В глазах ректора вспыхнул опасный огонёк. На секунду я подумала, что добилась цели. Но Баэль просто поднялся с камня, отряхнул одежду и произнёс:
— Вы странная. Сторожите мой сон, укрывая меня от солнца. А потом признаётесь в ненависти. Я провожу вас на занятия, ученица Берг.
До учебного корпуса мы шли в молчании. Я сгорала от стыда из-за его последних слов. Он двигался невозмутимо, сцепив ладони за спиной.
Блюдо с клубникой осталось среди развалин, в полном распоряжении Бекки.
Глава 26
В сумерках заброшенный храм Анайрэ выглядел куда мрачнее. Вокруг царила тишина. Воздух наполнился ароматом мяты и зверобоя.
Я пришла на встречу с Аджитом на полчаса раньше оговорённого времени. Мне было неспокойно. Хотелось лично понаблюдать, что коварный принц готовит для ритуала. Увидев Леона, спиной привалившегося к большому камню, и спокойно жующего табак, я разозлилась:
— Так, значит, я не имею права болтать о ритуале, а Аджит и шагу не может сделать без своего верного спутника? И, между прочим, это святыня эльфов, курить здесь не положено!
— А что здесь положено делать? — нагло усмехнулся дракон, — может, озвучите, зачем пришли сюда? Разве не на ночное свидание с моим господином? А, что, очень удобно. Томительных вздохов и нежных признаний никто не услышит…
— Думай, о чём говоришь! — вскипела я, и неожиданно для себя, сунув руку в глубокий карман платья, схватилась за эльфийский кинжал. Да, тот самый, что мы с Ольви нашли, пока плутали в поисках эльфийских земель. Ну, не могла я пойти на встречу с Аджитом поздно ночью совершенно безоружной!
— Вы, женщины, так легко поддаётесь страстям, — продолжал, как ни в чём не бывало, сотрясать воздух нахальный слуга, — откуда мне знать, что вы собирались здесь делать, с моим господином.
— Зачем ты вообще сюда явился?
— Ну… Проследить лично, как вы исчезнете с глаз долой и освободите дорогу к сердцу Ольви… Ой, не смотрите на меня так злобно. Просто принц Аджит попросил меня нанести на землю древнюю пентаграмму перемещения, а у меня талант в этих делах.
За моей спиной раздался голос:
— О, так ты закончил? Похвально. Вижу, ты принёс и травы, которые я просил. Тогда можешь покинуть нас, Леон. Нам с леди Динарой пора начинать ритуал. Только перед уходом зажги фонари.
— Но я хотел посмотреть…
— Не испытывай моё терпение и возвращайся в драконий корпус. Тебе нужно оказаться там, на случай, если ночью будет обход. Ты должен засвидетельствовать, что я на месте. Я же не знаю, сколько времени потребуется нам с Диной.
— О, если это ваш приказ, то не могу ослушаться, — Леон сплюнул на землю, потом зажёг четыре переносные лампы, и бесшумно, как большой кот, скрылся в темноте.
— Ну вот, дорогая, мы остались одни. Сначала ты должна отдать мне свою кровь, как и договаривались.
— Мне нужно себя порезать?
— Ммм, нет, — Аджит протянул ко мне руку, в которой что-то было зажато. Потом резко раскрыл её. На ладони лежа острый предмет, похожий на осколок стекла, — это драконья чешуйка, она острее, чем любой кинжал. Я пораню тебя сам. Так мы раздобудем кровь для ритуала и лично для меня.
— Тебе доставит удовольствие пустить мне кровь? — криво усмехнулась я.
— Что ты хочешь услышать? Что меня это возбуждает? Очень может быть. Драконы — хищники, а не травоядные. Ты забыла?
Я с трудом перевела дыхание. И, в самом деле, в стенах этой Академии я забыла о том, что рядом живут монстры. И их звериная ипостась может серьёзно покалечить, и, даже, убить. Встречаться с Аджитом наедине и, правда, опасно.
— О чём ты думаешь? Ха! Неужели, боишься меня? Ах, ты, наверное, не знаешь, что на стены Академии наложены усмиряющие чары? К сожалению, мы можем вернуться к своей природе лишь за этими стенами. Так что тебе нечего бояться.
— Но ты можешь обернуться драконом прямо сейчас… — поёжилась я.
— Довольно беспомощным драконом, который обретает силу только в воздухе. Так что тебе не о чем беспокоиться: вся Академия окружена невидимым барьером. Если бы я захотел подпалить тебя с высоты, у меня ничего бы не вышло. А на земле я тебе не страшен.
— Нам не страшен серый волк, — пропела я старую песенку. Аджит нетерпеливо дёрнул меня за рукав платья:
— Может, начнём? Ты хочешь вернуться домой или нет?
Я утвердительно кивнула.
Тогда он достал из сумки, которая висела у него на плече стеклянную колбу, открутил её крышку, подхватил мою руку, слегка огладив большим пальцем запястье, и неожиданно сделал надрез. Это случилось так быстро, что я не сразу сообразила, почему по моей руке стекает струйка крови.
Кожу неприятно защипало, словно от «укуса» крапивы. Я вздрогнула, но Аджит с горящими от восторга глазами смотрел, как рубиновая жидкость стекает в приготовленную для неё посуду. Он сжимал мою руку чуть выше запястья с такой силой, словно хотел её сломать. Я в очередной раз засомневалась, что доверилась ему. От вида собственной крови тошнило, и кружилась голова.
Я упала на колени, не сдержав болезненный вздох, но Аджит продолжал крепко сжимать мою руку:
— Ещё немного, потерпи. Это важно для нас обоих.
И я всхлипывала, чувствуя, как тело постепенно немеет. Тупая боль словно собралась в одной точке, там, где Аджит давил острой чешуйкой на рану.
Наконец, он отпустил мою руку, и я бессильно повалилась на землю. Я слышала его голос так, словно он находился за стеной в другой комнате.
— Отлично, теперь у меня есть твоя кровь. Кстати, она превосходно пахнет. Если бы я обернулся драконом и охотился, почуяв животное с таким запахом, то не успокоился, пока бы не вонзил в него свои зубы.
— Теперь ты должен отправить меня домой.
— Конечно, дорогая. Ты не можешь и дальше здесь оставаться. По крайней мере, живой…
Я почувствовала, как он подхватил меня на руки.
— Не волнуйся, я всего лишь перенесу тебя к пентаграмме, — прошептал он мне на ухо. — На небе вышла луна, а именно она покровительствовала когда-то Анайрэ. Сила этого места возросла. Самое время воспользоваться твоей кровью, последняя из драконоборцев!
Опустив меня на холодный камень, который оказался в центре пентаграммы, созданной Леоном, он положил окровавленную драконью чешуйку прямо на землю. В ту же минуту она вспыхнула зелёным пламенем. Я видела, как странный огонь цвета мокрых водорослей окружил меня плотным кольцом. А потом вдруг резко потух, подняв напоследок глубокие клубы дыма.
Я была готова к перемещению, да к чему угодно, только не к тому, что увидела. Ночное небо разорвалось точно тонкая ткань, и оттуда показался огромный глаз. Затем послышался неприятный звук, словно кто-то провёл когтем по металлу, и трещина на небе стала больше — показался второй глаз.
