Она коротко улыбнулась, а потом ее блуждающий взгляд, наконец, нашел кого-то, и она сказала:
– О, это же Хильда! Прошу меня извинить…
Когда Старли ушла, Мисти сообщила мне:
– Сегодня я спрашивала у мамы, вылезала ли она когда-нибудь из колодца во время забегов. Она сказала, что нет – тогда колодец был оплетен толстым слоем колючих растений и зарос кустами, так что они снизу даже небо не могли рассмотреть. Моя мама и ее друзья даже не пытались выбраться из туннеля, хотя они подозревали, что с порталами связано что-то странное, потому что пещера входа выглядела по-другому после перехода через завесу. Для нас в будущем все покрыто пылью; для них вход тоже выглядел как-то иначе. Так что, выходя наружу в тот, другой Нью-Йорк, мы осуществляем то, чего они никогда не делали.
В этот момент рядом с Мисти появился Бо с двумя стаканами.
– Мисти, пора рассаживаться. Я захватил нам немного вы… – Он осекся, увидев меня.
– Скай? Привет. Что ты здесь делаешь?
Я почувствовала, как мое лицо вспыхнуло от смущения.
– Да так, подрабатываю на выходных.
Я неловко заправила выбившуюся прядь волос за ухо, чувствуя себя по-идиотски. А еще на мне была униформа официантки, в то время как они стояли передо мной в своих лучших нарядах. Возможно, я и жила в доме для богатых, у меня был богатый отчим, и училась я в элитной школе вместе с ними, но конкретно в данный момент они были для меня недосягаемы. Не знаю, заметила ли Мисти что-то большее в моем смущении… Но когда она взяла Бо под руку, ее глаза встретились с моими, и во взгляде определенно сквозили собственнические чувства. Понятно, она все заметила.
– Уверена, мы еще увидимся, – произнесла она, ведя Бо к их столику. Я заметила, как он беспомощно обернулся на меня, когда они уходили, но все, что смогла, – это насмешливо закатить глаза, пытаясь сказать ему: «Забей, все в порядке».
В общем, я не могу сказать, что Истсайдский котильон показался мне чем-то из ряда вон выходящим. Оказалось, что это всего лишь очередной бал. Единственное, чем он отличался, так это теми короткими тридцатью минутами, когда дебютанток «представляли» обществу, и это было довольно мило. Глаза Мисти сверкали, когда она в одиночестве шествовала по проходу, а церемониймейстер объявлял ее имя. За семейным столиком Коллинзов я увидела ее сестру Честити и младшего брата Оза, которые хлопали в ладоши. Ее родители просто сияли от гордости, а мама так и вовсе вскочила со стула и аплодировала Мисти стоя.
Но после официальной части мероприятия высокие гости начали делать то, что делают все на любом другом балу, свадьбе или торжестве: они стали напиваться. Импозантные мужчины переключились с шампанского на виски и бурбон и стали по очереди ослаблять узлы своих галстуков-бабочек и расстегивать верхние пуговицы рубашек. Ослепительно разряженные дамы начали ронять бокалы с шампанским, разбивая их вдребезги. Одна женщина влепила пощечину другой. А одну шестидесятилетнюю матрону я застукала, когда она, задрав платье, пыталась помочиться в напольный горшок с деревом, стоящий в боковом коридоре. То ли она не смогла найти дамский туалет, то ли, что более вероятно, не захотела.
Когда мы с Дженни с одинаковыми совочками в руках склонились, чтобы подмести осколки еще двух разбитых фужеров, девушка сказала:
– Добро пожаловать в мир богатых и хорошо воспитанных.
– Так всегда происходит? – поинтересовалась я. – Или они так разошлись из-за гамма-облака?
– Нет, – возразила Дженни, – элитные мероприятия всегда такие. Все начинается церемониально и величественно, а затем скатывается к этому. Ты уже поздоровалась со своими приятелями за вторым столиком? – Она кивнула на столик Мисти.
– Я обратила внимание, что вы с братом в последнее время тусуетесь с Мисти и ее компанией, – сказала Дженни немного грустно. – Будь осторожна.
– Что ты имеешь в виду? – спросила я.
– Просто будь осторожна. У них вся семья очень странная, что-то там нечисто. Ну, про Мисти и так все понятно. Ее младший брат Оз какой-то невменяемый. А ее сестра Честити… Знаешь, в прошлом году многие думали, что Честити будет признана королевой бала на Котильоне. Но вместо этого диадему получила Бекки Тэйлор. Честити чертовски разозлилась.
– Бекки Тэйлор? – переспросила я, пытаясь вспомнить, где я слышала это имя. Потом что-то щелкнуло в памяти. – Это не одна из пропавших девушек «Монмута»?
– Она и есть. Исчезла в эту самую ночь, ровно год назад, – ответила Дженни. – После того как Котильон закончился, она вышла прямо в ночь в своем белом платье дебютантки и больше не вернулась.
– Ты считаешь, что Честити имеет к этому какое-то отношение?
– Я просто говорю, будь осторожна.
Дженни направилась обратно на кухню, а я продолжила сметать осколки стекла в совок. Закончив, я поднялась и обнаружила, что стою лицом к лицу с Бо Брэдфордом.
– Привет, – произнес он.
– Привет.
– Не ожидал увидеть тебя здесь.
Я сделала притворный реверанс:
– Извини, позабыла свое платье дома.
– Отлично выглядишь, – возразил он с улыбкой.
Затем он огляделся, словно проверяя, нет ли кого поблизости.
– Послушай, мне бы очень хотелось возобновить наши занятия в «Метрополитене». Мне они очень нравятся. В последнее время все стало немного каким-то… не знаю… безумным, что ли.
Я улыбнулась:
– Мне бы тоже этого хотелось.
– Хотелось бы чего? – раздался голос у меня за спиной, и я обернулась, чтобы обнаружить Мисти, стоявшую в непосредственной близости от меня. Она пристально смотрела то на меня, то на Бо с таким видом, как будто она по меньшей мере застукала нас в постели. Бо спас ситуацию:
– Я говорил, что все эти разговоры о конце света уже просто достали. И что я просто хочу, чтобы все это закончилось.
В течение краткого момента Мисти, казалось, взвешивала это объяснение, а затем моргнула, принимая его, и натянуто улыбнулась.
– Узнаю моего Бо, – сказала она. – Всегда видит эмоциональную сторону событий. Я гораздо прагматичнее. Если мир должен погибнуть, то пусть уже гибнет.
В этот момент Дженни вышла из кухни и резко остановилась, едва не столкнувшись с Мисти.
– Дженни… – протянула Мисти. – Так рада тебя видеть. Я как раз подумала, что мне хочется еще выпить. Не могла бы ты сбегать и принести мне… даже не знаю… что-нибудь газированное?
– Сбегай сама, – сказала Дженни и посмотрела на часы. – Уже одиннадцать часов. Моя смена только что закончилась, так что я здесь больше не работаю.
Но Мисти продолжила:
– О, ничего страшного, не переживай. Я не хочу слишком давить на тебя, Дженни. Ведь мне бы совсем не хотелось, чтобы ты, ну знаешь, нанесла себе какой-то вред или что-то в этом роде.
