Первое издание «Помощника хирурга» было опубликовано в 1617 году. Более поздние издания содержали такие дополнения, как: «для лучшего лечения ран, нанесенных огнестрельным оружием», «о самой страшной и заразной болезни, называемой чумой» и «Трактат о Гангрене… в основном об ампутации или расчленении любой умерщвленной части плоти». И да, этот самый врач, хирург и доктор, согласно советам которого вас бы лечили на пиратском или каперском судне времен «Черной бороды». Десятки сложных судеб, подобных истории Вудалла и Гарсиа, интересны в первую очередь за их открытия, упорство и талант. Но, кроме того, мы видим, что в науку попадают совершенно разные люди, общий уровень образованности, достижений и развития, культурного обмена, привел к тому, что значимое открытие и вписать себя в историю мог сделать рядовой корабельный хирург, а не гинеколог королевы.
Новый масштаб
Если у каждой медали две стороны, то процесс глобализации – многосторонний и многогранный. Начав перемещать ресурсы и природные и людские, мы ввязались в битву со всей планетой. Нас интересовал каждый её уголок, участок леса, воды или воздуха, независимо от того, кто и что на нём обитали до нашего прибытия. Ресурсы? Выгода? Еда? Полезное применение? Нам всегда было нужно всё и сразу. Мы до сих пор расхлебываем свое вмешательство в десятки экосистем, где эволюционно нас никогда не было. Вот вам пара примеров.
Истоки желтой лихорадки, скорее всего, лежат в Африке, где болезнь передавалась от приматов к человеку многие поколения подряд, но поскольку вирус является эндемичным, то как раз в Африке, у местного населения выработался некоторый иммунитет к нему. Но когда вспышка желтой лихорадки происходила в африканском сообществе, где проживали также и колонисты, большинство европейцев трагически умирало, в то время как у коренных африканцев обычно развивались несмертельные симптомы, напоминающие обычный грипп.
Потом на Берег Слоновой Кости пришли работорговцы, и вирус, вместе со своим главным переносчиком комарами – A. aegypti, были вывезены с континента. Яйца комаров, видимо, путешествовали вместе с запасами воды и, вероятно, были ввезены сначала на острова, где в обилии выращивали сахарный тростник, а в межсезонье пустые емкости стояли под дождями, а затем размножившиеся A. aegypti вместе с новым патогеном колонизировали Северную и Южную Америку, составив часть «Колумбова обмена» после европейских колонизаций.
Первая значительная вспышка желтой лихорадки в Новом Свете произошла в 1647 году на острове Барбадос, затем, в 1648 году на полуострове Юкатан, где коренные народы майя назвали болезнь xekik («кровавая рвота»), затем, в 1685 году, Бразилия пережила эпидемию в Ресифи.
В колониальные времена и во время Наполеоновских войн Вест-Индия была известна как особо опасная база для солдат из-за буйства желтой лихорадки в этом районе. Уровень смертности в британских гарнизонах на Ямайке был в семь раз выше, чем в гарнизонах Канады, в основном из-за тропических болезней. Как английские, так и французские войска, размещенные там, серьезно страдали от «желтого Джека», как прозвали болезнь. Желая восстановить контроль над прибыльной торговлей сахаром в Сан-Доминго (Гаити) и с прицелом на восстановление французской империи Нового Света, Наполеон послал армию под командованием своего зятя генерала Шарля Леклерка чтобы захватить контроль после восстания местных рабов. Историк Макнил утверждает, что желтая лихорадка вызвала смерть от 35 000 до 45 000 человек. Лишь треть французских войск вернулась во Францию. После чего Наполеон окончательно отказался от острова и своих планов относительно Северной Америки.
Хотя желтая лихорадка наиболее распространена в тропическом климате, север Соединенных Штатов также не избежал этой болезни. Первая вспышка в англоязычной Северной Америке произошла в Нью-Йорке в 1668 году. Английские колонисты в Филадельфии и французы в долине реки Миссисипи зарегистрировали крупные вспышки в 1669 году. Болезнь распространилась по маршрутам пароходов из Нового Орлеана, вызвав пандемию, в результате которой в общей сложности погибло от 100 000 до 150 000 человек.
