— Хотите, я вас угощу? — предложила О’Доннелл.
— Спасибо, — отозвался Тейтум, — но мы спешим, и…
— Дайте минутку. — С этими словами детектив ушла к автомату с напитками.
Она нажала на кнопку со значком «Кока-Колы» и расплатилась картой. Потянула за язычок банки — и в тихом шипении, казалось, услышала обещание сладкой неги. Сделала большой глоток — тошнота и головная боль сразу начали сдавать позиции. Детектив повернулась к Зои и Тейтуму, смотревшим на нее во все глаза.
— А вы себя чем травите? Мне вот после визита на вскрытие нужен сахар.
Оба тоже попросили колу. Пару минут все трое молча стояли у дверей морга, отхлебывая газировку. Хоть сейчас на рекламный плакат: «Посмотрев, как вынимают из черепа мозг, — освежись кока-колой!»
Разумеется, маркетологи еще поколдовали бы над этим слоганом.
У О’Доннелл зазвонил телефон — это был Кайл.
— Да, — ответила она тоном, который означал, что сейчас не время для бесед.
— Мама?
— Привет, малышка. — Голос О’Доннелл тут же потеплел. — Я сейчас не могу говорить. У тебя все хорошо?
— Нет! — Нелли явно готова была расплакаться. — Это срочно!
Нелли всего пять лет, но она уже твердо знала, что такое «срочно». Звонить матери разрешалось только в случае крайней необходимости. Поэтому почти любая ситуация сопровождалась словом «срочно».
— Что такое, крошка? — вздохнула О’Доннелл.
— Папа не может найти мои фиолетовые штаны. А мне нужны эти штаны, я иду в гости к Анне, и я говорила тебе, что они мне нужны, и ты сказала, что их постираешь, а папа теперь говорит надевать черные штаны, а я не могу.
Откуда-то издалека донесся голос Кайла, мужа О’Доннелл:
— Нелли, не отвлекай маму, эти штаны тоже хорошие! Иди сюда. Нелли, не надо… — Голос внезапно стих.
— Нелли, ты тут? — забеспокоилась О’Доннелл.
— Да. Я закрылась в ванной.
О’Доннелл снова вздохнула:
— Скажи папе, что они на диване для постиранного.
Это был обычный диван в гостиной, на котором постоянно валялись горы выстиранной одежды, поэтому на нем никто никогда не сидел.
— На диване папа уже смотрел. И теперь там бардак! — Нелли явно радовалась возможности наябедничать.
— Они в третьей стопке слева, под белыми рубашками.
— Пап! — взвизгнула Нелли. — Фиолетовые штаны на диване для постиранного, под белыми рубашками в третьей куче!
Хотя звонок пришелся совсем не вовремя, Холли со странным удовольствием слушала, как Нелли говорит «фиолетовые». Она произносила это слово медленно, старательно выговаривая слоги. От этого у О’Доннелл сладко щемило в груди.
— Я там уже искал! — Приглушенный голос Кайла звучал сердито.
— Посмотри еще! — крикнула Нелли.
— Секундочку, — сказала О’Доннелл, взглянув на Зои и Тейтума.
— Он нашел! — сообщила Нелли. — Спасибо, мамочка!
— Пока, малышка. Анне привет.
Нелли отключилась, и О’Доннелл опустила телефон в карман.
— Вчера я говорила с Мартинесом, — обратилась она к федеральным агентам. — Вернее, я на него накричала. У него нет полномочий рассказывать вам об убийстве, не обсудив это прежде со мной.
— Мы вовсе не хотели нарушать субординацию, — сказал Тейтум.
— Соблюдать ее вы тоже не особенно старались, — парировала детектив. — Впрочем, это уже неважно. Мартинес сказал, что вы оба — те еще занозы в заднице.
— У нас с ним напряженные отношения, — пояснил Грей.
— Но еще он сказал, что вы свое дело знаете и на вас можно положиться. Раньше я расследовала два убийства на почве секса. В одном случае убийцей оказался бывший парень жертвы, в другом — насильник, у которого все пошло не по плану. В подобных расследованиях я уже кое-что понимаю. Однако впервые сталкиваюсь с тем, что преступник пьет кровь жертвы. Или находит время, чтобы надеть на нее украшение перед уходом. Мартинес заверил, что вы можете составить для меня профиль убийцы…
— Мы заняты другим делом, — отрезала Зои.
— Да, делом Рода Гловера, вы говорили. А вдруг он и есть убийца?
— Не похоже.
— Почему?
— Почерк нашего убийцы значительно отличается от почерка Гловера…
Телефон О’Доннелл снова зазвонил.
— Запомните свою мысль, — сказала Холли, с раздражением вынимая телефон из кармана. Звонок был от Ларсена из судмедэкспертизы. Он отвечал за анализ места убийства Кэтрин Лэм. — О’Доннелл.
— Я кое-что нашел.
Детектив выжидала. Ларсен тоже держал паузу. Он любил все контролировать и никогда не давал собеседнику перехватить инициативу.
— И что же ты нашел? — наконец не выдержала О’Доннелл.
— Мы сравнили следы с места убийства.
Вчера он сообщил, что есть следы и левого, и правого ботинка убийцы, сорок третьего размера. Ларсен заверил, что если О’Доннелл найдет ботинки, то он с легкостью докажет их соответствие следам. В суде это будет весомым аргументом.
— Следов осталось много, в разных комнатах. Сегодня я делал их опись и заметил, что один из них отличается. Тот частичный отпечаток, который нашли в ванной. Он не похож на остальные. И он точно оставлен не жертвой. А если ваши ребята не забыли надеть бахилы, то след и не наш.
— Отец жертвы появился там раньше нас, — заметила О’Доннелл. — Может, он заходил в ванную…
Если мистер Лэм бегал в ванную, потому что его вырвало, это можно было легко понять. Как и его молчание по поводу этого факта.
— Ее отец носит сорок первый размер, а эти следы — сорок второго. В общем, мы еще раз проверили все улики — и угадайте, что нашли…
Он правда ждет, что она будет угадывать? О’Доннелл капитулировала сразу:
— Что?
— Помните кровавые пятна по всему дому? Так вот, они сделаны не одним, а двумя людьми. Я отправил снимки специалисту по отпечаткам пальцев, и он это подтвердил. Даже если на руках были перчатки, есть возможность определить принадлежность оставленных следов, и в нашем случае отпечатки значительно отличаются друг от друга.
— Значит, после убийства в доме побывали двое. Оба мужчины?
— Да, на это указывают и размер обуви, и строение кистей рук. Но это еще не все… — Снова последовала многозначительная пауза.
— Что же еще? — опять подыграла О’Доннелл.
— Дело в том, что я решил тщательнее поискать за пределами дома. Если у дверей побывали двое мужчин, могли остаться другие улики. И мы нашли еще один след ботинка сорок второго размера во дворе, а потом еще один след ладони на дверной раме. Не радуйтесь, отпечатков пальцев там нет, но след тоже принадлежит второму посетителю.
