— Врет она, — дородная повариха прикладывала кухонное полотенце к покрасневшим глазам. Ей было жалко старых леди. Госпожа Карлетта так и вовсе была щедра, позволяла донашивать свои платья. Правда, были они все в пятнах и не очень приятно пахли, но у поварихи руки не отсохнут, если она как следует их выстирает, а после перекроит. Ткань-то хорошая, по два золотых за отрез. — Я сама видела, как она в башню еду таскала. Вы ее отца потрясите, он расскажет, на сколько караваев хлеба ему приходится тесто ставить. Вот и выйдет излишек, который вроде и испекли, а куда делся неизвестно.
— Только отца не трогайте! Он у меня хворый! — Даурья в мольбе сложила руки. — Все расскажу как на духу. Женщина эта появилась в башне неизвестно откуда. При ней еще маленькая девочка была. Хорошенькая такая, чернявая. Видать, папка у нее такой был, потому как сама Солнце, так ее леди Стефания называла, светловолосая.
— Ты не о том рассказываешь. Меня интересует, кто испек пирожные?
— Не я! Кем хочешь, ой, простите, кем хотите поклянусь. Хоть здоровьем моего отца. А это святое.
— А отец?
— Ой, что вы! Вот каравай испечь, да, а такую красоту не сможет. Да и продуктов у нас таких нет.
— Откуда же взялись пирожные?
— Не ведаю. Когда я пришла следом за леди Карлеттой и Шарлоттой, они уже на столе стояли.
— Значит, сестры знали, кто живет в башне?
— Нет, не знали, — повариха выступила вперед. — Это я им сказала. Я слышала, как это самое Солнце плачет. Вот и поделилась. Негоже молодой женщине с ребенком взаперти сидеть.
— Они пошли проведать ее?
— Агась! — Даурия перестала трястись. На самом деле, чего ей бояться? Не она господ на верную смерть послала, сама повариха отличилась. — Они как раз погонщика с драконом ждали, чтобы на свадьбу к Стефании отправиться. Боялись очень. Переживали. А тут такое дело, кого-то пожалеть надобно. А как на башню забрались и увидели пирожные, сразу за горячим чаем послали. И попросили конфеты захватить. Я их принести даже не успела. Они уже все мертвые были. И Солнца эта… И ведь откусили всего по одному кусочку!
В кабинет вошел невзрачный с виду человек и, наклонившись к самому уху принца Александра, что-то прошептал:
— Бахриман? Вы уверены?
— За стеной стоял. Камешек на кольце отреагировал. Он на их брата настроенный. А потом перестал светиться, значит, ушел. Может, и у вас тут побывал, кто знает?
— Вот он ответ! — взвизгнула повариха. — Бахриман и принес пирожные! Кто еще так незаметно подкрасться может?
Александр внимательно посмотрел на раскрасневшуюся женщину.
— Замок никому не покидать. Язык держать за зубами. Я оставлю охрану.
Обе женщины активно кивали головами. Хоть и красив был принц Александр и говорил, не повышая голос, а глазами сверкнул так, что внутри все похолодело. А если уж охрану оставляет, то, значит, беда рядом. Надо вести себя тихо, будто мыши.
— А как же леди Стефания? Вот горе-то какое!
— За леди Стефанию не беспокойтесь.
Вот и весь ответ.
Глава 41
Там, в гостинице, когда перед собравшимися вдруг появился Бертран, Луна даже не подозревала, какой ее ждет сюрприз.
Лилия и Змей едва не выдали себя, так им хотелось поскорей обнять найденных живыми друзей. Лишь когда доверенное лицо короля позволило подняться на свой этаж, чтобы Луна собрала поклажу, поскольку по приказу Эдуарда путь лежал в уединенное поместье в горах, они скинули с себя плащи.
Смех, слезы, торопливая речь в желании выложить все и сразу прервались лишь на мгновение, когда к шумной компании присоединились еще двое: монахиня Добря и ее преданный страж Сагдай.
— Это она нас нашла! — Лилия тоже кинулась на шею плачущей от счастья монахине, хотя, как выяснилось позже, все эти годы поддерживала с ней связь. — Добря же знала мое настоящее имя, вот и отыскала!
— Я хотела предупредить о беде.
— А вы тогда уже знали, кто Зло?
— Нет, откуда? Одни догадки.
— Представляешь, мы только вернулись с кладбища, где поминали моего отчима, а она с дядькой Сагдаем возле дома стоит.
— Да, не с хорошими вестями я тогда пришла…
— Я как услышала про Адов огонь, думала, с ума сойду. До последнего не верила, что ты погибла. Но пять лет!..
— Мы тоже вас искали. Лоза ни одну ярмарку не пропустил, все рыжие вихры Змея высматривал. Не догадывались, что он может отстричь волосы, — Змей, встретившись взглядом с Луной, смущенно провел ладонью по лысому черепу. — А кстати, где Лоза?
— Остался внизу. Там с нами люди короля пришли, им есть о чем поговорить, — заметив нешуточное волнение, Змей поторопился успокоить: — Не переживай так. Его Величество нас во всем поддерживает.
— Если бы не Эдуард, вряд ли мы попали бы к королю драконов Соргосу.
— Ага. И Гаюрда бы не увидели.
— Вы видели краснокрылого бога?
— Ну да, — скромно подтвердил Змей и тут же увел разговор в сторону: — Как тебе моя лысина?
— Он нарочно избавился от приметной шевелюры, — Лилия широко улыбнулась, Змей тепло посмотрел в ответ.
— Не стоит она того, чтобы погибнуть. Мать говорит, что я на отца стал похож.
— Я уже привыкла, а поначалу скучала. Так и хотелось в волосы пальцы запустить. А теперь только глажу, — Лилия поднялась на цыпочки и нежно постучала по макушке Змея.
— Так ты отыскал маму? — ахнула Луна, хотя с языка чуть не сорвалось иное — «вы вместе?» Даже после нескольких минут общения трудно было не заметить, что Лилия и Змей любят друг друга.
— Ага. Сразу, как только появился в Лабиринтах.
— Это я им подсказала, что нужно спрятаться, — вставила свое Добря. — Лучше всего в Тонг-Зитте. Там все-таки родина Змея, и было бы проще затеряться.
— Только мамка моя подвела, — Лилия сморщила нос. — Когда к ней пришли о нас спрашивать, мол, не все погибли и теперь беспокоятся, она, не подумав, выдала, что у нас все сладилось и теперь мы живем в Лабиринтах.
— Хорошо хоть спохватилась и написала Добре, — пробасил Сагдай. — Пришлось почтового дракончика отправлять, чтобы ребятки на глаза не показывались, потому как прийти к маме Лилии могли только враги.
— Вот тогда я и отстриг волосы.
— Но не думай, что мы просто отсиживались. Мы делом занимались. Угу, — Лилия многозначительно покивала головой.
— А об этом вы поговорите, когда доберетесь до Окайро! — в комнату в сопровождении высокого стражника с острым взглядом вошел Бертран. — Драконы ждут.
* * *
В Окайро вовсю властвовала зима. Вершины скал тонули в тумане. Лес, поднявшийся на месте старого, выгоревшего, местами все еще машущего черными ветвями-руками среди невинно-зеленых елочек, звенел под порывами ветра. Под ногами скрипел свежий наст снега.
