Так вот, Даня все-таки умудрился заболеть. Температурил, кашлял, сопливился, писался. Жаропонижающие свечи не помогали. Сергей Иванович пошел в бар и принес водки в стакане. Водку вылили на мокрое полотенце и обернули ребенка. Даня по привычке вырывался из полотенца.
Дарья Петровна была счастливой женщиной. Она и шагу не могла ступить, не спросив мужа или не посоветовавшись с кем-то еще. Кем-то еще была я.
– Ты как считаешь, его надо показать врачу? – спрашивала она мужа.
– Надо, – отвечал Сергей Иванович.
– А вы как считаете? – обращалась она ко мне.
– Конечно.
– Он не какал два дня. Ему дать лекарство?
– Дайте, – говорила я.
– А у меня нет.
– Тогда дайте ложку оливкового масла натощак.
– А ты как считаешь? – обращалась она к мужу.
– Дай, хуже не будет, – отвечал он.
– А может, к врачу? – сомневалась Дарья Петровна.
– Да, – соглашался Сергей Иванович.
– Или масло?
– Или масло.
– Нет, я боюсь, пусть его в Москве лечат.
– Пусть.
– Нет, надо звонить по страховке.
– Сейчас позвоню.
– А масло?
– Что масло?
– Давать сейчас или после врача?
– Без разницы.
– Но оно же не от температуры.
– Нет, не от температуры.
– Тогда не давать?
– Не давай.
Это могло длиться бесконечно.
Сергей Иванович все-таки позвонил в больницу по страховке, заказал такси – меня брали в качестве переводчика. Васю девать было некуда.
– Вася, посиди во дворе с Сергеем Ивановичем, ладно? – попросила я.
– Я тоже хочу в больницу, – сказал ребенок.
– Зачем?
– Я никогда не был в турецкой больнице. Никогда. Понимаешь?
– Вася, туда здоровых не пускают.
– Тогда я закричу и заболею.
– Это как?
– Бабушка, когда я кричу или капризничаю, спрашивает: «Вася, ты что, заболел?»
– Вася, Дане плохо, его будет доктор смотреть, я должна помочь.
– Я тоже хочу по-турецки, очень.
– Что ты хочешь?
– Чтобы меня смотрели по-турецки и говорили со мной по-турецки.
– Сергей Иванович, расскажите ему что-нибудь, это единственный способ его отвлечь, – попросила я.
– Что рассказать?
– Что угодно – что видите, про то и рассказывайте.
Всю неделю я Васю убалтывала мифами Древней Греции. Наш отель украшали фигуры Посейдона, Аполлона, Афродиты и прочих богов. Рассказала все, что помнила. Даже про Диану-охотницу.
– Папа, – отчитался Вася моему мужу по телефону, – я знаю, что Дионис – бог вина, дяденьки-боги все голые, они ничего не ели, как я, только амброзию. Здесь амброзию не дают, поэтому я тоже ничего не ем.
– Как звали ту тетку с клубком? – выхватила я телефон.
– Маша, у вас все в порядке? – испугался муж.
– Да, только у меня мифы закончились. А Вася требует новые. Я забыла, как звали царя, у которого золотое руно было, и эту, с клубком.
– Ариадна. Нить Ариадны. Маш, ты что? Это же базовые знания.
– Знаешь что? Вот приезжай и пересказывай ему свои базовые знания. У меня больше сил нет.
Муж, кстати, приехал с толстенным томом энциклопедии по Древней Греции.
Так вот, Сергей Иванович пнул ногой камень и сказал:
– Вася, знаешь, из чего камни делаются?
– Из чего? – переключился Вася.
– Значит, если камень вулканического происхождения… а если галечного…
Мы благополучно зашли в больницу. В вестибюле сидел мужик и держался за глаз. Его жена сидела рядом и просила:
– Дай посмотрю.
– М-м-м, – говорил муж.
Жена все норовила пощупать его глаз, прикрытый кровавыми бумажными носовыми платками. Муж отворачивался и мычал. Один раз ей все же удалось.
– Убью, – сказал муж.
– Инглиш? Спик инглиш? – подошла к ним девушка-администратор.
– Наин, – сказала жена.
– Руссо туриста, облико морале, блядь, сука… – сказал мужик.
– Господи, хоть здесь не матерись, – возмутилась жена.
– Это она, – сказал мужик нам и отлепил салфетку от глаза. Дарья Петровна ахнула и отвернулась. Даня перестал плакать и с интересом уставился на безглазого дяденьку. Глаза у мужика почти не было. – Давай пойдем купаться ночью, давай пойдем купаться ночью. Мне оно надо?
– Я тебя не заставляла, – вклинилась в рассказ жена, – ты вообще не за мной поплыл, а за этой…
В общем, отдыхали они хорошо. Познакомились с соотечественниками. Ребята ничего, нормальные. Посидели, выпили. Девушки предложили в море ночью искупаться. Мужики хотели еще посидеть и выпить, но пришлось идти «за этими» на пляж. Мало ли что? Жена мужика с глазом плескалась у берега, а подруга нового знакомого поплыла. Этот мужик за ней.
– Она голая была, – сказала зло жена.
– А ты, можно подумать, одетая, – рявкнул муж. Доплыли они до плота – такой пластмассовый, недалеко от берега. И мужик решил произвести впечатление. Прыгнуть спиной назад с переворотом. Прыгнул. Девушка захлопала в ладоши. Прыгнул еще раз – с подкрутом. И лицом об железную лестницу. Доплыл до берега нормально – пьяный был, боли не чувствовал. Только потом, когда в гостиницу зашли и он себя в зеркало увидел, страшно стало. Половины лица нет.
Администратор, владеющая английским, привела наконец врача.
– Чем промывали? – спросила она мужика.
– Чё?
– Чем промывали? – перевела я.
– А, водкой, – сказала жена. – Антисептик ведь. – Я хотела перевести, что спиртом, но администратор и врач поняли – водка она и есть водка.
– Чем температуру сбивали? – перевела вопрос врача администратор, обращаясь к Дарье Петровне.
– Водкой, – сказала Дарья Петровна.
Я хотела перевести сначала про свечи жаропонижающие, но врач опять все поняла.
Они с администратором многозначительно переглянулись и быстро заговорили по-турецки.
Мужика увели в кабинет.
– А нечего за каждой юбкой, – говорила ему жена, семеня следом.
– Она голая была, – рявкал муж.
Нас тоже увели в кабинет.
– Маша, скажите, что у Дани дисбактериоз, и уточните, как лекарства будут влиять на кишечную флору.
