На сцену вышли король и королева эльфов с гирляндами из ирисов на шее. Облачённые в изумрудные полупрозрачные наряды, расшитые цветами, они казались удивительными неземными созданиями. Их, словно ангелов, окутывал тёплый и ласковый свет.
— Я поздравляю учеников Академии магических ключей с чудесным праздником, Днём примирения. В это сложное время мы не должны забывать о прошлом, о том, какие жертвы были принесены ради счастья и процветания наших народов. Я верю, что мы сохраним любовь и тепло в наших сердцах. Сегодня я решил попросить своего друга Баэля первым провести церемонию обмена гирляндами. Лорд Кирионский уже давно одинок, и я надеюсь, что сегодняшний праздник изменит его судьбу к лучшему.
Едва прозвучали эти слова, как ученики заволновались и зашумели. В первую очередь, конечно, девушки. Нас с Ольви начали толкать и, в итоге, оттеснили от палатки с закусками. Впрочем, я быстро забыла о еде — меня, как и других, интересовало, кому же вручит свою цветочную гирлянду «ледяной» лорд.
Когда хмурый Баэль поднялся на сцену с гирляндой из золотистых ноготков, послышались восхищенные возгласы. Девушки принялись махать руками, и подпрыгивать, пытаясь обратить на себя внимание лорда. Но ректор рявкнул:
— Всем оставаться на местах! Я сам к вам подойду! Охрана, не сводите глаз с короля и королевы!
И он действительно начал медленно продвигаться сквозь толпу. Влюбленные девицы и даже некоторые юноши были вынуждены освободить ему дорогу. Терпкий запах сирени опутал учеников, принуждая склонить головы. Магия Баэля заставляла беспрекословно подчиняться.
Оглядев взволнованных учеников, первый лорд вдруг объявил:
— Король Эдвин просил меня вручить гирлянду той, что может покорить моё сердце. Но, я не знаю никого, способного на это. Поэтому я завяжу себе глаза и выберу девушку случайным образом.
Ученики и гости Академии разочарованно выдохнули. И даже король огорчённо покачал головой. Видимо, он ожидал проявления хоть малейшего желания у первого лорда, а не слепого подчинения приказу.
Тем временем Баэль завязал глаза чёрной лентой и потребовал у охраны, чтобы его несколько раз закрутили, как в игре в «жмурки».
Возможно, закрыв себе глаза, Баэль утратил власть над своей магией подчинения. Я слишком поздно почувствовала, что его поклонницы пытаются пробиться к эльфу, расталкивая других. Толпа неистовствовала. Множеству юных девиц одновременно захотелось завладеть гирляндой Баэля.
— Не мешайся! — крикнули за моей спиной фанатки ректора, и я почувствовала, что падаю. — Расступись!
Кто-то ударил в спину стоящих передо мной учеников заклинанием, расчищая себе путь. Меня же снова толкнули, я полетела куда-то вперёд, больно стукнувшись с неожиданной стеной, возникшей на моём пути.
Оказалось, что это лорд Кирионский, который торжественно одел гирлянду на… первую попавшуюся в его руки девушку. То есть, на меня…
Глава 24
Я приготовилась мужественно выдержать взгляд Баэля, когда он снимал повязку одной рукой, другой же удерживал меня за плечо. Уж не знаю, зачем он это сделал, потому что сбежать у меня всё равно не получилось бы.
Мои ноги словно примёрзли к земле, сердце отчаянно билось. Но, стоило фиалковым глазам Баэля встретиться с моими, как по телу, словно табун крошечных лошадок, пробежала мелкая дрожь. Кольцо на пальце нагрелось, как если бы его бросили в раскалённую печь.
Затем я провалилась в чужое воспоминание. Я поняла это сразу, потому что заметила отвращение, промелькнувшее в глазах лорда, при виде меня. И тут же я увидела другой, полный любви и обожания, взгляд. Он тоже был направлен на меня. Точнее, на девушку из прошлого лорда Баэля.
Я стояла на полукруглом каменном мостике, возведенном над неширокой речкой. Чистая прозрачная вода нежно журчала, перекатываясь через гладкие камни. Брызги летели во все стороны. Иногда холодные капли достигали и меня, но длинное платье из тонкой ткани оставалось сухим.
Немного испугавшись того, что меня затянуло в чужое прошлое, я машинально посмотрела вниз. Вода, струившаяся бурным потоком, искажала мое отражение, как кривое зеркало. Деревья, кустарники, облака, плывущие по небу — всё деформировалось в причудливые формы из-за бегущей по воде ряби.
Но, приглядевшись, я всё же узнала знакомые черты в своём лице. Точнее, я вспомнила лицо девушки, на которую лорд Баэль смотрел с нежностью и восторгом. Конечно, до этого мне приходилось видеть только её статую, но эти пышные волосы и миндалевидные глаза я просто не смогла бы забыть. Слишком уж сильно меня отчитали за осквернение статуи.
Итак, в воде отражалась эльфийка Анайрэ. То есть, королева Анайрэ. Хотя, без короны и в обычном ситцевом платье она выглядела просто милой девушкой. Но, если бы я встретила царевну — лебедь из сказки Пушкина, уверена, она выглядела бы именно так. Нет, звезды во лбу у Анайрэ не наблюдалось, но её движения были очень плавными, а всё тело казалось сотканным из света, способного забрать любую печаль и растворить мрак. Ослепительно прекрасная, неземная, и, в то же время, теплая и нежная, Анайрэ отличалась даже от своих собратьев-эльфов. Возможно, её рождению и, впрямь, поспособствовали божественные силы.
Я любовалась Анайрэ, когда за моей спиной возник Баэль. Я знала, что он подойдёт ближе. Его лицо, отразившееся в воде, казалось моложе, чем в наши дни, в Академии. Серебристые волосы свободно спадали на плечи и на концах скручивались в кольца.
— Ты звала меня?
Я обернулась к нему, ощущая странную тоску в сердце. Казалось, что я делаю что-то неправильное. Хотелось остановить Анайрэ, но мне не оставалось ничего другого, как быть простым наблюдателем.
— Ты давно ждёшь мой ответ и сегодня я дам его тебе.
Мои руки сняли с груди гирлянду из орхидей. Затем они потянулись к Баэлю и осторожно украсили его гирляндой.
Лицо молодого лорда просияло:
— Это и есть твой ответ, светлейшая?
Я чувствовала себя так, словно набрала в рот стекла. Похоже, Анайрэ было нелегко произнести вслух то, что она собиралась сказать:
— Баэль, я подарила тебе эту гирлянду в День примирения, чтобы показать, насколько тепло к тебе отношусь. Клянусь, что сегодня никому, кроме тебя, не достанется такой подарок. Но ты должен понять… Когда в детстве мы дали друг другу обещание не разлучаться, мы были детьми.
— Но я вырос, и мои чувства не изменились, — возразил Баэль. — Я вижу только тебя, думаю лишь о тебе. Для меня не существует других женщин, Анайрэ!
— Баэль, мне очень жаль, но я должна сказать тебе правду. Я повзрослела. Теперь я могу отличить любовь от дружеской симпатии. Эту гирлянду я подарила дорогому другу, названому брату. Но, не своему суженому. И я прошу тебя принять это.
— Хочешь сказать, — эльф выглядел так, словно слова королевы стрелой пробили его сердце, — ты не любишь меня как своего избранника? Но, почему, Анайрэ?
