Вот су-у-ука…
Сжимаю кулаки.
А теперь моя Настя будет думать, что я трахаю умную девочку и диалога у нас не будет?
— Глеб, я очень тебя прошу, не надо никакой жести. Я боюсь. Ты обещал мне, что я буду защищена от всего этого.
— Правильно боишься. Да не того только, Настенька.
— Не поняла.
— А ты пойми. Он хочет голову того человека, который со мной в плотной связке. Если я его отдам…
— Отдай! Не просто так же он его голову хочет. Отдай и пусть уезжает.
— Глупенькая… Мне его нельзя отдать. Его же допрашивать будут. Под препаратами. А значит, мою голову срубят следующей. А если допрашивать под препаратами будут меня, тогда…
— О, господи!
— … и твоя прекрасная головка слетит с плеч. Вот чего тебе надо бояться. Поэтому отдать я ему этого человека не могу.
— Тогда я буду молиться, чтобы Зольников взял деньги и уехал.
Интересное кино… очень интересное. Куда ты встряла, Настя?..
— Мда. Хоть у нашего батюшки сорокоуст заказывай, вместо венчания. Но… мы чаще с противоположной инстанцией работаем.
Настя достаёт еще один бокал. Наливает себе коньяк. Зубы часто стучат о хрустальную кромку.
— Перестань, Настенька… Ты же знаешь, я за тебя всех закопаю. Успокойся.
— Господи… если бы я знала… как это всё будет… я бы тогда… просто закрыла глаза и всё это горе и унижение пережила молча… — шепчет она, по лицу катятся слёзы. — Отмылась бы и улетела на край света!
Обнимает ее сзади, забирая бокал. Паукообразные пальцы скользят по ее животу, груди…
Она не отталкивая обречённо смотрит в стену.
Мои губы немеют… в голове взрывается… Я встаю с кресла. Потому что от всплеска тестостерона, мои мышцы крутит.
Нельзя… Стоп. Слушай! — приказываю я себе.
— А теперь… не знаешь кому в ноги кидаться… как будто не спасли меня от казни, а просто дорога до эшафота затянулась!
— Знаешь к кому… Перестань. Не переживай ни о чем. Я же тебе обещал, что сам буду решать все проблемы. Пойдем спать.
Поцелуй в плечо, шею…
— Ложись, Глеб. Мне еще отчет писать. Доделаю и приду.
— Я тебя жду, не засиживайся.
— Мхм… я подышать на минуту выйду, покурю…
— Дверь не забудь закрыть.
Поцеловав ее коротко в послушные губы, он уходит по лестнице наверх.
— Настя… — тихо зову я, останавливаясь в дверях.
Бросив на меня виноватый взгляд, подхватывает пачку сигарет и показательно уходит ко входной двери.
Иду за ней…
Под козырьком крыльца разворачивается.
Мы молча смотрим в глаза друг другу. Она достает сигарету. Щёлкнув зажигалкой прикуриваю ей. И после первой же затяжки отбираю. Тоже поглубже затягиваюсь.
— Возьми деньги… — шепчет она умоляюще и зло. — Уезжай!
Затягиваюсь еще раз.
Я должен её здесь оставить?!..
— Много не кури, ладно, любимая? — выдавливаю я из себя с трудом.
— Что?..
Поправляю её волосы. Теперь и мои пальцы трясутся.
— Пойдём со мной, Настя?
— Третьей буду? — обиженно.
— Это ложь. Кроме тебя нет никого…
— Нет меня у тебя! Оставь меня в покое. Нас с Глебом! — с отчаянием.
— По-другому спрошу. Могла бы — пошла?…
Закрыв лицо руками сползает спиной по двери. Плачет опять…
— Убирайся…
Слышу, как сверху над козырьком открывается окно.
— Настя! Замерзнешь… Иди домой.
— Иду!!
Обнимаю ее на несколько секунд.
— Я тебя услышал.
Тихо ухожу.
Глава 17. Команда Насти
— Сергей Алексеевич… — Татьяна притормаживает, разворачиваясь ко мне лицом. — Галстук… я поправлю.
— Спасибо…
От непроходящего ощущения удушья всё время оттягиваю его от горла, пытаюсь ухватить хоть немного воздуха. И всё равно не хватает!
И мысль, что я всё равно разведу их потом, нихера не помогает. Не должно быть этой свадьбы — и всё!
Мы с Татьяной приглашены на банкет и церемонию в ЗАГС.
Не так, как обычно принято, а в обратном порядке. Сначала банкет, потом загс, потом, сразу из загса, на выходные молодожёны уезжают куда-то на пару дней. Медовых, бля…
— Сергей Алексеевич, мне больно.
— Извини, — разжимаю сведенные спазмом пальца на ее талии.
Во дворе установлены красивые высокие шатры, украшенные цветами. Официанты разливают шампанское, шведские столы ломятся от деликатесов…
Как это остановить?..
— … Глеб с Настенькой планировали в следующем месяце, но там какие-то проверки на работе у Глеба… — Разговаривают две женщины. — И в следующем месяце у него командировка в Москву. И вот — спонтанно перенесли. Еще и заявление не подано. Но обещали все очень быстро оформить. За выходные.
— Глеб молодец. Очень быстро всё организовал… По-европейски…
— А Настенька — красавица! Платье сказочное…
Мы проходим дальше.
Нам предлагают шампанское. Завидев меня издали, Настя, взмахнув подолом своего «сказочного» серебристого платья сбегает в дом. Проходя мимо меня не бросает и взгляда.
— Анастасия…
Застывает. Медленно разворачивается.
— Вы очень красивы в этом платье. А почему не белое?.. — прищуриваюсь я рассерженно.
Заблокировала меня со всех номеров, с которых я пытался достучаться до неё. И я бешусь, да.
— Спасибо, Сергей Алексеевич. Вы очень любезны. Белый — не мой цвет.
— Можно Вас на пару слов?
«Пожалуйста! Не надо!» — беззвучно двигает губами, пока Татьяна смотрит в сторону.
— Надо.
— Простите, я сейчас не могу. После церемонии…
Смотрю ей выразительно в глаза.
Не будет церемонии, Настя. Я её сейчас сорву. Как — не знаю. Но это дно — спокойно смотреть, как твою любимую женщину силой замуж ведут и в постель укладывают. Хватит… И лучше бы тебе на берегу озвучить мне свои проблемы, чтобы я нигде не налажал.
Мой взгляд словно держит её, она все порывается идти дальше. И… мечется, переминаясь с ноги на ногу. Красивая очень… только макияж очень тяжелый, как маска. Потому что глаза у нее опухшие от слёз, и она очевидно пытается это скрыть.
