– Боюсь, другого варианта нет. – Старик поднялся, давая понять, что Илье пора. – Остановимся на этом.
Они еще раз обговорили все, решив, что Илья позвонит, когда встреча будет назначена.
– Но ведь от влияния можно избавиться? – спросил Илья, хотя и понимал, что ученый при всем желании не может дать точного ответа. На сердце было тяжело.
– Можно ли знать наверняка? Но скажу вам так: выходцы из иных миров кажутся нам жуткими, пугающими, непобедимо-сильными, однако в нашем мире они лишь гости. Чужаки. Они не на своей территории, а значит, их положение не такое уж надежное, а позиция не беспроигрышная. Мы можем пошатнуть их уверенность и, несомненно, попробуем сделать это.
Когда Илья вышел из подъезда, был уже восьмой час. Леля так и не позвонила, не дала о себе знать. Видимо, не могла выбрать подходящего момента.
Илья отправил девушке на электронную почту короткое письмо, в двух словах рассказав о разговоре с Семеном Ефремовичем и об их завтрашних планах. Ему не нравилось, что приходится писать, не зная, когда Леля прочтет послание, но, с другой стороны, что он мог поделать?
Впрочем, у него был хороший повод узнать, как дела: надо позвонить Мише, пригласить их с Лелей.
Миша снял трубку быстро, голос его звучал живо и весело. На фоне Илья слышал женский смех и детский голос.
– Привет, Илюха!
– Не помешал?
– Мы у отца. У Лизы сегодня день рождения.
– Точно, я и забыл, – повинился Илья, надеясь, что голос не выдает его: никогда он не умел врать. – Поздравь ее от меня.
– Обязательно, – пообещал Миша.
– Ваша печень выдержит еще один вечер?
– Возможности моей печени безграничны, – уверил Миша.
– Хотел вас с Лелей позвать попить пиво в «Гусарах». Давно там не были. Не помешает немного развеяться. Тем более завтра суббота, выходной.
– Запросто, – не раздумывая ни минуты, ответил Миша. – Леля обрадуется. Во сколько?
Они обсудили время, и Илья попрощался, передав Леле привет.
– У тебя все нормально? Голос кислый, – сказал Миша перед тем, как повесить трубку.
«Ничего от тебя не утаишь».
– Устал как собака, – отговорился Илья.
«Мишка – мой брат. Я не отдам его какому-то Посвященному, кем бы он ни был, пусть утрется», – подумал Илья и набрал номер Семена Ефремовича.
– Великолепно! – отреагировал тот. – Рад, что вы убедили Мишу прийти на встречу.
– Он не сопротивлялся. Вы нашли что-то полезное?
– Потом, все потом, – нетерпеливо, чуть сварливо отозвался старик. – Мне пора. Доброй вам ночи, Илья.
Глава двенадцатая
Бывает такое: проснешься – и в первый момент не можешь сообразить, где находишься, какой сегодня месяц и день недели, с каким настроением ложился спать, какие планы строил на грядущий день.
Наверное, погрузившись в сновидения, человек максимально удаляется от реальности, не помня, не представляя себя в ней. А после пробуждения происходит своеобразное обнуление всех систем организма, и для того чтобы вспомнить свою жизнь, вернуться в заданную точку, мозг, как компьютер, должен прогрузиться.
На это нужно время, пусть и малое, не всегда четко сознаваемое, но тот краткий миг, когда не помнишь, где ты и кто ты, ужасен и прекрасен одновременно.
Ужасен, потому что можно ведь и не вспомнить!
Прекрасен… кажется, по той же причине.
Илья проснулся в темноте, омывающей его тело, подобно черной воде. Открыл глаза, вглядываясь в эту черноту, отказываясь понимать, почему не может пошевелиться. Спустя некоторое время стало ясно, что пошевелиться все же можно, но к тому, чтобы совершить естественные, простые действия, почему-то приходится прикладывать усилия.
Руки и ноги не желали шевелиться, тело казалось горячим, тяжелым, неповоротливым, как колода.
«Я заболел?» – подумал Илья, вспоминая вчерашний вечер.
Он вернулся, поговорил с матерью, отдал ей куклу. Дальше все тоже было как обычно: душ, ужин – мать приготовила тушеное мясо с овощами, сварила компот из сухофруктов. Компот Илья пить не стал, вместо этого выпил маленькую бутылочку фруктового йогурта и ушел в свою комнату – ту, которая должна была принадлежать им с Томочкой.
Разделся, лег в кровать, прихватив с собой ноутбук, и еще час или полтора лазил по сайтам, читая о куклах, связанных с ними верованиях и представлениях человечества, о той самой Мари Лаво и магии вуду. Когда зарядка на ноутбуке почти села, поставил его на письменный стол, подключив к питанию, задернул занавески и выключил ночник.
Как скоро уснул, Илья не знал, но вроде случилось это довольно быстро. Видимо, за день он, не отдавая себе отчета, сильно устал, а потому даже тревожные мысли не помешали погрузиться в сон.
Никаких следов болезни, слабости, температуры не было, так почему сейчас есть? Несмотря на то, что Илье было тревожно (если не сказать, страшновато), его снова потянуло в сон, и сопротивляться этому было невозможно.
«Сном все болезни лечатся», – говорила когда-то мать, и Илья подумал, что, возможно, так и есть.
Второй раз он проснулся, когда в комнате было светло. Правда, задернутые шторы не давали солнечным лучам пробиться внутрь, но было очевидно, что уже давно наступило утро.
«Проспал!» – испуганно подумал Илья, но тут же вспомнил, что спешить некуда: сегодня суббота.
Он хотел встать с кровати, но снова почувствовал то же, что и ночью: тело не желало слушаться его, конечности не подчинялись командам, которые отдавал мозг, противная слабость сделала мышцы дряблыми, как у ветхого старца.
Илья облизнул губы – во рту пересохло, сделал глубокий вдох.
«Все будет нормально, – постарался убедить себя он. – Просто тело затекло ото сна. Надо немного размяться».
Пошевелить пальцами или повернуть голову, если постараться, было можно. Илья как раз пытался согнуть ноги в коленях, когда дверь в комнату отворилась и на пороге возникла мать.
– Доброе утро, Илюша, – улыбнулась она. – Как спалось?
– До… – Голос был хриплым, Илье пришлось откашляться. – Доброе утро. Я что-то неважно себя чувствую.
Она беззаботно махнула рукой и рассмеялась.
– Ничего страшного, милый. Скоро ты будешь чувствовать себя совсем иначе, уверяю!
Слова были странными, а от всезнающего, снисходительного тона, каким она их произнесла, Илье стало совсем уж не по себе.
Однако то, что произошло в следующую минуту, потрясло его настолько, что он позабыл об этом, уставившись на людей, вошедших в комнату следом за матерью.
– Привет, Илюха, – поздоровался Миша.
