Драконица подсказала мне, что эта связь появилась не в момент, когда я оказалась в этом мире. Эта связь начала формироваться в тот самый первый раз нашего слияния с Рэном.
Именно тогда я и начала меняться.
Но если, связь истинной пары образовалась не сразу, то тогда что же было изначальным?
Я осторожно прикоснулась к настоящей нити, связывающей нас, и ощутила такую радость внутри души, что застыла на мгновение.
Такой же ошеломлённый был и Рэн.
— Что это было? — спросил он меня.
— А ты разве не видишь? — ткнула я в сияющую ленту. — Наша с тобой связь. Я вижу её, Рэн. Она… Она прекрасна.
— Ты видишь нашу с тобой связь? — поразился моим словам дракон.
— Да.
— Я не вижу, Женевьева. Подобная сила по легендам была доступна только древним драконам… Никогда не слышал, чтобы кто-то из современников мог увидеть эти нити... — проговорил он задумчиво.
— Но здесь есть ещё кое-что, — произнесла я, нахмурившись.
Параллельно прекрасной ленте вилась и связывала нас ещё другая – кроваво-багровая, местами чёрная, похожая на исковерканную уродливую вену. Она неприятно пульсировала, в некоторых местах виднелись толстые узелки и внутренние комки, словно застои. И если наша красивая лента брала своё начало от наших Душ и шла сквозь наши Сердца, то эта вена начиналась от живота.
Осторожно прикоснулась к ней пальчиком и ощутила внутри неприятное волнение.
Рэн так и вовсе вздрогнул, и в его руках против его желания возникла огненная цепь. Та самая цепь, к которой был прикован мой ошейник.
И в эту же секунду на уродливой вене, обвившись змеёй, возникла такая же огненная цепь.
— Женевьева, — настороженно проговорил Рэн, удивлённо глядя на свои руки и цепь. — Что происходит?
— Мне кажется, эта связь какая-то неправильная… — пробормотала я. — Она похожа на вену. Только на больную вену и неправильную. Она узловатая, тёмно-красная, некрасиво и неприятно пульсирует, как будто в ней течёт не кровь... а гниль…
Вдруг внутри меня моя драконица недовольно рыкнула, что я слишком медлительная и взяла всё под свой контроль. Моя правая рука преобразилась и появилась драконья лапа. Я потянулась к этой неправильной связи в намерении не просто разорвать её, а вырвать из наших тел и душ.
Рэн вдруг округлил глаза и воскликнул:
— Не-е-ет!
Но было поздно, я схватила вену и дёрнула с силой, вырвав её из себя и Рэна.
Боль в теле на мгновение оглушила и ослепила, но одновременно и принесла какое-то поистине удивительно облегчение.
Я упала на землю и задрожала, тихонько заскулила, но вскоре боль начала отступать.
Было чувство, что кто-то только что взял и вскрыл многолетний нарыв и вычистил гной, освободив тело от этой гадости.
— Женевьева? — ошеломлённо позвал меня дракон.
Он взял меня за руку и поцеловал пальчики.
Посмотрела в его взволнованные, испуганные глаза и вздохнула.
— Рэн… Это была та связь, которую мы приняли за связь истинной пары, — пробормотала я.
Потом села и посмотрела в глаза перепуганному за меня дракону и улыбнулась ему.
— Но мы с тобой и правда, истинная пара.
Он тут же облегчённо выдохнул.
Перевела взгляд на нашу связь и посмотрела на неё иным зрением. Да, она была на месте и что странно, как только я вырвала эту некрасивую вену, наша нить стала больше, и как мне кажется, крепче.
Дракон с удивлением посмотрел на свои руки, а потом сказал:
— Я не могу вызвать цепь… Женевьева, ты хоть понимаешь, что это значит?
«Ещё бы я не понимала», — фыркнула внутри меня драконица.
— Истинная пара для дракона – это счастье, Рэн. И возможно, уродливая нить, связывающая многие пары – ничто иное, как…
— Что?
Пожала плечами и выдала предположение:
— Как паразит… Наверное… Или проклятие… Не знаю точно, но я уверена в одном, эта кроваво-чёрная дрянь – имитация связи. И возможно, многие пары не являются истинными, но живут друг с другом из-за необходимости, потому что их связало это нечто неправильное.
Дракон несколько мгновений глядел на меня, а потом крепко обнял и сказал:
— Ты – чудо. И нам нужно лететь домой, а потом сразу в столицу.
— Нам нужно лететь домой, а потом сразу идти к твоему брату, — поправила его. — Я должна посмотреть, что с ним.
Рэн взволнованно запустил пальцы в волосы.
— Ты думаешь, что…
— Я не знаю, — сказала честно. — Но нам нужно увидеть его.
— Тогда, летим?
— Да, только скажи мне сначала, как обернуться драконом…
* * *
Женевьева
Уже смеркалось, когда мы вернулись домой.
Приземлились мы дальше от дома, чтобы никто нас не увидел.
Моё приземление снова вышло никаким. Рэн создал воздушную подушку, на которую я благополучно плюхнулась и обернулась. Дракон тут же наложил на нас иллюзию, одев меня в платье, а себя в костюм. Ну не являться же перед другими драконами в обнажённом виде?
Взявшись за руки, мы направились к дому.
Жёлтое око солнца уже смыкалось у горизонта, оставалось совсем чуть-чуть и наступит царство сумерек, а затем ночи.
Мы миновали поле, и вышли на ровную брусчатую дорожку, ведущую к дому, как вдруг перед нашими глазами предстала удивительная картина: у дома собралось столько народу, что я раскрыла рот от удивления. Рэн нахмурился и напрягся.
— Рэн? — позвала его и сжала его ладонь.
Он поднёс к губам наши сцепленные руки и поцеловал мои пальцы. Потом произнёс:
— Это всё чёрный дракон. Учёный. Он позвал прессу.
Мои брови взметнулись к волосам.
— Из-за меня? Или…
— Из-за тебя, Женевьева. Ты – уникальное явление и твоё перерождение поможет науке во многих вопросах. Особенно…
Он вздохнул.
— Особенно тот факт, что я вижу нити, связывающие драконов, — закончила за него. — Но пока давай не будем делать никаких выводов. Вдруг, я могу видеть только нашу с тобой связь.
— Да… — задумчиво пробормотал дракон.
