‒ О чем задумалась, моя дорогая девочка? ‒ мягко спросил лорд Браггитас поглаживая могучей ладонью густую рыжую бороду, чуть тронутую инеем седины ближе к вискам.
‒ Ни о чем, батюшка, просто я соскучилась очень ‒ давно тебя не видела.
‒ Видно, не балуют тебя вниманием дворцовые дамы, ‒ печально вздохнул отец. ‒ Матушка твоя, поди, опять в покоях своих хворать изволит.
‒ Да, ‒ подтвердила Инге. ‒ И просила, чтобы ее не беспокоили.
‒ Конечно! ‒ тяжко вздохнул огнебородый лорд. ‒ А как же иначе можно предаваться праздности и упиваться поглощением обильных яств от королевских поваров.
Чтобы отвлечь внимание отца от тяжких дум о безрадостности дворцового бытия, Инге заговорила с ним о приглашении Герды Вардас.
‒ Хм, ‒ нахмурился мужчина. ‒ Вардаритас? Но там опасно, как никак помежье, еще и на западе.
‒ Но ты же отпускал Ренату в прошлом году в Антарас, а там ведь тоже помежье.
‒ Но не столь дикое и опасное, дитя моё. К тому же Дардас где золотом, а где и сталью привести соседей в чувства.
Инге хотела возразить отцу об опасностях желанного странствия, но Браггитас уже сдался.
‒ Хорошо-хорошо. Я отпущу тебя, хотя сам и буду скучать без своей милой девчушки. Тебе там, надеюсь, будет веселее.
‒ Спасибо, папа.
После этих слов Инге, успокоившись, положила голову обратно на могучее плечо отца.
‒ Говорят, ‒ осторожно вымолвила девушка. ‒ Риджите Дардас в скором времени станет женой наследника.
От тяжелого вздоха лорда Браггитаса, зашевелились даже портьеры на окнах.
‒ В том то и дело, что такое положение дел не очень устраивает большинство членов Высокого Совета.
Лорд частенько так делился с младшей дочкой новостями и своим взглядом на них, понимая, что дальше Инге информация не пойдет, в отличие от Ренаты, которая могла из-за своей прихоти или простого бахвальства дать волю языку в высоких покоях. Браггитас знал ‒ младшая, не смотря на мечтательный и нежный вид, весьма разумное создание.
‒ Корона на голове Риджите, ‒ продолжал отец. ‒ Это власть в загребущих лапах Дардаса.
‒ А как же Удвиг? ‒ удивилась девушка. ‒ Ведь он будущий король, неужели он позволит отцу Риджите вертеть собой.
‒ Наследник слишком занят собственной персоной, дорогая. Как бы он еще и делами своего королевства заинтересовался, а то не может выпутаться из своры придворных юбок, в которых увяз.
«Ясно, ‒ про себя подумала Инге, ‒ сам Удвиг в небольшом почете у старожил Высокого Совета».
‒ Кто знает, ‒ вслух промолвила девушка. ‒ Может он еще изменится. К лучшему.
‒ Было бы не плохо, если бы Дейвас Всемогущий надоумил этого болвана. Не то мы быстро станем частью Анорионской империи и будем прислуживать эльфам с таким королем.
‒ Кстати, сегодня ведь бал! ‒ спохватился лорд Браггитас. ‒ Ты готова к нему?
‒ Я не хотела идти, батюшка, но Рената настояла.
Видимо, чтобы выгодно отличаться от младшей сестры, блистая на ее фоне. Но, тем не менее, старшая сестра на этот раз превзошла саму себя и заказала платья у самых лучших портних, во вкусе ей не было равных. Столь широкий жест она объяснила тем, что Инге пора перестать выглядеть и вести себя как дворовая замарашка.
‒ Представляешь, батюшка, ‒ хихикнула Инге. ‒ Мы обе будем в зеленых платьях.
‒ Да? Как всегда, твоя сестрица задумала, что-то оригинальное, от чего у меня обычно сводит зубы?
‒ Не знаю, но на этот раз у меня красивое платье.
‒ Ты уверена?
‒ Конечно. После того, как ты устроил ей выволочку за тот музыкальный вечер, она постаралась на славу.
Еще бы! Кого-кого, а отца Рената боялась. Обычно она не считала нужным наряжать младшую сестру во что-то новое и оригинальное, забрасывая ту своими старыми нарядами, которые были на размер больше, поэтому просто ушивались. Но на музыкальный вечер, устроенный по случаю приезда гостей в королевский замок, не нашлось ничего подходящего, поэтому красавица выудила откуда-то свое старое вечернее платье с низким вырезом, и приказала нацепить на младшую сестру.
Получившийся образ не блистал новизной и оригинальностью, скорее он мог поведать многое о бедности и дурном вкусе своего носителя. Инге в слезах спряталась от людских глаз подальше в цветочной оранжерее, где ее и нашла совершенно случайно Герда. Она благородно одолжила девушке свою кружевную накидку, скрепляемую у шеи серебряной брошью. Вид, конечно, не самый прекрасный, но и не такой отвратительный, как был до этого. Младшая дочь лорда Браггитаса сумела добыть вечер до конца, и даже умудриться станцевать с принцем. Но от отца не укрылось положение вещей, после чего он устроил выволочку старшей дочери. Хорошо, что Рената усвоила этот урок, и теперь у Инге есть красивое платье цвета нежной фисташки, не изумрудное и яркое, как у сестры, но сшитое специально для нее.
Ясное дело, что красавица Рената сделала это не из из искренней любви к сестре, а скорее чувствуя твердый локоть отца и имея желание заполучить драгоценную обновку, о которой давно мечтала ‒ изумрудные серьги и серебряную помолвочную цепочку. Она уже вступила в возраст замужества, когда «счастливец» из благородных кровей может дополнить её украшения тяжелым изумрудным кулоном в знак своей благосклонности.
Ну и пусть. Инге обойдется и тем, что есть ‒ брат подарил ей подвеску из хризолита, очень красивую, к тому же она очень подходила к платью.
От чего-то опять на ум пришли предсказания Оракула. Может зря она затеяла это? И ходить в Северную башню не стоило.
На балу Инге дала себе зарок не отходить от Герды ни на шаг.
Глава 10
По началу девушки вообще смутились, решив, что Удвиг немного пошутил и привел их не к той двери. Как бы там ни было, но всегда казалось ‒ хоть какая-то охрана должна быть у предсказателя и сторожить его покои от посягательств всех желающих заглянуть в своё будущее. Но, видимо, те времена канули в небытие. Сам главный вход в Северную башню охранялся стражниками, но вот обойти его не составило труда. И тем это было странно, что стены покоев провидца слышали не только мелочные тайны и страстишки вельмож. Оракула в последнее время посещали в основном члены Совета, отягощенные мыслями о делах государства. Никто не знал, посещал ли предсказателя король. Крайстут славился своим самодурством и не любил «всю эту возню с выжившим из ума брехуном».
За дверью оказались просторные залы, где в темных углах тонули очертания резных кресел и украшенные узорными полотнищами гобеленов стены. Но из-за опущенных тяжелых портьер, в комнату едва проникал дневной свет. В таком полумраке сразу было сложно рассмотреть того, кто здесь находился.
