Впереди её ждала совершенно безрадостная жизнь среди чопорных и скучных ивелесских лордов. Теперь, когда было достаточно времени всё обдумать, она сделала вывод, что всё придумала сама. Сказывался слишком малый опыт общения с молодыми людьми ‒ братья не в счёт. Удвиг ведь никогда не признавался Герде в любви, а значит и чувств к ней не испытывал ‒ его поведение было вызвано простейшим интересом. Все было лишь игрой ее воображения, окрыленного любовью. От такого вывода девушке стало только горше.
Как она могла быть такой глупой? Как?!
Но теперь уже не было смысла в самоистезании, что вышло, то вышло. С этим просто надо было дальше жить. Однако, как прежде ‒ уже не будет. У Герды складывалось впечатление, что она безвозвратно что-то утратила. Счастливое детство с любящими и заботливыми близкими осталось позади, а как жить дальше с болью и унижением, не могла подсказать даже мама с собственным взглядом на любой вопрос.
Нет, родители, братья, маленькая сестра и даже старенькая няня будут по-прежнему ее искренне любить и лелеять, но почему-то оставалось ощущение, что все равно все изменилось. И в первую очередь метаморфозы произошли именно с Гердой. Она стала другой. Теперь девушка точно знала, что с опаской будет относится к речам ухажеров, если таковые появятся, и, уж точно, станет обходить десятой дорогой места уединения с кавалерами на сегодняшнем балу.
Теперь Герда точно ощутила холод глубокой ямы, в которой оказалась, и мысленно готовилась к тому, что ее неприятности еще не закончились.
А самое главное ‒ необходимо было взять волю в кулак и не расплакаться вечером, когда объявят о помолвке Удвига с другой.
От воспоминаний слезы снова навернулись на глаза. Пора смирится с мыслью о том, что нежный поцелуй в волосы никогда и не стал бы поцелуем в губы.
Тяжкое самобичевание прервал тихий стук в дверь комнаты, которую девушка занимала в замке вместе с младшими братом и сестрой, но сейчас дети были на прогулке с няней Аникой.
Пришедшей оказалась Инге Браггитас.
‒ Мне очень жаль, ‒ грустно произнесла незваная нарушительница спокойствия.
‒ Ты ни в чём не виновата! ‒ заверила ее Герда. ‒ Входи.
‒ И, тем не менее, всё очень некрасиво вышло.
‒ Ничего не поделаешь, твоя сестра постаралась.
Инге вздрогнула, а Герда поспешила исправиться:
‒ Но я ни в коем случае тебя не виню! Ты сразу меня предупредила, даже не побоялась говорить со мной на виду у всех.
‒ Чего может бояться человек, которого в компанию принимают со снисхождением, а за спиной шушукаются и посмеиваются.
Герда удивлённо посмотрела на младшую из девушек Браггитас.
‒ Ты просто не живешь в столице и не знаешь всех перипетий придворной жизни, ‒ с улыбкой пояснила Инге.
‒ Но мне казалось, что Рената пользуется успехом.
‒ Рената и Риджите первые красавицы, поэтому им всё сходит с рук. Они считаются всеобщими любимицами, особенно Риджите, но на самом деле ее тихо ненавидят очень многие, как, впрочем, и мою сестру. Однако никто и никогда не скажет им этого в глаза.
‒ Это лицемерие.
‒ Это жизнь, ‒ Инге присела на кровать, на которой только что лежала и предавалась горьким думам Герда. ‒ Если вписываешься в каноны общества ‒ ты свой, отличаешься ото всех ‒ ты изгой. Так и я ‒ надо мной смеются, потому что я имела неосторожность родиться не такой красивой как Рената. Ты тоже не такая как они. Хоть в миллион раз порядочнее, добрее и честнее Ренаты и Риджите вместе взятых. Но знаешь, что самое мерзкое?
‒ Догадываюсь, ‒ печально усмехнулась юная леди Вардас.
‒ Они ненавидят друг друга, ‒ покачала головой Инге. ‒ Рената безумно завидует Риджите!
‒ С чего это вдруг? ‒ это было странно для понимания Герды ‒ поддерживать дружеские отношения, но при этом испытывать друг к другу нечто подобное. Впрочем, зависть, как чувство, вообще была для дочери лорда Вардаса недоступна для постижения.
‒ Потому что она всегда одета в самые роскошные наряды и увешана дорогими украшениями. Если бы ты слышала, какие скандалы закатывает моя сестра отцу, если он отказывается купить ей безделицу подороже.
Инге вздохнула.
‒ Но ведь другие молодые леди охотно дружат с тобой? ‒ Герда даже не знала ‒ смеяться ей или плакать от таких откровений, что ни новость ‒ то сюрприз.
‒ Нет, конечно, ‒ безразлично покачала головой незваная гостья.
‒ Разве хотя бы из желания быть ближе к твоей сестре?
‒ Чаще всего меня предпочитают не замечать. А Рената меня и вовсе терпеть не может.
‒ Но за что может так не любить родная сестра? ‒ удивилась Герда.
‒ Наверное, за то, что я знаю, какова она на самом деле, всегда сообщаю ей о том, когда она не права и все высказываю ей в глаза. Сестра очень злится на меня.
‒ А как же родители? ‒ у дочери лорда Вардаса не укладывалось в голове, что отношения близких родственников могут быть такими.
‒ Мама болеет, ей не до наших проблем, а отец всё время занят. Но, если бы ты жила при дворе достаточно долго, ты поняла, что такие отношения ‒ это обыденность для высшей знати.
‒ Я не понимаю такой обыденности, ‒ изумленно покачала головой Герда.
‒ Наверное, я тоже, ‒ тяжко вздохнула Инге.
Девушки грустно замолчали. Герда смотрела в окно на резвящихся Майло и Бригги ‒ благо покои ее семьи в замке, как раз выходили именно на лужайку, где обычно гуляли дети. Ей было тягостна мысль о том, что она своей глупостью и легкомыслием накликала бед на всю семью.
‒ Но знаешь, ‒ снова заговорила гостья. ‒ Я ведь пришла к тебе не за тем, чтобы жаловаться и роптать на судьбу.
‒ А для чего же?
‒ Сегодня после обеда девушки собираются пойти в Северную башню, ‒ при этих словах у младшей леди Браггитас озорно загорелись глаза.
‒ Но зачем? ‒ в очередной раз удивилась Герда. ‒ Неужели они хотят увидеть Оракула?
‒ И услышать тоже.
‒ Пречистая Жива! Они отправятся туда за предсказаниями?
Юная леди Вардас даже на некоторое время забыла о своих бедах. Об Оракуле она только слышала и то довольно мало, в основном в детстве от Удвига, который обещал ее отвести в ту самую Северную башню и показать ей легендарного предсказателя. Истории о нем больше напоминали сказки, поэтому со временем Оракул и сам стал казаться еще одной сказкой, которую в очередной раз рассказала старенькая няня Аника.
