ясны и я хотела бы, что вы расска…
Мужчина хмыкнул и прервал меня.
— Женевьева, я подозреваю, откуда ты узнала про барьер и обет на крови, но поверь – это всё миф. Связь разорвать невозможно. Притупить, заблокировать – да, но не разорвать.
— Но… статья, которую я прочла, звучала довольно убедительно, — проговорила озадачено. — А что по поводу «притупить, заблокировать»?
— Зачем это тебе? — вздохнул он и посмотрел на меня как на малое дитя.
— В смысле зачем? Затем же, зачем и вам, несс. Я же вижу, как тяготит эта связь и вас, и вашу семью. Да и мне, честно говоря, очень не понравились те правила, которые вы мужчины придумали для своих пар. Они натурально шовинистские и вообще оскорбительны!
— Женевьева, — вздохнул дракон.
Но я не позволила ему говорить. Хватит. Пусть слушает. Накипело.
— Истинная пара – это же половинка, частичка всех нас самих. Вы же не заковываете одну свою руку в цепи и не отрезаете одну свою ногу, уж простите за нонконформизм, но я по-другому не могу воспринимать эту ситуацию! Я молчала и держала себя в руках, но… Ан'Рэнхард, вы меня тоже поймите, я не росла и не воспитывалась по вашим правилам. Модель моего мышления и поведения разительно отличается от вашей. Я не могу просто сидеть, как приживалка у вас на шее лишь потому, что я ваша истинная пара. Да и к истинным у вас относятся как к рабыням. Это ужасно. Я образованная и самостоятельная женщина, которая имеет свои желания, амбиции и планы на будущее и я не собираюсь подчиняться вашим правилам, обрядам и прочему бреду. Или мы ищем способ, как разорвать эти узы, или же, мы должны как-то договариваться. Поверьте, я не всегда мягкая и молчаливая, несс. Моё терпение не безгранично.
Вот теперь я замолчала. И ощутила, как внутри даже легче стало. Всё-таки, выговариваться необходимо.
— В твоём мире все женщины такие, как ты? — спросил вдруг дракон.
— Э-эм… В каком смысле?
— Своевольные, — усмехнулся он. — Непослушные и дерзкие.
Тут же перед глазами встала сестра дракона – Шаэна. Уж её точно не назовёшь спокойной, тихой и послушной.
— Женщины моего мира разные, — ответила ему. — Но нас объединяет одно сильное качество – мы можем долго терпеть. Очень долго. И дурное отношение к себе; и работу, которая не нравится; копим обиды, молчим и не говорим, когда нам делают больно, но всегда наступает переломный момент, когда мы поднимаем гордо голову, расправляем плечи и сжигаем за собой не корабли, а порты. Поэтому, не стоит доводить меня до крайности.
Рэн долго смотрел на меня, облокотившись спиной о стену и сложив руки на груди. И наконец, он сказал:
— Я тебя услышал, Женевьева. Только один вопрос – ты уже на той самой грани?
Устало улыбнулась и медленно покачала головой.
— Нет, несс. Если честно, я не знаю всю глубину своего терпения и не знаю, на что я буду способна, если меня подвести к краю.
