Заявление, написанное размашистым трудночитаемым почерком, ждало окончательного вердикта. Он его подпишет, секретарь отнесет в отдел кадров на расчет и он сможет позвонить Марте. Она искренне его поблагодарит. А он, в свою очередь, только скромно заметит, что слов на ветер не бросает.
Только ему почему-то расхотелось ставить свою подпись на заявлении.
Растущие крылья вдруг дали возможность прислушаться к себе, и он услышал… сердцебиение.
Впервые сердце у него забилось быстрее обычного, когда Маргарита пришла в ресторан и села напротив него. Оказалось, что он ее тоже ждал, только не хотел признаться себе в этом. В подвале он взял ее на руки и почувствовал запах ее волос и тут же запретил думать о ней. И чтобы унять сердцебиение, стал говорить о Хмелевском. И только сидя у нее на кухне, он не справился с собой.
Казанцев коротко постучал в дверь и открыл дверь кабинета.
– Маргарита Сергеевна, рассказывайте, что случилось в вашей жизни за те, – Марк посмотрел на часы, – за последние десять часов, чего я не знаю?
Он положил на стол заявление и опустился на стул.
– Почему обязательно должно что-то случиться? Я давно собиралась.
– Не верю. Я вчера думал, что вы меня дождетесь, но не случилось.
– Мне кажется, вас и без меня было кому ожидать.
Этого говорить было нельзя. В ее заготовленной речи этих неправильных слов не было.
– Это кому же? Мальчику Косте или Граниным?
– Прекратите. Ваш роман с женой Гранина ни для кого не секрет, – не удержалась Маргарита.
– Ах вот оно что! – У него сразу отлегло от сердца. – Куличевск – мистический город. Здесь не могут жить без тайн, легенд, поверий… и сплетен.
Крылья за спиной дали о себе знать, и он накрыл своими руками руки Маргариты, сложенные на столе, как у студентки-отличницы.
– Вы оправдываетесь?
Маргарита убрала свои руки со стола и посмотрела на Казанцева как на студента, проспавшего первую пару и безуспешно пытавшегося найти оправдание своему опозданию. Причина была веская, притом одна для всех опоздавших – переводил бабушку через дорогу.
– Маша – моя двоюродная сестра, Елка – племянница, Гранин – свояк. Но у меня к вам два предложения и одна просьба.
«Господи, куда ты смотришь? Почему в его присутствии я веду себя как полная дура?»
– Я ухожу с должности, и вы вернетесь на свое место, – безапелляционно заявил Казанцев. – Будете внедрять свою рейтинговую систему. Я бы ее не поддержал. У вас отличные отношения с коллективом. Вы им ближе. Дело даже не в этом…
– Вы уезжаете? – наконец-то до нее дошел смысл сказанного.
– Не дождетесь, – засмеялся Казанцев. – Я перехожу работать в городскую больницу.
– Я даже не знаю, что сказать… А если меня не утвердят?
– Утвердят, – сказал Казанцев и порвал ее заявление.
– Какое второе предложение? – с интересом спросила Маргарита.
– Рита, выходи за меня замуж.
– Это как?
– Официально.
Он обошел стол, поднял ее со стула и поцеловал.
– А какая просьба? – отдышавшись, спросила Рита.
– Можно я заберу портрет Пирогова?
– Бери, считай, это мой тебе подарок. Только зачем он тебе?
– Он помог мне здесь выжить, – признался Казанцев. – Ты думаешь, мне легко было с вами? Я все думал, почему выбор пал на портрет Пирогова, а не на известного, к примеру, кардиолога или Авиценны? Все-таки – прародитель медицины.
– Понимаешь, Курбатюк, когда ушел на пенсию, забрал картину и на стене осталось пятно. А в книжном магазине был только портрет Пирогова, и я…
Он не стал больше слушать объяснения и опять поцеловал ее.
Он был по-настоящему счастлив. Его счастье было немногословно. Счастье – это ходить по родной земле, возвращаться к единственной женщине и спешить на любимую работу.
* * *
Мария с детства любила два праздника: Пасху и Новый год.
Ранний пасхальный звон очищал душу, отпускал грехи и вселял надежду на светлое будущее. В этот день, как ни в какой другой, она больше всего благодарила Бога за все то, что он ей сполна послал: за мужа, дочь, крышу над головой и хлеб на столе, и искренне просила простить все прегрешения, вольные и невольные.
Новый год она любила за волшебство. И даже не сам момент, когда поднимают бокалы и загадывают желания, а канун Нового года, когда город празднично зажигал огни и разноцветные гирлянды мигали везде: на деревьях, на окнах кафе, на арках и фонарях. А квартира наполнялась пьянящим запахом смолы и свежести. Накануне Нового года они вечером втроем шли на площадь и обязательно покупали какую-нибудь безделушку в память об уходящем годе.
С Граниным она столкнулась в супермаркете. И зачем ей только понадобилась зеленая свеча и она пошла в ненужный отдел? Он шел навстречу, и ей некуда было деться.
– Я тебя заметил, а потом думаю, ты или не ты? Выглядишь замечательно. Ты неотразима, – искренне сказал Гранин.
– Перестань, это новое пальто создает иллюзию неотразимости.
– Как Елка?
– Слава богу, все отлично. У нас собираются Елкины друзья, и Костя придет. А я вот купила свечу… зеленую, к серой скатерти.
– Постой, это какая скатерть? Та, что мы купили позапрошлым летом?
– Да.
– И ты к ней купила зеленую свечу? – засмеялся Гранин. – К серому больше подойдет золотистый цвет. Я такие свечи видел в соседнем супермаркете. Пойдем, я тебе покажу.
Он взял Марию за теплую руку и задержал ее в своих руках.
– Максим, тебя, наверное, дома ждут. – Она высвободила руку и почувствовала неловкость. – С наступающим тебя!
– Маша, я скучаю по тебе, – тихо сказал Гранин. – Мне без тебя одиноко. Квартира для одного слишком большая…
– Максим…
– Я ни о чем тебя не прошу, только давай этот год встретим вместе. Только ты и я.
– Я… не могу. Меня Марк пригласил. Неловко получится. Он скоро женится. Я и подарки им еще не купила… – Она нашла самый веский довод.
– Вот и замечательно, – обрадовался Гранин. – Меня он тоже пригласил, и подарка у меня нет, – счастливо улыбнулся Гранин. – Давай что-нибудь придумаем вместе, ну, чтобы полезное было… Для их семьи…
– Макс, подарок должен быть праздничным, новогодним.
– Как скажешь, – быстро согласился Гранин.
Он стоял, смотрел на Машу и улыбался до тех пор, пока она не взяла его под руку.
