Закончив, я накрыла подносы с пирожными и отнесла их в погреб. Хотела угостить Кексика… но тот к тому времени уже хропел в обе ноздри, так что этот пункт я решила отложить на завтра.
Сейчас же, все равно не имея сна ни в одном глазу, вернулась в дом и задумалась над тем, что мне говорила соседка о вывеске. В самом деле, раз уж я всем этим занимаюсь, а то, что я пеку, покупают, то вывеска и правда не помешает. Только вот что же на ней написать?
Когда мама была жива и держала кондитерскую, у нее тоже была вывеска с названием «Лучшие сладости мира». И теперь я знала, откуда взялось это название: она назвала свою кондитерскую на дому в честь книги, из которой были ее рецепты.
Только вот я чувствовала, что брать это название сейчас будет неправильно. Просто потому, что мамы больше нет, а без нее это уже совсем другая кондитерская.
Так как же мне назваться?
Призадумавшись, я начала рыться в большой кладовой, где, кажется, видела кусок фанеры. И спустя несколько минут в самом деле его нашла! Взяв карандаш, нарисовала на нем набросок в виде пирожного, под которым было место для надписи — названия кондитерской. А под ним, немного ниже, планировался держатель для табличек о том, что у меня открыто, и что есть на продажу.
С азартом улыбнувшись, я достала из малой кладовой инструменты, и принялась вырезать по нарисованному контуру, придавать вывеске форму, чем-то напоминающую воздушное облачко крема. Закончив же, достала краски с кисточками, покрыла фанеру ровным белым слоем и начала свои художества. Не то чтобы я умела особенно хорошо рисовать, но на пироженку была вполне способна! Причем мятного и розового цветов было с лихвой, так что я не жалела их, вырисовывая пышную вкусность, призванную привлекать в мою кондитерскую посетителей!
Итак, все было почти готово, оставалось только вписать название внизу.
Только вот этого пресловутого названия я пока так и не придумала.
И все же, что это будет за название?
Никаких вариантов просто не было, хотя я отчаянно старалась их вообразить, сидя над почти готовой вывеской и пялясь на нее. Возможно, именно поэтому я и сама не заметила, как начала клевать носом…
Скрипнула дверь. И обернувшись к вошедшему, старая седовласая женщина возмущенно нахмурила свои тонкие брови.
— Не ожидала, что ты придешь попрощаться.
— Я и сам не ожидал, — проворчал голос Стефана Честерна. — Хотя я все еще не уверен, что тебе стоит ехать на север именно сейчас.
— А какой мне смысл оставаться здесь после смерти Эллы? — грубо оборвала женщина. — Я была ЕЕ Проводником. Не Гретты, не тебя, не твоей дочери. И оставалась им даже после того, как Границы были запечатаны. Ну а теперь мне лучше поскорее вернуться в Долину. А тебе лучше придумать, как продолжать держаться подальше от дочери после того, как она начала жить у тебя под боком. А после совершеннолетия поскорее выдай ее замуж. Иначе защита спадет, и они найдут ее.
— Это не станет проблемой, — выпалил мужчина, сжав кулаки. — Я и так не могу на нее смотреть. Она слишком сильно похожа на мать… и для меня просто невыносимо каждый раз, видя ее, осознавать, что моей Эллы больше нет. Более того, что ее убийц так и не поймали, даже следов той чертовой стаи не обнаружили! Сериз — словно ее копия, и с каждым днем, как она взрослеет, это сходство только сильнее. Но вот только оригинал уже не вернуть, даже будь у меня мое истинное могущество…
— Ты всегда был эгоистом, Дроссельмейер.
— Не называй этого имени! — злобно зарычал граф, стукнув кулаком по стене.
— Говоришь так, будто это изменит то, кем ты есть, — с насмешкой хмыкнула женщина.
— Или то, что ты в самом деле чистейший эгоист. Элла ведь хотела разорвать эти отношения. Причем еще задолго до рождения вашей дочери. Даже набралась для этого сил, всерьез решилась. Вот только ты… не смог ее отпустить и удержал. Продолжил то, у чего не было будущего. Еще и зачал ей ребенка, хотя я предупреждала тебя, что Матильда должна оставаться твоей единственной дочерью, иначе вторая… И как видишь, это в итоге погубило Эллу.
— Ее убила стая ублюдка-оборотня, который не мог смириться с отказом!.. — вспылил Стефан.
— Повторяй это сколько угодно, но мы оба понимаем: в ее смерти наверняка был замешан Цахес! — рявкнула женщина. — Поэтому не сближайся с дочерью, не позволяй привязаться к тебе, а когда ей исполнится восемнадцать, выдай замуж в течение полугода. Тогда она и дальше будет в безопасности, даже после твоей смерти.
— Так и сделаю, — заверил граф, стиснув зубы. — Тайно от Амалии я соберу для Сериз солидное приданое, которое подпишу перед заключением договора о помолвке, и найду ей максимально выгодную партию, на которую может рассчитывать признанный бастард. При этом, естественно, в отличие от Матильды, ее брак не будет чистым стратегическим расчетом, я буду ставить в приоритет личные качества того, кому отдам свою дочь от Эллы. Чтобы… этот человек сделал ее счастливой.
— Вот и отлично. Помни, что от этого зависит не только ее личная безопасность. Границы остались без Стража, и если они найдут девочку, то снова попытаются заполучить Ключи.
— Не волнуйся, Лана. Я не дам этому случится, — отчеканил Стефан, выходя из маленького лесного домика.
— Ну смотри мне, — бросила женщина ему вслед, прежде чем дверь громко захлопнулась…
А я, проснувшись, подскочила на месте, едва не разбросав лежавшие вокруг меня баночки краски!
Сердце колотилось, ощущения реальности просто не было. И прошло около двух минут, прежде чем я поняла, что за окном уже утро, а я, похоже, проспала лицом на вывеске остаток ночи.
Этот сон… неужели еще одно из тех странных видений? Но почему-то теперь — глазами отца? Странно. Ведь после последнего из таких сновидений прошло уже порядком времени, и я уж было решила, что они и вовсе прекратились.
Что самое главное. кажется, это была она. Та самая седая женщина, которую я видела в самом первом сне — когда уснула вместе с Кексиком в лесу, сбегая из графского замка.
И она опять говорила о том, что за мной кто-то может прийти.
Интересно, не связано ли все это с тем, что начало происходить со мной вскоре после смерти отца? Который, вопреки совету той женщины, так и не успел выдать меня замуж после моего восемнадцатилетия… потому что умер, упав с лошади.
Руки задрожали. От простой, и в то же время страшной догадки:
А случайно ли ошалел тот конь, на котором тогда ехал отец? Или же. НЕКТО помог всему этому случиться? Причем именно так, чтобы смерть отца наступила до моего замужества.
К слову, как раз после его гибели заклятие, наложенное на Кексика почти двадцать лет назад, спало. То есть, ЧТО-ТО однозначно произошло после того, как отец погиб. Но насколько масштабным было это ЧТО-ТО? И какие у этого последствия, в том числе, и для меня?
Та женщина, Лана, называвшая себя «Проводником» мамы. В этот момент она казалась мне единственной, кто могла что-нибудь прояснить. Конечно при условии, что сия особа все еще жива, да и вообще существует на самом деле.
