Зато прибавилось того, с чем придется разбираться.
Радужные и Красные. Враги куда большие, чем род Золотых. Вспомнилось, как те интриговали против Далгета, как на его обручении Радужный и Красный набросились вдвоем на Саху. От мысли, что твари угрожали младшему брату, вскипела кровь. Вырвать их ядовитые жала и заставить жрать свои хвосты!
Он глухо зарычал и ускорился.
Вход в спальню внезапно возник перед ним. Захри замер перед дверью на несколько секунд и прикрыл глаза, успокаивая дыхание. И только потом вошел внутрь, снова окунаясь в ощущение, что весь мир с его проблемами остался там. За пределами. А здесь было другое.
В спальне Рази не оказалось. Он даже не стал искать ее взглядом, просто почувствовал, где она. Дверь в ванную была приоткрыта, оттуда доносился слабый шум воды. Медленно, тяжело ступая, Захри пошел к приоткрытой двери и заглянул внутрь.
Девушка стояла перед раковиной, опираясь обеими руками о мраморную столешницу. Смотрела прямо перед собой. Сразу всплыло в памяти вчерашнее, он шумно выдохнул и встал за ее спиной. Вздрогнула, но не подняла глаз на него.
— Подумала?
Плечи напряглись и застыли. Она резко вскинула на него взгляд и тут же отвернула лицо. В зеркале он теперь мог видеть только кусочек щеки, наполовину скрытый золотистыми волосами.
Это означает нет? Он язвительно хмыкнул про себя:
«А как же мамин совет насчет быть поласковее со своим идиотом мужем, и тогда он сделает что угодно?»
И почему-то почувствовал облегчение. Значит, его строптивая Золотая змейка не продается? Он вдруг понял, что ему нравится это чувство. Может быть, конечно, это была просто уловка, чтобы продать себя подороже, но где-то в глубине его сердца уже зародилось тепло.
— Разииии, — протянул он, мягко опуская ладони на ее напряженные плечики. — Ты ведь знаешь, что выхода другого нет.
Она сначала дернулась, желая вырваться, но Захри не отпустил. Повернул к себе лицом.
— Рази, здесь должны знать, что я нарек тебя ИматАани. Это даст тебе статус и снимет многие вопросы.
Она тяжело дышала и сжимала кулаки.
Захри не выдержал. Прах его побери! Неужели он настолько противен ей, что ее прямо корчит?! В следующую секунду он уже тряхнул ее за плечи, и как только она вскинула голову, впился губами в ее рот.
Первое мгновение — шальной глоток, уносящий сознание потоком эмоций. Потом — жаркий мед. И — да, был отклик! Он еле вынырнул, прижимая к себе задыхающуюся девчонку.
— Вот видишь, — проговорил с трудом. — Всссе не так плохо.
— Вы… — она задыхалась, и не понять, от рыданий или от злости. — Не должны были так делать!
— Расскажи мне, чего я еще не должен?
Попытался поднять ее лицо за подбородок, чтобы смотрела на него — вырвалась.
— Я не могу так!
— Как?!
Долго молчала, потом все-таки выговорила:
— Когда вы рядом со мной думаете о другой.
И тут же схватилась за горло. Опять этот жест!
— У меня никогда не будет другой, — тихо рыкнул Захри. — И я не твой отец, пойми уже это.
Она некоторое время сопела, глядя ему в грудь, потом вскинула на него взгляд, сглотнула и проговорила:
— Я не могу… Я…
— Уссспокойся, — хмыкнул он. — Я не озабоченный мальчишка, едва отрастивший хвост, и не собираюсь на тебя набрасываться, — и добавил, насмешливо косясь на нее. — Только если сама попросишь.
* * *
Боже, как ее выкручивало от противоречивых чувств. А еще эта его насмешка! Просить о таком?! Да никогда! Щеки огнем жгло от досады на себя, растерянности и злости.
А он вдруг стал серьезен и проговорил, строго глядя на нее:
— Рази, обряд состоится сегодня. Я вернусь через час, ты должна быть готова.
И вдруг, склонившись к самом ее уху, прошипел:
— И не вздумай просссить за своего гаденышшша-братца.
Ее словно кипятком ошпарило! Неконтролируемое чувство… Вся шея покрылась гусиной кожей.
— Я и не собиралась! — выкрикнула Рази, сжимая кулаки от возмущения.
— Вот и отлично. У тебя час, — бросил он ей.
Развернулся и ушел.
ГЛАВА 26
Захри был спокоен. Если не считать того уголька нетерпения, что тлел в его груди, ничего не отвлекало его сейчас от тех дел, что предстояло сделать. Кое-что он успел с утра, кое-что накануне.
Разговор с мамашей Рази навел его на другие мысли.
Слишком странные вещи она говорила. Дома в распоряжении Захри был огромный архив зала для беседы. Сведения, копившиеся в роду Черных Нагов еще со времен прародителей. Старинные свитки с бесценными знаниями, в которых можно было найти все об Истинных Нагах. История, предания, особенности. На каждый род.
Он ведь даже нашел там сведения о небесных девах, когда понял, что Валерия, ИматАани брата, вовсе не обычная человечка, какой кажется. Так почему же он не вник, не поинтересовался детально, что представляет собой род Золотых? Считал, что и без того знает о них все.
Оказалось, не все.
Нигмат умудрился преподнести сюрприз. Амулет, значит. Захри снова почувствовал волну гнева. Сейчас он старался припомнить, был на Золотом гаде какой-нибудь амулет в день обручения. Не было. Потому что он тогда лично разорвал старого мерзавца, посмевшего ранить отравленным кинжалом Далгета.
Жаль только, что не убил.
Нигмат регенерировал и восстановился полностью, и сдох уже в другом месте. Его убил кто-то сильный, наделенный магией, неведомой Захри. Слишком уж покойник необычно выглядел. Захри долгое время жил в верхнем мире, он там учился. И с техникой верхнего мира он был знаком так же хорошо, как и с магией родного подземного.
Тело было в таком состоянии, как будто Нигмата «сварили» в гигантской микроволновке. И да, возвращаясь к прежнему. Никакого амулета на нем не было, скорее всего, утрачен, либо перешел по наследству к Азату. Вещицу следовало найти.
Все это очерчивало круг проблем и силы, с которыми ему предстоит столкнуться.
Лаал сказала, Золотой вел дела в мире людей. Но убили его явно не люди. Не тот почерк и оружие. И люди не имеют хода в подземный мир Нагов, кроме ИматАани, женщин, прошедших с Нагом привязку кровью.
Оставалось предположить только одно — птицы.
Вот тут Захри невольно подобрался, ощущая внутренний холодок беспокойства. Защитная завеса над Васаном значительно уступала по прочности той, что накрывала главную резиденцию. Захри уже начал укреплять ее, но превратить в непробиваемый щит не успеет. Он вспомнил еще и о той записке, что якобы от матери передали Рази.
