— Стой там, Лёша, — сверлю его взглядом. — Сломаю челюсть и руку. Где Анастасия Андреевна? Она мой врач.
— Зайдите в палату, я скажу чтобы она к Вам срочно подошла. Она сегодня единственный врач на всё отделение, не может по щелчку пальцев к каждому пациенту бежать. Подождите немного…
К санитару подходит еще один.
Двоих я их могу не вывезти, вспоминаю эпизод с буйным. Только если калечить и убивать. Но убивать людей, исполняющих свои обязанности — это перебор. У них же здесь и правда фельдмаршалы, наполеоны и прочая публика. Откуда они знают, что я не оно? Им дают команду, они реагируют. Как наши альфачи.
К нам подходит Тамара Львовна, та медсестра, что поила меня чаем.
— Лида… — многозначительно хмурится на медсестру.
Берет меня за предплечье.
— Сергей Алексеевич, в столовую Вы уже опоздали. А по коридору не нужно ходить, вирус в отделении, — поглаживая по плечу, тянет меня в палату.
— Тамара Львовна, — поддаюсь я ей. — Можно с Вашего телефона позвонить? Мне очень срочно. По работе.
Заходит со мной в мою палату. Прикрывает дверь.
Протягивает простенький кнопочный телефон.
— Запрещено у нас это… быстренько только если…
— Благодарю!
Набираю дядьку — недоступен. Андрюху — недоступен.
Так…
— Тамара Львовна! — из коридора.
Она дергается к двери, но останавливается глядя на свой телефон в моей руке.
— Секунду…
Набираю Ивана — недоступен.
Что за чертовщина?!
— Тамара Львовна?… — опять доносится из коридора.
— Последний звонок, честно.
Зависаю, пытаясь вспомнить дежурный номер в отделе. Я обязан его помнить! Но цифры путаются. Кладу пальцы на кнопки. Но вот беда, я им почти никогда не пользовался и тактильная память тоже не оживает. И остальные важные номера, вдруг превращаются в цепочки цифр с пробелами.
Диляра Ванькина! Последний номер, который ясно вспоминается.
Набираю. Недоступен!!
В растерянности отдаю телефон.
Тамара Львовна выходит. Прикрывая за собой дверь. Бабушке звонить надо было, идиот! Она бы всех из-под земли достала.
Слышу негромкий лязг. Поднимаю взгляд на дверь. Подхожу к ней. Толкаю. Заперто! И меня накрывает. Что за беспредел вообще?! Зло пинаю тумбочку.
С нее падает униформа, принесенная Настей.
«Оо… — доходит вдруг до меня. — Это же мне Настя дверь из отделения открыла. А я, дурак, вместо того, чтобы выходом воспользоваться буянить начал.»
И теперь я заперт…
Достаю сигареты.
Прокол за проколом, Зольников! Лажаешь!
Сейчас переодеваться смысла нет. Все равно не выйти спокойно, не привлекая внимания. Поднимаю глаза к потолку, там датчик пожарной сигнализации. Допустим, дверь они вынуждены будут открыть, щелкаю я зажигалкой. Открываю окно, прикуриваю. А дальше что? Разнести всё, к черту, и выйти? Ладно, этот вариант запасной. Ждем пока Настю.
В крыле напротив, за крыльцом больницы в окно орёт какой-то псих. Про то, что не имеют права, и он свободный нормальный человек…
Пиздец!.. Стрёмно то как. Это даже не зона. В зоне хоть какие-то понятия и стратегии есть. Здесь — пара уколов, и ты на всё согласен. Страшное заведение. Бесправие и беспомощность полная. Потом и не докажешь ничего. Сейчас такие препараты есть, с одной инъекции можно в овощ человека превратить.
Мужик орёт до тех пор, пока я докуриваю сигарету. А потом резко замолкает на полуслове.
Успокоили, значит…
Погружаюсь снова в ноутбук. Неожиданно накатывает воспоминание. Оглушающе и яркое, как взрыв световой гранаты.
Я за ноутбуком в вагоне-ресторане поезда. И боковым зрением, я вижу, как подходит женщина. Красивые стройные бедра, на уровне моих глаз. Сердце колотится… поднимаю взгляд. Настя!
Всё-таки в поезде?!
Кто такая, тогда, Ольга?
И… ты сама ко мне подошла, да? Познакомилась. Соблазнила. Блять… Это очень плохо. Таких совпадений не бывает.
Я запутался вконец!
Протираю лицо руками.
Ну, где ты?!
Хлопаю крышкой бука.
Лязг…
— Наконец-то! — слетаю с кровати навстречу ей.
Вытягивая руку, тормозит меня ладонью в грудь. Застываю, заглядывая ей в глаза. Мне хочется сорвать повязку с её лица.
— Эпидемия у нас, Сергей Алексеевич. — холодно. — Держите дистанцию.
Глава 36. Самообладание
— Эпидемия у нас, Сергей Алексеевич. — холодно — Держите дистанцию.
Сердце от её тона сжимает.
— Настя…
— Подождите пару часов. И я Вас тихо выведу. Смена санитаров будет меняться… здесь Ваши вещи, — ставит пакет. — Пока не одевайте. Просто возьмете пакет с собой.
— «Вас»?… — дергаю я бровью. От холода в ее голосе мне больно физически.
Делаю шаг ближе к ней, пытаясь поймать ее в объятья.
— Настя… — просаживается мой голос.
Отбивает мою руку.
— Помаду хотя бы сотрите, майор, — с отвращением.
— Да, блять! — слепо веду пальцами по лицу. — Извини… я растерялся… не успел сразу среагировать… и… не помню я её тоже…не сразу сообразил что к чему… — пытаюсь оправдаться я.
— Мне неинтересно. Это Ваше дело. Я себе обещала вывести Вас, я выведу. А трогать меня ее надо.
— Ты бредишь, что ли?! — сдергиваю с неё маску и застываю в шоке.
Смущённо прикрывает пальцами разбитые губы. Моя челюсть от неожиданности падает.
— Не дергайся и жди, — бросает мне и, резко отвернувшись, пытается смыться.
Хватаю за локоть, разворачиваю к себе. Мой взгляд застывает на её губах снова.
— Аааа!! — сносит меня.
В ярости луплю по двери, она с грохотом закрывается.
В голове шумит. Я теряю адекватность и границы. И готов убивать в эту секунду! Всех, блять, направо и налево. Это Муратов. Потому что он узнал о нас. И я накосячил. Взять — взял, защитить — не защитил.
— Хватит! — шипит на меня Настя.
— Прости… — ловлю ладонями её лицо. Прижимаюсь губами к ее щеке.
Меня трясёт от ярости и боли за мою женщину. Что кто-то посмел… Что причина этому я!
— Прости меня. Это мой косяк. Всё… И спасибо за всё. Не нужно мне больше помогать. Дальше я сам.
Дверь открывается. Убираю от неё руки.
