Что касается ран, хирургии и травматологии, здесь месопотамцам тоже принадлежит право первенства в нескольких открытиях. В лечении любой раны есть три важных этапа: промывание, наложение лекарства и перевязка. Древние месопотамцы практиковали условно почти все три. Глиняная таблица, датируемая 3000 г. до н. э., содержит рецепт, который подробно описывает омовение «больной части» (на шумерском языке нет конкретного слова, обозначающего «Рана») пивом и горячей водой. Учитывая доступный арсенал, вряд ли тогда можно было выбрать средство лучше.
Но как и в Египте, занявшись гаданием один раз, бросить это было уже сложно. Даже профессиональные гадатели, месопотамские гаруспики, или «бароллы», придавали большое значение конфигурации нижней поверхности печени приносимых в жертву животных (такое предсказание через гепатоскопию позже сыграло заметную роль у этрусков). Казалось бы, вполне научное знание о функциях, внешнем виде и расположении органов трансформировалось в угадывание воли богов вместо определения закономерностей.
Что уж говорить про вавилонское здравоохранение, которое полагалось на магию и заклинания не меньше, если не больше, чем на естественное лечение и рецепты. Это раскрывается в основном через ассирийские копии вавилонских текстов, которые, как считается, относятся к первой половине 2-го тысячелетия до н. э.
Хотя вавилонские врачи выписали множество рецептов, создавая бесчисленные мази, гели, воски и масла, большинство используемых ингредиентов сегодня считается неэффективными. Многие материалы, вероятно, были выбраны на основе сочетания проб и ошибок с предположениями.
Помимо предположений, одна из причин, по которой большинство этих рецептов не были эффективными, заключается в том, что вавилонские врачи не знали о функциях большинства компонентов тела. Хотя практика вскрытия действительно показала им расположение и внешний вид многих органов, само понимание, как все устроено в теле, не ушло далеко. К примеру, господствовала теория о том, что именно печень служила источником жизни для тела, как физически, так и духовно. В песнях и стихах вавилоняне использовали слово «печень» там, где современные жители Запада могли бы использовать слово «сердце».
На кофейной гуще
Почему же именно гадание? Почему подобное лечили подобным? Гадание подразумевает прямой контакт со сверхъестественным миром со стороны колдуна или священника в силу их экстрасенсорного восприятия или тесной связи с божествами. У некоторых народов, в частности в Индии, считается, что пост, умерщвление плоти, умственная концентрация или определенные особые физические практики увеличивают дар второго зрения. Сны у доколумбовых народов Южной Америки интерпретировались как общение с потусторонним миром и поощрялись поглощением алкоголя и использованием снотворных или галлюциногенных препаратов, извлеченных из определенных грибов. Во многих случаях акт гадания, окруженный странными внешними проявлениями, рассчитанными на то, чтобы поразить общественное воображение, является не чем иным, как обманом, призванным придать больший вес очевидному выводу.
Примитивная терапия кажется современному врачу иррациональной, причудливой и, мягко говоря, сбивающей с толку. Однако она основана на нескольких общих принципах, которые могут прояснить древние практики. Большинство из них опирается на фундаментальные убеждения, зародившиеся издревле в сознании человека. Многие из этих концепций берут начало в очень древних социологических феноменах, которые были общими для большинства примитивных культов и назывались обрядами. Сэр Джеймс Фрэзер сделал их анализ в своей «Золотой ветви». Закон «соответствия», или «космического участия», утверждает существование более или менее тесной связи между человеческой природой и вселенной, в которой она движется. К примеру, доктор в Вавилоне, отправляясь к больному на вызов, мог сказать, умрет тот или нет, даже не дойдя до дома больного. Если по пути он встречал свинью, то от цвета кожи свиньи зависел исход болезни. И это было своего рода отображение взаимосвязи больного с божественной волей и вообще вселенским континуумом.
Освобождение нематериальных сил, вызванное божественным вмешательством или магическим искусством, является одним из важнейших постулатов, прочно укоренившихся в менталитете первобытных людей. Однако эти силы требуют контроля со стороны того, кто их выпускает. Принцип солидарности или «заражения» (Фрейзер) подразумевает преемственность между человеком и тем, что ему принадлежало или что вступало с ним в контакт. Например, части человеческого организма, такие как остриженные волосы, обрезки ногтей, испражнения, и бытовые предметы, такие как старая одежда, сломанное оружие или инструменты, были неотъемлемой частью их древнего владельца, даже на расстоянии. Они придают вес магическим практикам, полезным или вредным.
Меланезийские колдуны обязаны своим престижем и богатством способности вызывать и предотвращать болезни по своему желанию, ритуально сжигая помет своих жертв. Точно так же работал знаменитый «порошок сочувствия» (который шарлатаны XVII века продавали по огромным ценам). Это был материал на основе вещей, перевязок или запчастей больного, который наносили на оружие, повредившее больного. Считалось, что раненый «хотя он находился в тысяче лиг от предмета, на который был нанесен порошок», почувствует это и выздоровеет, так как эта «солидарность» распространяется на тень субъекта, которая, как полагали, неотделима от него самого, от его шагов, от его вещей и даже от его имени, которое считается наиболее совершенным выражением чьей-либо личности.
Так, например, номинальная идентичность людей должна была тщательно сохраняться даже после смерти. Использование надгробных надписей является доказательством этой веры. В египетской литургии первым шагом, сделанным умершим в присутствии божественного суда, было провозглашение своего имени.
Когда фараон исказил вырезанное имя одного из своих предшественников, чтобы заменить его своим, он не только фальсифицировал историческую справку, но фактически подставил себя вместо своего предшественника и принял его заслуги.
Вера в «действие посредством симпатии или телепатии» играет значительную роль в искусстве магии. Она допускает возможность передачи нематериальных сил от одного человека к другому, от человека к животному или даже к объекту. Эта возможность переноса лежит в основе многочисленных обрядов, называемых «ритуалами замещения», которые очень широко использовались в примитивных медицинских системах. Это не только основа многих лекарств и амулетов, это система мышления ранней медицины. Здесь вам и амулеты из ежиков от облысения, и более гипертрофированные аналогии. В ряде племен предполагается, что любая часть слона, например, волос, защищает человеческие зубы только по той причине, что клыки этого животного представляют собой впечатляющий стоматологический образец. Стивен-Шове сообщает, что для того, чтобы кожные высыпания «вернулись под кожу», некоторые африканские жрецы прописывают лекарство, содержащее кусок шеи черепахи, – это животное имеет свойство втягивать голову под панцирь, и следовательно, такой механизм должен помочь.
Магическая медицина, которая легко превращает простые совпадения в причинности, одинаково верит в «синергетические или антагонистические взаимодействия между подобными элементами». Термин «сходство» здесь следует понимать в очень широком смысле. Это также привело к появлению метода «лечения подобными», который уходит намного глубже, чем во времена Гиппократа: отрывок из гинекологического папируса Кахун (1950 г. до н. э.) рекомендует женщинам, чьи выделения из влагалища пахнут горелым мясом, те же пары пригоревшего мяса. В более широком смысле подобия таких магических действий включают в себя гораздо более простые смысловые формы и основываются на простых омонимах, созвучиях. Другие имеют в качестве отправной точки для «лечения» ассоциацию идей, аналогию или намек: так, факт пролития воды или даже плача может приводить к дождю.
