– Илья вернется и сводит, это понятно, – отмахнулась Томочка. – Но все же мне кажется, что это не препарат. Не может он такой реакции вызвать! Я уверена, что не в лекарствах дело!
«Ты ведешь себя, как психопатка! Все-таки, наверное, это беременность!» – промелькнуло в голове.
– Томочка, послушай, – успокаивающе проговорил Миша, – ты хочешь сказать, это кукла помогла?
– Понимаю, звучит фантастически. Но она сейчас с этой куклой не расстается! Таскает ее везде, из рук не выпускает. И со мной ведет себя по-другому, и еще я…
Она хотела рассказать о тени за стеклянной дверью, о снах, обо всем остальном, но поняла, что это лишь запутает и без того запутанную ситуацию.
– В общем, я хочу поговорить с человеком, который продал тебе куклу, – закончила Томочка. – Надо узнать, с чего он взял, будто она здоровье приносит и все такое. Может, это кукла вуду!
– В них же иголки втыкают, это другая история.
– Я не знаю! – нетерпеливо воскликнула Томочка. – Но с этой Габриэлой сто процентов что-то не так!
– Ладно, ладно, – примирительно проговорил Миша. – Молодец, что рассказала мне. Уж я-то в курсе, сколько в мире необычного и опасного. Давай так: я съезжу туда, поговорю с хозяином магазина, выясню, что смогу, и тебе позвоню, как только что-то узнаю.
– Договорились, – с облегчением сказала Томочка.
Миша умный и дотошный, если там есть, что узнать, он непременно узнает. Она приободрилась, ожила, но ближе к вечеру, когда до закрытия салона оставалось меньше часа, Томочке стало плохо.
Девушка говорила с очередной клиенткой. От женщины сильно пахло духами: тяжелый, душный аромат окутывал ее, распространялся по всему помещению. Пока она находилась далеко, его еще можно было выносить, но сейчас, когда женщина стояла в двух шагах, Томочке не хватало воздуха.
«Уйди уже!» – мысленно умоляла она, чувствуя, что ее улыбка больше напоминает гримасу, но клиентка упорно стояла, говорила и говорила.
На краткий миг Томочке показалось, что ее шею сжимают чьи-то пальцы (может, Иринины?), а в следующий момент она упала в обморок.
Домой ее отвезла Анюта, которая смотрела понимающим, всезнающим взглядом. Рабочий день закончился, поток клиенток иссяк. Томочка была благодарна Анюте: поездки на автобусе девушка бы точно не вынесла.
Парикмахеры в один голос твердили, чтобы она завтра не приходила, и Томочка, понимая, что если и завтра ей будет так же плохо, как сегодня, то она не сможет работать, поменялась с напарницей. К счастью, у той не было особых планов на воскресенье.
– Отдыхай как следует и про тест не забудь, – напутствовала Томочку Анюта, высаживая возле дома.
Утром Томочка не видела Ирину: та не вышла из своей комнаты, чему девушка была только рада. Сейчас у нее просто не было сил, чтобы задаваться вопросами, беспокоиться, она мечтала лишь дойти до кровати и лечь.
Войдя в квартиру, разделась, разулась и сразу прошла в ванную, даже не поздоровавшись с порога, как обычно. Душ всегда приносил облегчение, горячая вода действовала исцеляюще. Почувствовав себя чуть лучше, Томочка, закутанная в банный халат, вышла и сразу наткнулась на Ирину.
– Добрый вечер, – пробормотала она.
«Тебе плохо?»
Ирина смотрела на нее изучающе и вместе с тем высокомерно, как на насекомое. Руки она держала сложенными на груди, как строгая учительница.
– Немного, – сухо ответила Томочка. – Пойду прилягу. Ужинайте без меня, я не буду.
Плевать, если это прозвучало не слишком вежливо. Не дожидаясь ответа, Томочка прошла к себе и закрыла дверь перед носом Ирины.
«Стул», – подумала Томочка и решительно подтащила его к двери.
Никто не войдет, не побеспокоит. Теперь – спать, спать.
Но, прежде чем подойти к кровати, девушка увидела кое-что.
«Не слишком ли много странного в последнее время?»
В углу спальни, возле окна, стоял большой напольный горшок, где росло раскидистое деревце – Томочка привезла его из своей квартиры. Она не особо увлекалась выращиванием комнатных растений, да и у Ильи с матерью их никогда не было, так что гибискус (бабушка, которая подарила его Томочке незадолго до смерти, предпочитала называть растение китайской розой) был единственным в доме.
Ухаживать за деревцем оказалось несложно: нужно было выделить местечко посветлее да поливать регулярно, что девушка и делала.
Еще утром (Томочка была в этом уверена!) китайская роза зеленела и чувствовала себя прекрасно. Сейчас она видела перед собой высохшую палку, похожую на воткнутую в землю костлявую руку. Листья полностью осыпались, лежали в горшке и вокруг него – коричневые, сморщенные, мертвые.
Каким образом гибискус мог так высохнуть всего за несколько часов? Он выглядел так, будто его месяц не поливали!
Внезапно поправившаяся Ирина и столь же внезапно умершее растение…
Томочка стояла и смотрела на погибшее деревце, память о любимой бабушке, самом близком человеке. Если бы не болезненное состояние, она бы расплакалась, но сейчас даже плакать и горевать толком не могла.
«Что происходит?» – в сотый раз спросила себя Томочка.
Ей подумалось, что сама смерть свила себе гнездо в их доме.
Стараясь не смотреть на жалкое и вместе с тем ужасающее зрелище, которое представляла собою пропавшая китайская роза, Томочка легла в кровать. Голова кружилась, хотелось пить, но идти за водой сил уже не осталось.
«Высыхаю, как моя несчастная роза», – подумала девушка.
Ничего, нужно просто поскорее заснуть.
Утром ей обязательно станет лучше.
Глава шестая
Набежавшие с вечера тучи разошлись, и тусклая, жемчужно-серая луна безучастно смотрела с чернильно-черных небес. Словно почувствовав ее настойчивый взгляд, Томочка пробудилась, приоткрыла глаза.
Сколько себя помнила, она всегда чувствовала полнолуние, плохо спала в такие ночи. Ей снились дурные сны, и Томочка задергивала шторы, чтобы не видеть, как серебристый лунный свет льется в окно. А этим вечером забыла. Хотя… ей вроде бы помнилось, что плотные занавески прикрывали окошко.
Или нет?
Нужно встать: не получится уснуть, когда комната залита дрожащим иллюзорным сиянием. Томочка моргнула и повернулась на другой бок, не желая смотреть в ту сторону. Взгляд ее, скользнувший по комнате, добрался до двери.
Из глотки вырвался хриплый крик, что-то горячее подкатило к горлу, в висках застучало.
«Я сплю. Это сон, сон!»
Только вот Томочка знала: она не спит и прекрасно видит то, на что смотрит. На стуле, который она с вечера приставила к двери, чтобы преградить путь чему-то плохому, сидел человек.
