И то правда, как она могла забыть! Это же воитель из Храма Брексты, а они обладают весьма специфической магией. Сама Инге, хорошо ощущавшая человеческие эмоции, не могла распознать чувства этого загадочного человека в темно-сером сюртуке. Как будто спрятанные за плотной портьерой, они оставались вне её досягаемости, а снаружи оставалась вежливая ничем не приметная оболочка. Только глаза выдавали ум, проницательность и что-то очень нечеловеческое. Хищное и жестокое. Инге передернуло.
‒ Не стоит бояться Богарта, миледи, ‒ тихо произнес телохранитель. ‒ Слуги Брексты умет убивать, но они не убийцы.
‒ П-простите, пожалуйста, ‒ воскликнула совсем расстроенная Инге. ‒ Я совершенно не сдержанная. Вот и сестра так говорит, что я совсем не умею держать свои эмоции при себе, а они из меня так и рвутся наружу. Даже не знаю, что с этим делать.
Девушка тяжко вздохнула. А ее собеседник улыбаясь смотрел на нее очень пристально ‒ впервые на абсолютно непроницаемом лице появились эмоции.
‒ Богарт попросит маленькую леди быть такой, какая она есть всегда.
Инге удивленно посмотрела на мужчину. Возможно, Богарт сказал бы что-нибудь еще, но тут появились наконец Герда и Удвиг.
Юная леди Браггитас вздохнула от досады: судя по виду, подруга была в полном смятении. Алые щеки, пунцовые от поцелуев губы, а глаза горели словно драгоценные камни под солнцем. Герда была влюблена и счастлива от этой любви, но душу ее явно обжигало сомнение. Сам Удвиг выглядел безгранично довольным собой. От этого Инге еще больше расстроилась. Принц мог получить любую девушку при дворе и за его пределами, но ему почему-то была жизненно необходима Герда Вардас.
Герда витала в облаках. И ничего не могла с этим поделать. Она любила и была любима. Лицо горело от поцелуев, в сердце жило нежное томление, и только за всеми этими невообразимо приятными чувствами дрожало осознание того, что вся сладость этой любви это всего лишь дымка. Она его любила. Знала, какой он на самом деле, и все равно продолжала любить. Сегодня вечером ее счастье будет разбито вдребезги и боль от этого смягчит воспоминание о поцелуях Удвига.
А он целовал страстно, жестко, потом невыразимо нежно. Пил и не мог напиться, брал и не мог выбрать из источника девичьей любви. Губы Герды горели, а тело стало странным, ватным, чужим, как будто. Едва оторвавшись от ее губ, Удвиг стал покрывать поцелуями ее щеки, шею.
‒ Тебе пора, ‒ прошептала еле живая от нахлынувших ощущений девушка. ‒ Дневная трапеза проходит в общем зале, если ты опоздаешь ‒ гости будут недовольны.
‒ Плевать на гостей, ‒ юноша снова поцеловал ее, на этот раз коротко, но жадно. ‒ Сегодня бал, сошлюсь на подготовку к мероприятию. Не хочу тебя оставлять ни на миг, все время об этом мечтал, как только ты вышла из экипажа под руку со своим отцом ‒ у меня земля из-под ног ушла. Я как дурак стоял и глазел на тебя, а солнце отражалось у тебя в волосах, освещало твое лицо. Ты сама была солнцем, озарившим мою пустую, никчемную жизнь.
‒ Сумасшедший…
‒ Называй, как хочешь, но да, я тогда действительно сошел с ума. Не мог ни есть, не спать ‒ все думал о тебе, хотел тебя получить всю.
‒ Удвиг, ‒ Герда нежно прикоснулась к его лицу, приложив большой палец к его губам. ‒ Не надо.
‒ Нет, надо! ‒ он нежно поцеловал палец, затем ладонь девушки. ‒ Хочу быть честным с тобой, раз уж так решил, чтобы ты мне верила и знала ‒ я несовершенен. Даже более того ‒ распутен и развратен. Я хочу тебя, Герда, одному себе и навсегда. Хочу, чтобы ты была только моей и ничьей больше. Это невыразимая мука осознавать, что ты со мной не будешь, поэтому прошу подождать. Мне придется жениться на Риджите, но как только я стану королем найду способ, чтобы от нее избавиться…
‒ Ты сума сошел! ‒ испуганно воскликнула юная леди Вардас.
‒ Конечно же я ее не отравлю, ‒ улыбнулся принц. ‒ Моя глупенькая Герда думает обо мне совсем плохо. Есть масса лазеек в Законе, чтобы потом разорвать брачный обряд с постылой женой.
‒ Удвиг, но ведь это же благословение Богов, а они, как ты знаешь, не прощают надругательство над их заветами.
‒ Они поймут меня, потому что я сделаю это во имя благородной цели, чтобы потом жениться на тебе по любви, а Боги благословляют истинные чувства.
‒ Это безумие, ‒ грустно промолвила Герда. ‒ Даже, если Боги нас простят, то Дардас никогда.
‒ Предоставь Дардаса мне.
‒ А если ты полюбишь Риджите! ‒ отчаянно прошептала девушка.
‒ Какая же ты у меня…
‒ Глупая, я знаю, ‒ выдохнула Герда и попыталась высвободиться из объятий принца, но он не позволил. ‒ Ты уже говорил.
‒ Нет, ‒ ласково коснулся ее губ своими губами. ‒ Наивная.
‒ Она красива, и умна к тому же, а это многого стоит.
‒ Риджите ледяная статуя, не способная растаять даже в летний зной. Она красива и вполне образованна, но в ней нет ни глубины, ни чувственности. Леди с южных провинций знает цену золоту, но не человеческим качествам. Ты предлагаешь мне влюбиться в мымру, постоянно задирающую нос?
‒ Мужчины не предсказуемые существа.
‒ Как и женщины.
Молодой человек снова наклонился и страстно поцеловал девушку.
‒ Умоляю, Герда, ‒ попросил юноша, закончив целовать свою возлюбленную. ‒ Останься сегодня на балу до конца.
‒ И смотреть, как Риджите будет заявлять на тебя свои права?
Глаза девушки наполнились слезами.
‒ Плевать, пусть делает, что хочет, ‒ Удвиг нежно и успокаивающе поцеловал девушку в лоб. ‒ Я хочу тебя видеть, чувствовать, осязать рядом. Твое присутствие не даст мне окончательно сойти с ума и послать все и всех к поганым йодасам в навь. Ты придешь?
‒ Конечно, ‒ твердо произнесла девушка, а сама про себя подумала, что надо выдержать эту пытку до конца. Не зря же говорят, что после долгих страданий приходит счастливое благо.
Удвиг, украв еще несколько поцелуев, довел возлюбленную до заветных покоев Оракула и, раскланявшись перед дамами, удалился в сопровождении телохранителя.
‒ Его высочество счастлив, ‒ спокойно заметил слуга, когда они отошли на приличное расстояние от девушек.
‒ Так сообщи об этом моему отцу, ‒ дерзко ответил принц.
‒ Задача Богарта не шпионить, а охранять.
‒ Неужели? Тогда охраняй, а не мели языком лишний раз.
‒ Богарт просит прощения, если задел чувства принца.
