Она, наконец, заметила, что с Ириной что-то творится, и обеспокоенно спросила:
– Что такое? Вам плохо? Где болит?
Томочка подошла ближе, держа куклу, и Ирина отшатнулась от нее.
«Убери!»
– Что? – не поняла Томочка.
«Кукла. Убери ее!»
– Вам не нравится? – удивилась Томочка.
«Выброси ее! Это плохая вещь! Злая».
Половину этих слов опешившая Томочка разобрать не смогла, но поняла: прелестная кукла по какой-то причине не по душе Ирине. Девушка поспешно засунула игрушку обратно в коробку.
Ирина схватила «разговорный» блокнот и принялась что-то писать. Томочка терпеливо ждала. Женщина торопилась, поэтому получалось плохо. Руки ее подрагивали от напряжения, буквы разбегались в разные стороны, но все же прочесть написанное с таким трудом было можно. Когда Ирина протянула ей блокнот, Томочка прочитала выведенный без точек и запятых текст: «Выброси это не кукла, а демон бес нежить я боюсь страшная как зверь хочет сожрать меня».
Томочка опустила блокнот, приготовившись сказать что-то утешительное или перевести все в шутку, но, взглянув в глаза Ирины, поняла: посмеиваться не стоит. Чушь, конечно, но кукла в самом деле напугала бедняжку, хотя и не понятно, чем. Что в ней такого?
– Тетя Ира, в прошлый раз кукла вам понравилась.
«Это не кукла. Оно тогда спало».
Ну, да, конечно. «Оно». То бес, то нежить, то «оно».
– А теперь не спит, значит?
«Нет».
– Кто же его разбудил? И зачем? – Томочку начал нервировать бессмысленный диалог, и она сама не понимала, почему продолжает задавать глупые вопросы.
«Не знаю».
Ирина выглядела усталой, несчастной, и Томочка почувствовала стыд. Что она, в самом деле, издевается над больным человеком? Мало ли что Ирине померещилось. В прошлый раз все с куклой было хорошо, теперь она ей не нравится. Надо спрятать игрушку подальше, а когда плохое забудется, снова попробовать показать.
– Смотрите, я убрала ее обратно в коробку и сейчас унесу из вашей комнаты!
«Выброси».
– Конечно, – легко соврала Томочка.
«Сейчас!»
Девушка вышла в коридор, пошла к входной двери, демонстративно громко распахнула ее: пусть тетя Ира думает, будто она отнесла куклу к мусоропроводу. Сама же тихонько открыла встроенный стенной шкаф и затолкала коробку подальше на антресоли. Там Ирина точно найти ее не сможет.
После захлопнула дверь, погремела замками и вернулась в комнату будущей свекрови. Та сидела на кровати, напряженно выпрямив спину и выжидательно глядя на Томочку.
«Выбросила?»
Нехорошо, конечно, врать человеку в глаза, но это для ее же пользы. Миша старался, выбрал дорогущий (наверняка!) подарок, хотел, чтобы кукла принесла их семье благополучие и счастье. Не может же Томочка выкинуть ее на помойку! Вот приедет Илья и решит, что с ней делать. Захочет – пусть вернет Мише или выбросит. Но в глубине души Томочка была уверена, что тетя Ира скоро и думать забудет, как кукла ее испугала.
– Конечно, – сказала она. – Даже не сомневайтесь.
Спустя часа полтора Томочка, лежа в кровати после душа, вполголоса говорила с Ильей по телефону. Его мать к тому времени уже мирно спала, приняв лекарство.
– В общем, я так и не поняла, что это было, – закончила Томочка свой рассказ. Конечно, она не стала перечислять всего, что Ирина написала о кукле в «разговорном» блокноте, рассказала о происшествии лишь в общих чертах. – Чего она ее невзлюбила? Кукла как кукла. Разве что слишком красивая.
– Кто знает, – ответил Илья. – Все-таки мама – больной человек, разные фантазии могут в голову прийти.
– Вот и я так подумала.
– Томочка, ты все сделала правильно.
Илья, судя по всему, особого значения происшествию не придал. К тому же был переполнен впечатлениями от встреч с заказчиками рекламы, да и устал, похоже.
– Ой, у вас ведь уже больше полуночи! Два часа разницы! – спохватилась Томочка. – Давай закругляться. Тебе отдыхать надо.
Попрощавшись с Ильей, она по привычке прислушалась, все ли в порядке, не зовет ли ее Ирина. В квартире царила тишина, из соседней комнаты не доносилось ни звука, и девушка, погасив свет, откинулась на подушку.
Ночь прошла спокойно. Томочка спала на удивление крепко, ни разу за ночь не просыпалась, а поутру обнаружила, что лежит в той же позе, что и засыпала, на том же боку, будто даже и не ворочалась.
«Спала, как камень, – подумала она, потягиваясь слегка затекшим телом. – Хорошо, хоть будильник услышала».
Выходя из ванной, она, как обычно, тихонько заглянула к Ирине. Та просыпалась около семи, чуть позже Томочки. Заглянув в спальню, девушка так и застыла на пороге.
Ее будущая свекровь, уже полностью одетая, в домашних брюках и рубашке, сидела в кресле возле окна. Здоровой рукой она прижимала к себе куклу, от которой вчера шарахалась, как от чумы.
– Доброе утро, – растерянно проговорила Томочка. – Рановато вы сегодня встали.
Ирина подняла голову и улыбнулась.
«Много дел», – сказала она.
Глава вторая
На работе сегодня все валилось из рук. Томочка никак не могла сосредоточиться, перепутала время заказа, из-за чего пришлось перезванивать клиентке и извиняться; потом она разбила любимую чашку и довольно резко ответила маникюрше на вполне невинное замечание, хотя никогда ни с кем не конфликтовала.
– Что с тобой? Ты не заболела? – спрашивали коллеги.
И даже маникюрша, поняв, что Томочка сама не своя, не обиделась.
Девушка пыталась взять себя в руки и выбросить из головы все, что ее беспокоило, но ей так и не удалось.
Она раз за разом пробовала отыскать логичное объяснение тому, каким образом Ирина догадалась, что Томочка не выбросила куклу, откуда узнала, что искать ее следует именно в шкафу, а главное, каким образом сумела вытащить игрушку, взобравшись самостоятельно на табуретку, хотя даже залезать в ванную ей было крайне сложно. Ответа не было.
Но даже больше этих, скажем так, технических моментов, беспокоило то, по какой причине женщина столь кардинально и так быстро сменила свое мнение относительно куклы. Еще с вечера Габриэла вызывала у нее неподдельный ужас, а уже к утру Ирина не желала выпускать куклу из рук.
С трудом доработав смену, Томочка поехала домой, гадая, что там увидит. Когда она села в автобус, позвонил Илья. Они говорили о его работе, о погоде, о том, как сильно скучают друг по другу, и девушка с трудом сдерживала себя, чтобы не рассказать ему о произошедшем. Останавливало то, что рассказывать, по сути, нечего.
Да, Ирина внезапно прониклась симпатией к кукле.