Эпидемия желтой лихорадки 1793 года в Филадельфии, столице США в XVIII веке, унесла жизни более 9 % населения. Правительство покинуло город, в том числе президент Джордж Вашингтон. Дальше – ещё хуже. Жёлтая лихорадка поражала континенты. По меньшей мере 25 крупных вспышек имели место в Америке в XVIII–XIX веках, в том числе особенно серьезные в Картахене, Чили, в 1741 г.; на Кубе в 1762 и 1900 гг.; в Санто-Доминго в 1803 г.; и Мемфисе, штат Теннесси, в 1878 г. В начале XIX века распространение желтой лихорадки в Карибском бассейне «привело к серьезным проблемам со здоровьем» и встревожило Военно-морские силы США, поскольку многочисленные смертельные случаи и тяжелые последствия болезни ограничивали военно-морские операции и подрывали боевой дух матросов.
Дело доходило буквально до катастроф. Одна из таких произошла в апреле 1822 года, когда фрегат USS Macedonian (Македонец) покинул Бостон, чтобы войти в состав Вест-Индской эскадры коммодора Джеймса Биддла. Она должна была отправиться охранять морские торговые пути Соединенных Штатов и пресекать пиратство. Но только во время развертывания, с 26 мая по 3 августа 1822 года, на фрегате Macedonian погибло семьдесят шесть офицеров и солдат, в том числе доктор Джон Кэдл, хирург ВМС. Семьдесят четыре из этих смертей были связаны с желтой лихорадкой. Капитан сообщил, что еще пятьдесят два члена его команды больны и нуждаются в помощи. В конечном счете вся эскадра была вынуждена вернуться на военно-морскую верфь Норфолка. По прибытии экипаж «Македонца» получил медицинскую помощь и был помещен в карантин на острове Крейни, штат Вирджиния.
Желтая лихорадка не была единственной новой проблемой. Денге, известная ещё китайской медицине государства Цзинь (265–420 гг.), и всё тот же первичный переносчик, A. aegypti, так же распространился из Африки в XV–XIX веках отчасти из-за усиления глобализации, вторичной по отношению к работорговле. Первые достоверные сообщения об эпидемиях денге относятся к 1779 и 1780 годам, когда эпидемия охватила Юго-Восточную Азию, Африку и Северную Америку.
Происхождение испанского слова dengue точно неизвестно, но, возможно, оно берет начало по уже знакомой вам системе, от слова dinga во фразе на суахили «Ka-dinga pepo», и буквально означает болезнь, вызванную злым духом. В США же был использован термин «лихорадка, ломающая кости», первым его применил один из отцов-основателей, Бенджамин Раш, в отчете об эпидемии 1780 года в Филадельфии. В названии отчета он использует более формальный термин «ремиттирующая желчная лихорадка». Термин «лихорадка денге» вошел в широкое употребление только после 1828 года. Этот список «новых» лихорадок можно продолжать бесконечно, просто потому, что он не закрыт и постоянно пополняется. Aedes aegypti суждено будет стать новым rattus rattus, а черную смерть мы разменяем с его помощью на вирус зика, чикунгунью, денге и желтую лихорадку, rattus norvegicus заменит малярийный комар Anopheles, и это уже отголоски той борьбы, что идет и сегодня.
Прозрение
Первые известные примеры составных микроскопов, в которых линза объектива рядом с образцом сочетается с окуляром для просмотра изображения, появились в Европе около 1620 года. Изобретатель их неизвестен, но, по всей видимости, речь идет о логичном развитии оптических приборов, очков, линз и окуляров, производившихся в то время в Нидерландах. Первый патент на телескоп был подан Гансом Липперши в 1608 году, и он мог бы быть этим неизвестным, а мог и не быть. Иногда в качестве изобретателя микроскопа называют Галилео Галилея, который около 1610 года обнаружил, что может близко сфокусировать свой телескоп для просмотра мелких объектов, и, увидев составной микроскоп, построенный Дреббелем, и выставленный в Риме в 1624 году, построил свою собственную, улучшенную версию.
