Тогда получается, что гостья направлялась к командиру третьего отряда? Потому что неженатый командир шестого отряда был в отпуске, а больше-то холостяков в гарнизоне не было после того, как командир пятого привёз из Бартона свою «столичную жучку». Элия тихонько хихикнула.
Тем временем лери, за которой следило столько глаз, добралась до цели. Да, она шла к командиру третьего отряда, как Эли и догадалась! Звякнул колокольчик, послышался мужской голос:
- Лери Рауза? Что случилось?
- Это вы мне скажите, что произошло, - дама переступила порог, и щёлкнул замок, отсекая разговор.
Эли чуть успела пошевелиться, как пришлось снова затаиваться, потому что на дорожку перед домом из-за кустов вышли отец с казначеем.
- Правильнее будет, если д’Марро увидит, что я в курсе его проделок, - убеждал отец, -наша общая цель, чтобы офицеров, запятнавших имя замужней дамы, не было в гарнизоне Южной Крепости!
- Ну, хорошо, - сдался казначей и сразу пожаловался, - вы слышали, лер Останд, он назвал её по имени!
- Да, мой друг.
Эли показалось, что так мягко отец до сих пор разговаривал только с ней и своим конём. Даже с мамой отец предпочитал выдерживать строгий тон, и если уж он подпускал ласковых ноток в голос, то мама потом несколько дней ходила довольной. Эли знала, что это было самое удачное время, чтобы подойти с любой просьбой.
И казначей будто обрёл решительность, резко сказал:
- Идёмте, лер Останд, незачем оттягивать неизбежное.
На стук дверь распахнулась сразу, как будто хозяин так и ждал гостей на пороге. Эли отметила, что некоторым людям «не хватает светскости», как говорила мама.
- Где она? - казначей, не увидев жены, оттолкнул мужчину, ворвался в дом.
Д’Марро был схвачен отцом за руку:
- Не горячитесь, офицер. Вы не находите, что муж в своём праве?
- Лер Останд, позвольте разъяснить!..
- Ну, мы же не в суде, лейтенант. Мне-то к чему ваши оправдания? Вполне достаточно рапорта о переводе, и замнём эту некрасивую историю. Надеюсь, вы сделаете правильные выводы и на новом месте покажете себя с лучшей стороны, - строго произнёс отец.
Эли наблюдала за развитием событий, предвкушая, как потом будет таинственно всё пересказывать маме. Пока что всю историю портил казначей, вытащивший, как дурак, свою жену за руку на крыльцо и всё повторяющий громко, словно на всю крепость:
- Как ты могла, Рауза! Как ты могла?
- Я не понимаю, о чём ты говоришь! - лери явно нервничала, побледнела. - Отпусти меня, мне больно!
Они миновали посторонившихся офицеров, казначей по-прежнему цепко держал жену за руку и быстро шагал, а она не успевала за ним и переходила с шага на бег. Эли посмотрела им вслед и решила, что совсем некрасиво, когда женщина бегает на высоких каблуках.
- Вы всё поняли, д’Марро? Ваш рапорт должен быть подписан нынешним днём, - отец сказал голосом, который Элия всегда понимала как «больше споров быть не должно».
Однако лейтенант не внял с первого раза:
- Послушайте, лер Останд, это какое-то недоразумение. Лери Рауза...
- Это вы послушайте! И услышьте наконец-то, - рассердился отец, - в Южной Крепости вы служить больше не будете. Мне здесь не нужны офицеры с сомнительными моральными устоями. Я допускаю, что могло случиться чудовищное совпадение, и лишь поэтому предлагаю вам добровольный перевод в другое место с неиспорченной характеристикой.
- Но честь дамы. - всё ещё сопротивлялся офицер.
- Честь дамы - забота её мужа, - отрезал отец. - А вам теперь стоит подумать о том, с каким багажом вы попадёте на новое место службы. Срок вам до вечера. С утра, если не будет рапорта, новая характеристика с моим уже рапортом отправляются в региональный штаб, а там разберутся, что с вами делать.
- Я вас услышал, лер Останд, - д’Марро пристально взглянул на коменданта и сразу перестал нравиться Элии. А раньше нравился, хотя он совсем не был похож на красавчика.
- Вот и отлично, - голос отца потеплел, - взвесьте сами, стоит ли губить жизнь из-за чужой женщины, тем более, как вы говорите, просто произошло недоразумение.
Он повернулся и стал спускаться по ступеням, д’Марро закрыл дверь.
Элия затаилась в кустах, отчётливо слыша, как шаги замерли напротив неё:
- Вылезай, дочка.
Она не посмела ослушаться. Отец взял её за руку, отвёл домой. Мама уже тогда работала в архиве, так что дома никого не было.
Отец - сам! - вскипятил чайник, заварил свежий чай и достал из шкафчика корзиночку со сладостями.
- Рассказывай, Эли, вот как если бы вы шептались с мамой.
- С самого начала? - усомнилась она, ведь папа и так всё знал.
- Да, как будто я мама и в первый раз слышу, - он ласково ей улыбнулся, и в этой улыбке снова мелькнуло «Полезная!».
И Элия заговорила.
По ходу рассказа отец уточнял, переспрашивал, а потом объяснил, что произошло недоразумение, которое с её помощью легко и быстро разрешилось (Эли тут же загордилась), и рассказывать об этом никому не надо, даже маме. Потому что она может расстроиться, а мы ведь не хотим её огорчать?
Насколько Элия помнила, мама расстраивалась только из-за холодности отца и в случаях, когда дочка вела себя неподобающим образом. Хотя да, изредка это происходило из-за других дам, а ведь мама дружит с женой казначея. И она поспешила согласиться.
Отец остался доволен. С того момента он чаще начал с ней разговаривать, приносить для неё подарочки. Мама это заметила, и тоже чаще стала её хвалить.
Предоставленная самой себе, девочка придумала следить за отцом в надежде вновь оказаться полезной и привлечь его внимание. А потом он её поймал, но не рассердился, как Элия опасалась. Отец тогда поинтересовался её наблюдениями и всё-всё выслушал! А потом сказал, что ему крайне необходима её помощь в одном тонком деле.
- С лери Раузой? - уточнила Эли. - Но она уехала из крепости. Ты же знаешь, пап, что они всё равно развелись с казначеем.
- Эта полоумная не стоила усилий, - сердито вырвалось у отца, - упёртая овца не поняла, чьей рукой они сыты. А ведь могла много лет как сыр в масле кататься, если бы согласилась... Впрочем, не об этом речь, - он перебил сам себя, снова становясь добрым. -Видишь ли, дочка, в крепости должна быть дисциплина. Железная. Однако случается, что некоторые личности испытывают с этим трудности. Таких людей надо вовремя остановить и напомнить.
- Чьей рукой они сыты? - подсказала Элия любимую папину фразу.
- И об этом тоже... - кивнул отец.
Так у Эли появилась настоящая взрослая обязанность - каждый день, в точно рассчитанное время она важно заходила в столовую. На отдельный столик, располагавшийся прямо на большой шумной кухне, в маленьких, будто кукольных мисочках ей подавали для пробы еду. Почему-то она всегда была вкуснее той, что позже разложат в большие тарелки.
