Женщина поднесла добычу ко рту, и от раздавшегося хруста мне стало дурно.
Острые, иглоподобные зубы вгрызались в панцирь и крошили его в пыль. Уцелевшие кусочки падали под ноги, а я внезапно осознала, откуда в коридорах столько останков насекомых…
Женщина медленно повернулась, посмотрела на меня совершенно черными миндалевидными глазами и растянула губы в жуткой улыбке. В зубах у нее застряла пара подрагивающих лапок.
— Хочешь? — спросила она на чистейшем всеобщем и протянула мне половинку жука.
55. Ворон
Сосредоточиться выходило с трудом, перед глазами так и стояли эти прикрученные к потолку тела членов команды и органы, разбросанные по полу.
«Не разбросанные, — поправил я себя, — а аккуратно разложенные». Будто кто-то вломился на станцию, чтобы провести здесь какой-то долбаный оккультный ритуал! Где это видано вообще, чтобы в наше время людей в жертву приносили, да еще так изощренно? В носу все еще стоял запах химии и подгнившей плоти, от которого хотелось окунуть голову в раствор кислоты, только бы избавиться от удушливого воспоминания.
Передернув плечами, я всматривался в пляшущие перед глазами столбики данных и изо всех сил пытался выискать знакомое название. Оставалось только молиться Садже, что «Цикута» на самом деле побывала здесь, потому что иначе я не знал, где еще можно ее искать.
Зеленоватые буквы мелькали перед глазами, складывались в слова, отметались в сторону, когда я понимал, что это все не то, а на экран выпрыгивали новые и новые строчки стыковочных записей. Бардо подключился к станции напрямую, но и у него успех был нулевой, если судить по ругани в наушнике.
Минута, вторая… двадцать минут, тридцать.
Можно просидеть перед монитором целые сутки напролет и ничего не найти!
Какого хрена в эти навороченные компы не встроили поиск по названию?!
— Есть! — крикнул я, чуть не рассмеявшись от облегчения.
— Не ори, твою мать, — прошипел Фэд. — Если кто-то и перебил всю команду, то это не значит, что здесь никого нет.
Я послушно понизил голос до шепота, потому что понимал, что магистр прав: не стоило так глупо рисковать.
— Они пристыковались как раз перед тем, как начались неполадки с энергоснабжением. Вот запись о стыковке, запись о загрузке и — бум! — пустота.
— Может это произошло как раз перед нападением?
— Думаешь «Цикуту» забрали? Как трофей?
— Пораскинь мозгами, вольный, — Фэд запустил пятерню в растрепанные волосы и посмотрел в сторону панорамных окон, за которыми была хорошо видна ближайшая планета — серо-синее пятно на фоне бесконечной космической черноты. — Корабль, древний и уникальный, под завязку нагруженный пыльцой. Может сам корабль и не нужен никому, но груза там на миллионы. Или…
— Падальщиков так и не вычистили, и они за три года умудрились выйти в космос.
— Сказочное предположение, — хмыкнул магистр, — но отметать его я не буду. Потому что у Падальщиков был транспорт и все, что держало их на планете — обилие пыльцы прямо под боком.
— Господа! — гаркнул Бардо. — У нас появилась компания.
— А я надеялся, что времени будет побольше, — Фэд досадливо поморщился и, пристегнув к поясу клинок, двинулся к лифту. — Твоя Госпожа Лир могла донести, что к ней двоедушник за информацией заглядывал?
— Я ее слову верю, — отчеканил я. — Она бы не стала продавать меня. Мог кто-то из ее девиц, но тоже сомневаюсь. Многие там мне жизнью обязаны.
— Такие деньги помогли бы несчастной душе вырваться из борделя.
Я только отмахнулся.
— Ты не понимаешь. Они — кровопийцы и все, что отделяет их от уничтожения — обширные связи Госпожи и ее договоренности. Можно быть баснословно богатым, но никто не будет закрывать глаза, когда начнут находить обескровленные тела.
— Допустим, — Фэд о чем-то глубоко задумался.
— Сколько Совет предложил за возвращение Посредника?
— Слишком много. Так много, что все отребье галактики будет охотиться за нами.
Я не мог сдержать смешок. Все это совершенно не смешно, но нервы были на пределе.
— Я восхищен их щедростью.
Да уж, вот тебе и приключение. Так все хорошо начиналось. Просто сказали груз привезти, Ши бы получила работу в гильдии, мы бы как-то наладили контакт, приспособились друг к другу, прижились, метка вошла бы в полную силу.
Везет нам как утопленникам.
— Сколько назначали за твою голову, вольный? — Фэд нажал на панель вызова платформы и отошел в сторону. Полумрак и красноватый свет аварийных огней делали его похожим на какого-то демона, готового броситься на любого, кто подойдет слишком близко.
— Уточни когда, а то этих наград было слишком много.
— Прожженный преступник, да?
Я неопределенно пожал плечами.
— Плохо запоминаю законы. От колонии к колонии они разнятся, и все в голове не удержишь.
— Думаю, что ты будешь горд, узнав, что тебя в нашей шайке поставили на второе место по опасности.
— А ты, конечно, на первом?
— Конечно, — самодовольно ответил Фэд.
Магистр выглядел слишком спокойным. Неестественно умиротворенным.
Будто уже заранее смирился с поражением и обдумывал, как проведет вечность в забвении.
— Тебе не страшно? Ты не думаешь о том, что все это может быть зря?
— Страшно, — ответил он и повернулся так, чтобы смотреть мне в глаза. — Я не дурак, Герант. И не псих. Страх мне не чужд, я боюсь сотен вещей, но не ждешь же ты, что я буду стоять и заламывать руки? Может, по щеке еще должна скатиться скупая слеза разочарования?
— Я не это имел в виду…
Фэд раздраженно взмахнул рукой, обрывая меня на полуслове.
— Я знаю, но задумываться не хочу, понятно тебе? Если я начну об этом думать, то могу утратить трезвость, а она мне сейчас очень нужна. Ни Флоренс, ни Ши не нуждаются в наших метаниях и истерике. Им нужны два трезвомыслящих мужика, способных держать себя в руках, а не наматывать на кулак милю соплей, уяснил?
— Вы только посмотрите, как он разгорячился, — голос Бардо в наушнике звучал встревоженно. — Двигайте задницами быстрее, пожалуйста, потому что наши «друзья» всего в семи минутах лета.
— Ждем лифт, — коротко бросил Фэд и надолго замолчал.
В уголках глаз магистра разбежались острые лучики морщинок, а весь его облик стал каким-то острым, хищным, точно он сам себя — мысленно — раскачивал и злил. Так обычно раззадоривают бойцовских собак: лишают их пищи и сна, бьют, а затем спускают с поводка.
Видит Саджа, я бы не хотел знать, что творится в голове у этого человека. Мне казалось, что под бледной кожей клокочет самое настоящее безумие, а карие глаза потемнели от ярости, которая вот-вот должна была найти выход или испепелить Фэда изнутри.
