— А у тебя? Ты замужем? Есть парень?
— Нет.
— Ага… — О’Доннелл склонила голову набок.
— Что? — раздраженно спросила Зои.
— Ничего. Почти. Я заметила, как Тейтум на тебя смотрит и как о тебе отзывается. Вот и стало интересно.
— Стало интересно что?
— Вместе вы или нет.
— Конечно же, нет! — Кровь прилила к лицу Зои. Вспыхнув, она отвернулась к своей кружке.
— Почему нет?
— Потому что мы коллеги! Мы с ним напарники!
— То есть… вы не вместе, потому что ФБР запрещает отношения с коллегами?
— Да. Нет! Мы не вместе, потому что не хотим отношений.
— Ясно.
— Вы опять за свое…
— То есть? — Холли невинно захлопала глазами.
— Вот… это. — Бентли наклонила голову как О’Доннелл.
— Я так не делаю.
— Делаете постоянно.
— Я всего лишь хочу сказать, что Тейтум тебя почти боготворит. Я считаю, такое качество в мужчине очень привлекает. Вообще-то, он и так привлекателен. Только не говори, что не замечала.
Зои вернулась мыслями в прошлое утро. Сонное лицо Тейтума. Крепкие успокаивающие объятия. Она яростно затрясла головой.
— Даже если б мы хотели отношений, ничего не вышло бы.
— Спорить не стану. Я просто поддразниваю. — О’Доннелл озорно подмигнула. Допив свое пиво, она подозвала бармена и попросила еще кружку.
Зои все не унималась:
— Ни один парень не стоит загубленной карьеры.
— Твоей карьеры — возможно. А моя уже и так пошла под откос… Впрочем, на брак я не жалуюсь. — Она подняла руку, показывая на обручальное кольцо, но в ее улыбке сквозила грусть. О’Доннелл вдруг о чем-то задумалась.
Зои тоже осушила свою кружку и решила взять вторую. Потом спросила:
— Вам не нравится работа детектива?
О’Доннелл фыркнула.
— Если ты не заметила, я у начальства не в фаворе.
— Не заметила.
Холли закатила глаза.
— Разве тебе не положено быть проницательной?
— Как думаете, почему?
— Я в черном списке, — резко отчеканила О’Доннелл. — Позвольте представиться: детектив Пария.
— Почему?
— Мой бывший напарник оказался продажным. Теперь под следствием. — Она поджала губы и, прищурившись, посмотрела на Зои. — Я взяток не беру, если тебе интересно.
— Понятно. А кто-то и вас теперь подозревает?
О’Доннелл покачала головой.
— Нет, но все думают, что я сдала напарника.
— Вот оно что…
Универсальное, древнее как мир правило. Прописная истина, которую все знают с детства. Стукачи получают по заслугам. Люди могут простить многое, но стукачу прощения не будет, ведь никто не хочет стать следующей жертвой доносов. Каждый хоть раз в жизни делал то, на что другие закрывали глаза. Иногда правила неприменимы к реальности, и мир не делится только на черное и белое. В такие моменты не хочется думать, что человек, прикрывающий твою спину, может запросто вонзить в нее нож.
— Никто даже не спрашивает, что он сделал, — не унималась О’Доннелл. — Зато всех волнует то, что якобы сделала я. Какую сделку заключила с отделом внутренних расследований. Как продала своего напарника. Вот я и расплачиваюсь за грехи Мэнни.
Зои кивнула. Она хотела посочувствовать, но понимала, что тогда О’Доннелл откусит ей голову.
— Рано или поздно пыль уляжется, — наконец произнесла она.
— Может быть. Все бы давно закончилось, будь я мужчиной. Но если стукачом считают женщину, у всех на уме только одно. Она спит с кем-то из внутренних расследований. Или она спала с Мэнни, а он ее бросил. Или она спала с Мэнни и бросила его ради кого-то из внутренних расследований.
— Вы не можете знать, о чем все думают…
О’Доннелл тряхнула головой, поморщившись. Ее ноздри раздувались от гнева.
— Неужели? Полагаешь, со мной деликатничают? Показать тебе записку, которую подбросили на мой стол? Или письма, приходящие на электронную почту?
Зои молчала, прикусив язык. Холли вздохнула.
— Ладно, не бери в голову.
— Я знаю, как горько быть изгоем. — Бентли тщательно подбирала слова.
— Понимаешь, я правда старалась. Я хотела нравиться людям. — О’Доннелл отпила из кружки и, поняв, как прозвучали ее слова, поспешно добавила: — Не то чтобы ты не старалась. Я имею в виду… Тьфу. Извини, я ляпнула глупость.
Зои подняла бровь.
— Ничего страшного.
— Иногда я жалею себя, — сказала О’Доннелл. — Не самое продуктивное занятие.
— А я никогда особенно не старалась, — признала Бентли. — Я хотела, чтобы меня ценили и уважали за то, какая я есть. Но я бываю грубой и бесчувственной. Это отталкивает людей. Даже близких.
Холли ковыряла пальцем подставку под кружку.
— Кажется, Тейтум тебя понимает.
— Пока. Но в один прекрасный день я скажу что-нибудь не то… а потом еще что-нибудь. Или просто надоем ему. — Зои сама удивилась, как дрожит ее голос. — Начну язвить, и он от меня устанет.
О’Доннелл подалась ближе.
— Зои, я серьезно; он так на тебя смотрит, что невозможно…
Та покачала головой.
— Забудьте. Сама не знаю, что говорю.
Увы, Зои сказала правду. Все друзья постепенно отдалялись от нее. Сейчас то же самое происходит с Андреа, они уже с трудом находят тему для беседы. Зои не знала, как объяснить свои чувства. О’Доннелл продолжала смотреть на нее с мягкой ободряющей улыбкой. Может, она поймет? Зои набрала в легкие воздуха.
— Знаете, я…
— Помяни черта, — перебила Холли, глядя на кого-то позади Зои.
Вернулся Тейтум. С недовольным видом он уселся на табурет.
— Все в порядке?
— Придется чинить телевизор, — буркнул Грей. — Кое-кто его сломал. В итоге пульт оказался в аквариуме. Марвин уверяет, что кот и рыбка сговорились против него. Вроде бы и кошки, и рыбы достаточно независимые животные, а?
— Кошки и рыбы — да, а вот дедушки — не очень, — ответила Зои.
— Точно. О чем болтаете?
— Обо всем понемногу, — слукавила О’Доннелл. — У нас уже второй раунд.
Тейтум быстро осушил свою кружку, поставил ее на стойку и махнул бармену.
— Тогда придется срочно наверстывать!
Глава 44
На этот раз в машине ничем не пахло. Он на этом настоял. Дэниел ворчал, что аренда обошлась вдвое дороже, но владеющему собой человеку было все равно. Они могли себе это позволить.
