Некоторое время слышалось только ее тяжелое дыхание, потом она тихо выдохнула:
— Ненавижу.
Если прежняя ночь прошла тяжело, то эта была просто мучительна.
Безумная обида, раздражение. Злость. Рази дышать не могла рядом с ним. А ему, похоже, было все равно. Мужчина закрыл глаза, откинулся на спину и…
Спал?
Широкая грудь вздымалась ровно, гладкая смуглая кожа едва заметно поблескивала. Она долго не решалась, лежала затаившись. Потом только подумала, что, наверное, уже можно тихо встать.
— Рази.
Низкий чуть хрипловатый голос. Слишком неожиданно, она вздрогнула, напряглась.
— Если не хочешшшь, чтобы я привязал тебя, успокойся. Закрой глаза и спи.
Злость подкатила к горлу. Она еле сдержалась, чтобы не обрушить на его голову все мыслимые и немыслимые проклятия. Лежала, а у самой огнем горело в груди.
Но в какой-то момент, Рази сама не заметила, когда и как это произошло, ее унесло в сон. Во сне было удивительно хорошо. Она гуляла по залитому светом цветущему лугу. Там было… солнце? Кажется. А рядом заводь, и в ней розовые лотосы. Она потянулась коснуться пальцами лепестков. Они были такие гладкие на ощупь, такие теплые и шелковистые…
Потом сон сменился, а ощущение счастья осталось.
* * *
Чего стоило ему выдержать эту ночь. Его змеиная сущность шипела и рвалась разметать все это гнездо затаившихся врагов. Но девушка рядом с ним каким-то образом влияла, ее присутствие, необходимость думать о ее защите, все это помогало не рваться действовать, а мыслить.
Далгет был прав. Он совершает ошибку за ошибкой.
Нельзя было давать прислуге доступ в эти покои в его отсутствие. Снова и снова вставала перед глазами картина, как Рази откидывает покрывало, а там эта гадость. А в ушах отдавался ее крик. Прислуга никогда не посмеет оставить что-то лишнее, чтобы оно случайно попалось на глаза хозяйке. За это можно лишиться головы.
А тут посмели. Да прямо в постель подсунули!
Нет, никто не останется безнаказанным. Ни одна тварь.
Но сделать это надо было тонко.
Переложил он ее к себе неспроста. Эта шкура — мощнейший артефакт, зачарована так, что на ней можно оставаться в безопасности, даже если будет к чертовой матери рушиться весь дворец. Так он мог быть относительно спокойным, что ей ничего не грозит. Но кто бы теперь поручился за его собственное спокойствие?
Девушка заснула и разметалась во сне, рассыпались по шкуре золотистые волосы. Светлая кожа, такая тонкая, что кажется, видно, как под ней течет кровь. Легкий румянец на щеках, приоткрытый розовый рот.
Захри долго смотрел на нее. Вожделеть ее — это нормально, естественная реакция на женское тело рядом. Он пытался понять другое. что заставляет его сердце болезненно сжиматься, когда ей плохо или страшно?
В конце концов, мужчина откинулся на спину и закрыл глаза.
ГЛАВА 16
Несмотря на огромное напряжение, в котором она провела вечер, ночь для Рази прошла на удивление спокойно. Она чувствовала себя свежей и отдохнувшей, лежать в полудреме, добирая последние теплые остатки ускользающего сна, нежиться на мягкой… Шкуре.
Стоило проснуться окончательно, все вернулось снова.
Тут, на этой белой шкуре, она спала не одна. Захри! Достаточно было Рази почувствовать рядом с собой его большое, горячее тело, она мгновенно напряглась и еще плотнее закрыла глаза, дожидаясь, пока он встанет и уйдет.
Какое-то время мужчина лежал рядом, и ей пришлось задерживать дыхание, чтобы он не догадался. Не шевелиться. Пусть думает, что она спит.
Наконец он резко, одним движением поднялся. Рази услышала его шаги в сторону ванной и тихонько выдохнула. Еще какое-то время она лежала, прислушиваясь, потом осторожно открыла глаза.
Лучше бы она этого не делала!
Он раздевался. Большой, стройный и крепкий, идеально сложенный мужчина. Совершенно спокойно, без всякого стеснения, снял с себя все, а потом протянул руку в пространство, вытащил оттуда большое вафельное полотенце и, не оборачиваясь, ушел в ванную.
Рази чуть не сгорела от стыда.
Зачем она вообще открыла глаза?! Почему смотрела на него, почему не отвернулась?! Смотрела на темные кожаные штаны, что остались лежать на полу и злилась на себя, но еще больше — на него.
За кого он ее принимает? За дешевую доступную девку, каких тут у него полно? Готовы сами бежать в его постель, даже тряпки свои там оставляют! Ей вдруг стало очень обидно. Ведь это неуважение. Он прекрасно мог раздеться в ванной, но сделал это прямо у нее на глазах.
Хотел лишний раз показать, что она для него ничто, пустое место?
Не было смысла больше притворяться спящей.
Она стала выбираться из-под пледа, в который почему-то оказалась закутана. Широкий прямоугольник из светлой шерстяной ткани. Крупный замысловатый рисунок. Очень мягкий и приятный. Рази нахмурилась, водя по нему пальцами, она не помнила, чтобы этот плед был тут, когда…
Пока она соображала, дверь в ванную открылась, и на пороге показался Захри. Видно было, что он только что принимал душ. По голому смуглому торсу с мокрых волос сбегали капельки воды, а от ног на полу остались влажные следы.
Маленькое полотенце прикрывало бедра, хотя, на самом деле, не прикрывало почти ничего. А большим полотенцем он вытирал голову.
Девушка замерла, шокированно на него глядя, потом резко опустила голову и сжала кулаки.
— В чем дело, Рази? — раздался его низкий обволакивающий голос.
— Ни в чем.
Проклятый эффект! От чуть хрипловатых ноток по затылку побежала невольная дрожь. Она отвернулась, не желая ни видеть, ни слышать его.
Шаги по полу. Медленные пружинистые шаги хищника.
— А я думал, испугалась или увидела то, чего не ожидала, — теперь его в голосе был сарказм.
— Вы правы. Я не ожидала увидеть такое.
— Отчего же? Ты знаешь, что должна выйти замуж, и не ожидала увидеть мужчину?
Он попросту издевался. Рази резко вскинула голову и проговорила, глядя ему в лицо:
— В таком виде можете появляться перед своими… Перед теми, с кем спите.
Повисло зловещеее молчание. Захри смотрел на нее, и словно порыв ледяного ветра ощущались его эмоции. Наконец сказал, отбрасывая полотенце, которое держал в руке:
— Этой ночью ты спала со мной.
Ее словно кипятком ошпарило.
— Это было ошибкой, и больше не повторится.
А он двинулся вперед.
— Рази, — холодно проговорил, сузив еще больше потемневшие глаза. — Ты будешь спать со мной до тех пор, пока я не решу иначе.
