Последний оплот цивилизации на Земле
То, что Америка стала последней крупной страной, на которую обрушилось гамма-облако, дало нам возможность с первого ряда наблюдать за разворачивающимся концом света. И это было ужасное зрелище!
К сожалению, этот причудливый поворот судьбы также дал нам время – большую часть дня, – чтобы подготовиться к нашей собственной кончине. Большинство американцев проводили время со своими семьями, некоторые, наоборот, ушли из семей. Многие собрались в церквях и синагогах, чтобы примириться со своими богами, но гораздо больше, к сожалению, впали в ярость и стали сводить старые счеты (сюда входит и недавнее преднамеренное падение авиалайнера с пассажирами на борту на взлетно-посадочную полосу в международном аэропорту Денвера).
Здесь, в Нью-Йорке, в последние три дня снова и снова происходили ужаснувшие многих случаи взлома и разграбления богатых домов в Верхнем Ист-Сайде и Вест-Сайде Манхэттена. Подобное также имело место в пригородах Скарсдейл, Рай и Золотой треугольник. То, что большая часть грабежей была совершена не только людьми из бедных слоев населения, но и представителями среднего класса, как взрослыми, так и подростками, обнаружило ту ярость, которая, оказывается, тлела под поверхностью нашего благополучия.
Лотерея: кому жить, а кому умирать?
Когда последствия воздействия гамма-облака неудержимой волной прокатились по Азии, соцсети быстро заполонили слухи о том, кто выжил после облучения невидимой радиацией, а кто нет. Информация появлялась за несколько мгновений до того, как активность в аккаунтах пугающе исчезала. Короткие фрагменты видеозаписей со взломанных камер слежения, которые с волнением смотрели в других странах, демонстрировали дикие сцены на улицах, в парках, тюрьмах и больницах.
Камера видеонаблюдения на одной из улиц Мельбурна в Австралии засняла многотысячную толпу людей, собравшихся у церкви. Только что они все стояли, а в следующее мгновение все, кроме одного, рухнули на землю. Через десять секунд и сама камера погасла.
И по мере того как электричество волнообразно отключалось в направлении с востока на запад, в соцсетях появлялось все меньше изображений, постов или твитов. Лишь тишина.
Свидетельства и слухи о том, кто выжил, были разнообразны. В Нагасаки, в Японии, ученики одной из начальных школ остались в живых, в то время как практически никто больше в городе не выжил. В отчаянной попытке выяснить причину произошедшего, было замечено, что школа сама обеспечивала питание своих учеников, и в рацион входила местная свежевыловленная сырая рыба. В больнице для душевнобольных в Мумбаи, в Индии, три четверти пациентов выжили, а все врачи упали замертво. Заключенные целого крыла тюрьмы строгого режима в Гуанчжоу, на юге Китая, не пострадали от гамма-излучения. Когда их охранники упали замертво, они сбежали. Сообщалось также, что подобное произошло в тюрьмах строгого режима в Японии, Турции и некоторых частях России.
Что у всех этих случаев общего? Кто эти немногие счастливчики, которые выжили? И действительно ли это везение – обнаружить себя выжившими, по сути, в одиночестве, в руинах мира, население которого сократилось с семи миллиардов до пары миллионов?
Да и имеет ли это сейчас значение? Даже если употребление сырой рыбы или прием антипсихотических лекарств может спасти вас, где их теперь достать? И успеете ли вы съесть или проглотить дозу, достаточную, чтобы развить устойчивость своего организма к гамма-излучению?
Всем спасибо, но это конец
Сегодня в этом обычно шумном отделе новостей тихо. Те из нас, кто пришел на работу, в основном одинокие люди, которые видят в этом офисе свой дом, а в коллегах – свою большую семью. А многие сотрудники типографии и курьеры сделали это с единственной целью – сдать последний выпуск нашей великой почтенной газеты.
Некоторые газетные киоски получат это издание, некоторые – нет. Это зависит от того, пришел ли ваш курьер сегодня на службу. Компания предоставила каждому из нас решать это самостоятельно.
А пока невидимая волна смерти и электромагнитного коллапса идет через Европу и Атлантический океан к Соединенным Штатам, мы тем временем желаем вам всего наилучшего.
Засим редакционный совет «Нью-Йорк таймс» с вами прощается. Да смилостивится Господь над нашими душами!
Мы с Бо переглянулись.
– В последние дни люди сходили с ума, – проговорила я. – Бунты, убийства, бедные против богатых…
– Когда уже нечего терять и нет полиции, чтобы арестовать тебя, – ответил Бо, – ценности меняются.
У меня в голове крутились мириады мыслей: конец цивилизации, общественная анархия и то, что случится с моей семьей во время этого хаоса; наше недолгое совместное будущее с Бо и тот простой умопомрачительный факт, что этого всего еще не произошло.
– Бо, – серьезно сказала я, – что же нам делать? В нашем Нью-Йорке, настоящем Нью-Йорке, сегодня двадцать третье февраля. Еще есть три недели, прежде чем все это произойдет. Что нам нужно делать?
Бо покачал головой:
– Я не зна…
Внезапно странный звук прорезал воздух – клич, как у охотника в джунглях.
– Ииииииии-ээ!
Он донесся снаружи.
– Ты это слышал? – быстро спросила я.
Глаза Бо расширились. Конечно, он слышал. Затем из туннелей станции раздался ответный вопль:
– Оооооо-ии!
– Здесь кто-то есть… – прошептала я.
– Уходим! – прошипел Бо. – Бегом! Назад к колодцу! Давай!
Мы вылетели из метро. Музей естественной истории маячил позади нас в сумерках раннего вечера, когда мы бежали через клеверное поле, в которое теперь превратилась Сентрал-Парк-Уэст. Мы перепрыгнули через низкую ограду парка и приземлились на грязную землю среди кустов. Бо сжимал в руках по одному экземпляру «Пост» и «Таймс».
Я рискнула оглянуться назад, но не заметила ни движения, ни преследователей… А потом увидела его – четкий на фоне темнеющего неба силуэт человека на крыше Музея естественной истории. Стоя неподвижно, он смотрел прямо на нас. Толстовка с капюшоном прятала его лицо в тени, так что я не могла разглядеть черты. Был ли это тот самый человек, который кричал на Рэда и глумился надо мной?
Мы с Бо сломя голову побежали сквозь парк: перескочили через мост над заросшей одуванчиками Семьдесят девятой поперечной, промчались мимо Шекспировского сада, обогнули Шведский коттедж и, наконец, добрались до колодца, за край которого по-прежнему был зацеплен крюк, а внутрь спускалась веревка. Мы не собирались ждать, чтобы проверить, не преследуют ли нас. Я забралась в колодец первой, быстро соскользнув вниз по веревке с узлами. Когда я спустилась, Бо отцепил крюк от края колодца, засунул его за пояс и, используя руки и ноги как распорки, пополз вниз по узкой шахте, прижимаясь к стенам, пока не свалился на кучу мусора рядом со мной.
