— Рэн, в чём дело? — спросила его. Мне не понравилась его настороженность и мрачная задумчивость.
— Дело в том, что я беспокоюсь за тебя, Женевьева. Ты слишком ценна для всех драконов и я боюсь, что кто-то… Нет, я даже думать не буду…
— Эй, — прошептала я и взяла в руки лицо Рэна. Я ощутила по нашей с ним связи его сильнейшее волнение. Он действительно переживал за меня и боялся, что кто-то посмеет меня у него отобрать. Выкрасть. Пытать. Убить. У него в голове рождались картины одна ужаснее другой.
Моя драконица снова фыркнула и послала по связи уверенное спокойствие моему дракону и мысль, что ничего подобного не произойдёт. А если кто-то не дружит с благоразумием, то она не позволит дать меня и себя в обиду. Да и сам Ан'Рэнхард сразу почувствует, если что-то вдруг произойдёт. Так что, переживать нет причин. Мне даже можно было не озвучивать все эти мысли и чувства. Он всё ощутил и понял по нашей с ним связи.
Улыбнулся и поцеловал – коротко, но нежно.
— Ты очень храбрая, — сказал он гордо.
— Ну-у-у… Наверное, да, — согласилась с ним.
И мы пошли дальше. Нас, очевидно, ещё раньше заметили, когда мы были в небе и теперь все гости – званые и нет, гурьбой высыпали на крыльцо дома и ждали.
— Рэ-э-э-э-н! — воскликнул до боли знакомый голос.
Шаэна.
— Несс Нерваль!
— Несса Женевьева!
Нас окружили знакомые и незнакомые драконы.
— Несса, как вы прекрасны! — всплакнула Милдред.
— Мы очень переживали за вас, несс, несса, — проговорили служащие Рэна.
— Женевьева, ты до этого момента была красавицей, а сейчас… — Аиша восхищённо покрутила руками в воздухе, не находя слов.
Рассмеялась и обнялась со всеми знакомыми и ставшими мне дорогими драконами.
— Рэн, слава небесам, — вздыхала и всхлипывала Шаэна, повиснув на шее брата.
— Всё хорошо, дорогая. Всё хорошо, — гладил её по спине Рэн.
— Как вы себя чувствуете, несса? — поинтересовался у меня чёрный дракон Зарбани.
За его спиной выросли ещё два дракона – те два доктора, которые «лечили» меня.
— Всё прекрасно, — сказала я и тут же взяла его в оборот: — Уважаемый несс, у меня к вам есть несколько вопросов, которые я хотела бы с вами обсудить, как с учёным.
— Всегда к вашим услугам, несса, — чуть склонил он голову, довольно улыбаясь. — У меня к вам тоже имеется множество вопросов.
— Женевьева, — сказала я, улыбаясь. — Предлагаю опустить все эти условности при общении, раз нам придётся говорить о довольно интимных вещах.
Чёрный дракон вскинул в удивлении голову, а затем хмыкнув, весело посмотрел на моего Рэна, который развёл руками, мол, да, такая у меня пара, и сказал:
— Для вас… для тебя, Женевьева, я – Зарбани.
— Тогда, Зарбани, быть может, вы отправите куда-нибудь подальше всех этих… драконов со своими странными штуками? — попросила я. — Это ведь ваша инициатива, верно?
— Не совсем так, — вдруг заговорила Шаэна, вытирая покрасневшие глаза. — Это я связалась со знакомой, работающей в прессе и сообщила новость. Наш клан и весь мир должен узнать, что…
— Шаэна! — прорычал Рэн. — Я же просил! Даже несс Эхтс прислушался к моей просьбе и не стал наводить шум вокруг Женевьевы и вызывать прессу! А ты? Моя сестра!
— Но Рэ-э-эн! — топнула она ножкой. — Это же такое событие! Наша семья…
— Что наша семья? — разозлился не на шутку мой дракон. — Ты вечно всё делаешь по-своему, Шаэна. Не слушаешь и не прислушиваешься ни ко мне, ни к своему супругу. Ты даже не задумываешься, что своими действиями можешь причинить вред или просто сделать больно. Ты всегда думала и думаешь только о себе. Мне надоели твои выходки. Особенно, в отношении моей пары.
— Брат… — прошептала она, изумлённая его речью. На лице драконицы выступили красные пятна – то ли от стыда, то ли от злости, а может, от того и другого разом. — Я… Я… Да как ты можешь меня обвинять? Я ведь всегда хотела только лучшего для нашей семьи! И Женевьеву ненавижу только потому что она твоя слабость!
И всю эту некрасивую сцену фиксировали и записывали на свои техномагические устройства журналисты.
А домочадцы делали вид, что ничего не видят и не слышат.
Надо брать дело в свои руки.
Раз тут собралось столько народу, то стоит попробовать кое-что и посмотреть, выйдет ли из моей затеи полезное дело или же нет.
Пока брат с сестрой выговаривали друг другу взаимные накопившиеся обиды, я взглянула на всех драконов иным зрением.
И увидела.
Увидела силуэты их звериных ипостасей.
Увидела нити, много нитей: сияющие, прекрасные и уродливые буро-красные. Сейчас, когда было много драконов, все эти нити пересекались, накладывались друг на друга, сплетались, и мне сложно было понять, откуда, куда и какая из них идёт.
Но зато я чётко и ясно видела одну – огненно-серебристую, которая была самой прекрасной, самой яркой и сильной из всех. Эта нить тянулась от меня к дракону, и я невольно улыбнулась, радуясь нашему счастью.
Потом подошла к Шаэне, приобняла её за плечи и сказала:
— Рэн, Шаэна, хватит ругаться. Я хочу кое-что сказать и показать. Шаэна, где твой супруг?
Драконица не успела ничего ответить. Её муж вышел из толпы драконов со словами:
— Я здесь! Рад видеть тебя в здравии, Женевьева.
— Здравствуй, Гард, — улыбнулась ему.
— Что ты хочешь нам сказать? — недовольно произнесла Шаэна.
На нас направили артефакты, по типу земных камер и микрофонов.
Набрала в лёгкие побольше воздуха и заговорила без спешки, обстоятельно и ясно, чтобы мои слова не просто услышали, чтобы каждый понял смысл и суть моих слов. Я рассказала о том, как впервые увидела силуэт дракона у своей подруги Аиши. Как потом начались со мной страшные метаморфозы, которые меня не просто напугали, а привели в дикий ужас. Вкратце рассказала о своих чувствах и эмоциях, которые я испытала, когда умирала моя человеческая форма.
От всего сердца произнесла важные слова для своего дракона. Я сказала, что именно благодаря ему, я перенесла весь этот ужас. Его волнение за меня, все его действия, светлые эмоции, чувства и главное – любовь, сберегли меня и помогли переродиться.
Девушки и женщины всплакнули от моих слов. Рэн крепко обнял и у всех на виду не менее крепко меня поцеловал.
Потом, утерев слёзы, которые набежали на глаза от переполнивших меня чувств, я уже серьёзно заговорила о самом главном:
— Я вижу нити, связующие истинные пары. Нитей, что связывали нас с Рэном, было две. Одна осталась с нами – безумно прекрасная, сильная и настоящая нить, которая связывает наши жизни, судьбы и души. Это нить истинной пары. Она светлая, добрая и наполнена глубоким и прекрасным чувством – нашей Любовью… Она имеет цвет нашей звериной ипостаси – огненно-серебряная.
