— Вот и отлично! Сёстры всё должны делить поровну. А, раз ты назвалась моей сестрой… — хитро поиграла бровями я, счастливая, что Ольви перестала жаловаться.
— Раз ты — моя родственница, то до того, как мы отправимся в Академию магических ключей, я должна научить тебя основам волшебства. Иначе ты провалишься на первом же занятии!
— После обеда я к твоим услугам, — смиренно ответила я, склонив голову.
Ольви ответила скептическим взглядом:
— Даже не думай улизнуть!
Я только передёрнула плечами. И как только Ольви догадалась, что я хочу сбежать из дома, чтобы посмотреть город эльфов!
***
Обед в доме Лагмерил проходил чинно и спокойно. Служанки в серых платьях подавали, затем убирали грязную посуду. Стол ломился от угощений: мясо, рыба, маринованные овощи, даже томатный суп! Всё казалось очень вкусным после пары дней вынужденной голодовки.
Сама эльфийка Лагмерил, взявшая опеку над «бедными сиротками, потерявшими родной дом», говорила мало. Лишь обмолвилась, что у меня странный для людей акцент. Также она пообещала показать нам лавки, где можно приобрести всё необходимое для учебы в Академии.
Куда больше самой старейшины меня беспокоил её старший сын, Роэллин. О нём было известно немного, лишь то, что он работает декоратором помещений при королевском дворе эльфов. Весь вчерашний ужин, сегодняшний завтрак и этот обед он не сводил задумчивых глаз с Ольви. И вот, наконец, решился заговорить:
— Черты вашего лица настолько одухотворённые, что замечательно смотрелись бы в моей мозаике.
Я окинула юношу придирчивым взглядом. Не красавец, даже по меркам человека, но приятный в общении. Темноволосый, высокий с открытым добродушным лицом. Задумчиво покосилась на Ольви, ведь выбор был за ней, но она ловко от него увернулась, резко поднявшись из-за стола, и даже не допив свой чай:
— Спасибо большое за угощение. Но нам с сестрой необходимо заниматься. Перед вступительным экзаменом в Академию времени почти не осталось.
Роэллин тут же погрустнел. Его мать, напротив, благосклонно нам улыбнулась:
— Конечно, дорогие мои, я не смею вас задерживать. Хотелось бы, чтобы вы поступили в Академию без проблем.
***
— И стоило быть такой грубой? — громко возмутилась я, едва мы снова оказались в маленькой комнате для гостей.
Ольви сложила брови домиком и произнесла:
— А ты на что надеялась? Что я брошусь на шею к тому, кто мечтает запечатлеть мое лицо на потолке?
— По-моему, очень романтично, — надувшись, ответила я.
— Будь серьёзнее, Дина, иначе никогда не вернёшься домой, — вдруг сурово оборвала меня подруга. — Даже просьбы леди Лагмерил будет недостаточно, если ты не покажешь магических навыков. Запомни, не поступишь в Академию, и лорд Баэль позаботится о том, чтобы тебя запёрли в одной из противомагических тюрем.
— Не знала, что у вас есть такие, — растерялась я.
— Теперь знаешь. Итак, начнём твой первый урок, — Ольви поставила передо мной обычную табуретку. — Попробуй её сломать!
— А на меня не обидится хозяйка дома?
— Мы потом её починим…
— Ну, хорошо. Но мне нужен рунит?
— У тебя есть твоё кольцо. Но, в Академии вместе с другими учениками, будешь использовать рунит, чтобы не привлекать внимания. А сейчас попробуй без него, как с той статуей… Скажи: «фейрусмансима» для закрепления эффекта.
— Хорошо, — я размяла ладонь, уставилась на ножку табуретки и произнесла вслух странное слово.
Ничего не произошло.
— Очень легко разрушать, если испытываешь гнев или огромную печаль, — подсказала Ольви. — Вспомни эти чувства, и только потом повтори заклинание.
На этот раз у меня получилось. Несчастная табуретка с повреждённой ножкой завалилась на один бок. Ольви радостно захлопала в ладоши:
— Как и ожидалось, для разрушительницы божественной статуи это оказалось легко. А теперь почини её!
— Но, как?
— То же самое заклинание, но с противоположными эмоциями. Ты должна почувствовать в себе не только силу разрушения, но и созидания. Не всё тебе ломать и крушить, Дина. И в этом задании ты можешь помочь себе только сама.
Я задумчиво уставилась на табуретку. Попыталась ощутить радость и проговорила заклинание. Всё осталось по-прежнему. Только Ольви ехидно заметила:
— Ломать — не строить!
Раздражённо прошипев себе под нос что-то про наглых девчонок из этого мира, я уставилась в окно. Созидание, значит. Самое приятное воспоминание… Возможно, подойдёт то, где Ваня дарит мне кольцо. Нет, проклятое кольцо всё портит и обесценивает. Тогда, что?!
И тут за окном заморосил дождь. В голове тут же нарисовался ответ. Короткий и нужный.
…В тот августовский день мы с Ваней гуляли по сосновому бору, находившемуся недалеко от его дачи. Бродили долго, потеряв счёт времени. Искали грибы. Ване удалось обнаружить десяток маслят, а мне, как назло, на глаза не попалось ни одного. И вот я увидела широкую бордовую шляпку на песке в окружении седого мха.
— Красноголовик, Вань! — гордо объявила я, срезая грибок. Любимый подошёл ко мне и оценил находку, повертев её в руках:
— Всего лишь поганка, — улыбнулся он.
Этот факт так меня обидел, что я громко расплакалась:
— Почему тебе везёт, а мне всегда нет? Почему у тебя нормальные грибы, а у меня поганки? Несправедливо!
Слёзы текли по щекам ручьём. В этот момент мой спутник резко привлёк меня к себе за талию и поцеловал в солёные от слёз губы. Поцелуй имел вкус сосновой хвои и запах грибов.
— Главное, что я люблю тебя. Даже такой, — тихо произнёс он. И я тут же перестала плакать, целуя его в ответ. А потом начался дождь, и нам пришлось бежать до самого дома. Он снял с плеч куртку, и мы накрывались ей, скрываясь от холодных сырых капель…
Открыв глаза, я увидела, что Ольви вовсю крутится на табуретке. Так я научилась созидать.
Глава 11
Оставшийся день до отъезда в Академию леди Лагмерил посоветовала нам потратить на покупку вещей, нужных для учебы. Я обрадовалась этой возможности посмотреть город, и с утра мы с Ольви уже гуляли по шумным улочкам.
Я восхищалась чудесами Корниэля, каких не увидишь на улицах Питера или любого другого русского города. Например, парящими в воздухе золотистыми фонариками, которые загораются только ночью. Или картинами из истории эльфов на стенах домов, сменяющими друг друга, точно узоры в калейдоскопе. Мозаичная мостовая, по которой страшно ступать, ведь можно испортить туфлями её красоту. И удивительные деревья всех расцветок, как в осеннем лесу, если бы среди них не было синих, фиолетовых, полосатых и серебристых. Или качели в каждом дворе, увитые цветочными гирляндами, которые движутся сами по себе, стоит лишь сесть в них.
