25
Минутное замешательство. В ушах гулкий шум. Отлепляюсь от стены, изо всех сил стараясь выровнять дыхание. Сделать это сложно. Визуальный контакт сжирает меня. Соколов смотрит слишком проникновенно.
— Зачем ты пришел?
— Мы не договорили.
— Нам не о чем, — упираюсь в его грудь. Мне необходимо пространство, иначе он задавит меня своим напором и энергетикой. За ним словно тянется шлейф вседозволенности, которую он сейчас так рьяно демонстрирует.
Я вижу, как в его карих глазах плещется полнейшее безумие. Там цунами чувств. Да, недобрых, совсем не милых. Скорее пугающих и наталкивающих лишь на вопросы. Почему он здесь? Что за игру он ведет?
Хочу закончить данный спектакль. Опускаю взгляд, нужно отвернуться, но Денис не позволяет мне этого сделать. Сдавливает подбородок пальцами, практически заставляя запрокинуть голову. Я легонько ударяюсь затылком о стену. С губ срывается тихое шипение:
— Уходи!
Но он не двигается с места. Молчит и смотрит.
Внутри все переворачивается. Я не знаю, что мне делать и как себя вести. Что сказать, чтобы он ушел отсюда раз и навсегда? Его поведение там, в машине, окончательно дало понять, что я должна держаться от этого человека как можно дальше.
Он без тормозов. В нем так много злости. Самомнения. Он просто переедет меня катком, после которого я уже не смогу себя собрать. Никогда. Нельзя поддаваться. Все это одна большая уловка. Очередной шанс подогреть его эго, унизив меня. Втоптать в грязь и обвинить в легкодоступности. Ведь так он обо мне думает?!
Даже сегодня решил, что я пришла в ресторан из-за него. Снова обвинял.
Ощущение, что все в моей жизни происходит из-за него. Какой-то замкнутый круг, в который я влетела на огромной скорости, а теперь просто не могу выбраться, продолжая нарезать круги по уже заученной траектории.
— Я не хочу тебя видеть, пусти, — дергаюсь, и Денис разжимает свои пальцы, освобождает от них мое лицо. — Мне казалось, ты тоже, — шепчу и смотрю на пуговицы его рубашки где-то в области груди. Она вздымается. Вдох-выдох…
Мне неуютно. Адреналин зашкаливает. Пальцы дрожат. Прикладываю ладонь к своей шее, сжимаю кулон.
Кожей чувствую его взгляд.
А дальше происходит что-то невообразимое. Щелчок — и Ден впечатывает меня в себя. Пожирает глазами. Его рука поднимается чуть выше талии, давит на ребра. Он зарывается пальцами в мои волосы, тянет назад, а потом… целует.
Это оглушает. Прикосновение его губ сбивает с толку. Я теряю равновесие и лечу куда-то вниз. Там темно и страшно. Там никого нет. Там лишь я. Один на один со своими страхами и сомнениями.
Конечно, у меня были парни, но все, что происходит сейчас, другое. Слишком жестко, развязно. Без чувств.
Денис углубляет поцелуй, и все, что я могу, — это изо всех сил ударять его по спине. Колотить кулаками по плечам, лишь бы он от меня отцепился. Хочу, чтобы он ушел. Сейчас. Немедленно. Пусть он уйдет.
Но Денис продолжает стоять в моей прихожей как у себя дома и распускать руки…
— Уйди, — хватаю немного воздуха, когда его губы отдаляются на пару миллиметров, — уйди, Денис!
Я зла. Он, кажется, тоже. Часто дышит. Играет желваками, но отстраняется.
Его кулак проходит мимо моей головы. Прилетает прямо в стену. Вздрагиваю. Слишком неожиданно, даже слегка пугает.
— Забудь, что я приходил, — он говорит вполголоса. Отстраняется.
Пока Соколов идет к двери, я выпрямляю спину. Раскручиваюсь из этой зажатой раковины улитки, в которую превратилась за последние минуты.
— С радостью. И очень надеюсь, что больше тебя не увижу.
Мои слова летят ему в спину, и Денис замирает. Когда он останавливается, мое сердце, кажется, делает то же самое. Сглатываю.
Зачем? Ну вот зачем я лезу в эту петлю?
Он бы сейчас просто ушел…
26
Денис.
Лучшее решение сейчас — уйти. Свалить из этой квартиры, подальше от девчонки.
Оборачиваюсь. Она смотрит на меня своими огромными глазищами. Опасается. Помада размазалась по губам и подбородку. Вижу на нее, такую взбешенную, и на автомате провожу рукавом по собственному лицу, стирая красные следы.
— Кажется, ты уходил.
Она смотрит на дверь. Не на меня. Вздрагивает от телефонного звонка и лезет в свою сумочку.
— Да Юль, что? Конечно, сейчас приеду. Такси только вызову.
Прячет мобильный.
— Я ухожу, — берет с полки ключи и натягивает на плечи пальто. — Ты хочешь здесь заночевать? Если да, то полей фикус.
— Что?
— Ничего, просто выйди уже из моей квартиры, Соколов. Мы сказали друг другу больше, чем требовалось.
Оказавшись на площадке, наблюдаю, как она закрывает дверь и заказывает машину через приложение. Вышагивает к лифту, нажимая круглую кнопку с красной лампочкой по центру.
Ловлю себя на мысли, что пялюсь на нее как баран.
Под пальцами до сих пор тепло ее матовой кожи. Сжимаю руки в кулаки и задаюсь единственным вопросом: какого лешего я вообще сюда приперся?
Ее выходка в ресторане ловко сумела пробраться под кожу. Неожиданный отпор и показанные клыки разбудили во мне азарт и гамму неуправляемых эмоций.
Улыбки и смех за столом — раззадорили еще больше.
Все, чего я хотел в тот момент, это припечатать ее к стенке и наказать грязный, говорливый рот. Снова вывести ее на эмоции, стереть с губ улыбку. Ее поведение сейчас стало триггером. Сорвало планку. Та девочка, что извинялась у меня в машине и ходила за мной по пятам, была чистым воплощением Марики. Прилипала.
Я так хотел избавиться от нее.
А теперь, когда она сумела дать отпор, меня на ней словно застопорило. Переклинило.
Звонить среди ночи семейному риелтору, чтобы этот сонный недотепа дал мне ее адрес и код от домофона, — просто за гранью моей реальности.
