За ужином вела себя сдержанно, пытаясь отвлечь несуществующие подозрения о предстоящих планах:
– Столица – ведь очень спокойный город? Не бывает ли здесь воров и грабителей?
– Самый спокойный, – с удовольствием объясняла Данна. – Поскольку здесь самая большая концентрация эйров – только полные идиоты решат творить преступления под носом драконов, которые считают своим долгом защиту порядка.
– И тем не менее в мире встречаются полные идиоты, – скептически добавил к ее разъяснениям ректор. – Кстати, Кларисса, после ужина можем позаниматься. Должен отметить, что последнюю контрольную работу только ты и Лайна написали на удовлетворительный балл. Я очень рад, что хоть эти усилия дают результат. Данна, ты намек заметила? Про позаниматься. Встречаемся в библиотеке через полчаса.
– Ну пап! Знаешь, почему выходные так называются? Я тебе сейчас расскажу!
И так она ему хорошо, по-родственному, все рассказала, что в библиотеку затащили меня одну – я даже не успела заметить, когда пропустила момент, в котором требовалось вставить и свое мнение. Поглядывала на настенные часы – времени еще полно, потому не начала запоздало сопротивляться.
– Садись ближе, Кларисса, разберем для начала твои основные ошибки – ты всякий раз забываешь делать поправку на изменение резерва в третьем поколении!
– Какой вы все-таки иногда забавный, господин ректор! Ругаетесь, когда хочется похвалить. А блеск-то в глазах от восторга за мои успехи не спрячешь! Давайте сюда свой резерв – покажу, как я умею делать поправки!
– Мой резерв? Целиком? А ты потянешь?
Его настроение можно было назвать игривым, но я сосредоточилась и аккуратно переписала формулу, не сделав своей обычной ошибки. Хвастливо передвинула лист к нему, ректор после беглого взгляда кивнул.
– Мне бы перейти к изучению неизвестных науке резервов, – произнеся это, он глянул на меня внимательно. – И без образцов ткани даже не с чего запустить исследование. В ближайшие дни придется обязать всех магов сдать для начала кровь.
– Что? – я заерзала. – У вас магов осталось – по пальцам пересчитать. Вы их решили добить новыми зверскими требованиями? Что у вас, драконов, за удовольствие такое – притеснять притесненных?
– Выход-то какой, Кларисса? Я постараюсь выставить этот вопрос максимально тактичным образом. Но мы не представляем, чего можно от змей ожидать, мы совершенно не понимаем, с какими особенностями они передают свою генетику потомству, почему их магия так нестабильна, но в среднем сильна, и именно потому возникает острое предубеждение – лучше вовсе исключить непонятное, загнать его в рамки, чем ждать взрыва с любой стороны. Это не дискриминация. Но будет воспринято именно как дискриминация.
Я немного покатала эту мысль в голове туда-обратно, затем решительно протянула руку в его сторону, натягивая повыше рукав платья:
– Берите крови, сколько надо. А магов по возможности не трогайте!
Жаль, что те даже не узнают о моем героизме, о моей жертве для их защиты. Но по-другому подумать даже не получилось – уж очень остро я вспоминала взгляды ненависти и недоверия змей.
Ректор, как фокусник, выудил откуда-то из воздуха небольшую колбу, наклонился к моей руке:
– Ну, раз ты сама предложила…
– О кикиморы, – догадалась я с опозданием. – Вы сразу знали, что так и будет! Что я непременно предложу свою кандидатуру – из чувства вины!
– Разумеется, – он уже не отвлекался от дела. – Теперь только руку твердо держи. И повторяй про себя слово «дискриминация» – я его буду часто использовать.
Сам процесс был не слишком болезненным, все-таки ректор – маг высочайшего уровня. Смотреть только неприятно, как кровь из моей вены медленно перетекает по трубке в колбу. Он еще и приговаривал, как заправский знахарь:
– Это немного, но может появиться легкая слабость. Потому рекомендую выпить на ночь бокал красного вина и побыть в покое.
После того, как закончил, он просто прижал ладонь к маленькой ранке, и когда убрал – даже следа не осталось. Я все равно потерла на всякий случай кожу сверху, поскольку казалось, что все еще пощипывает.
– Тогда на сегодня все? Я пойду в свою спальню умирать от слабости? Или напоследок вам еще несколько формул расписать, чтобы вы меня наконец-то с чистой душой похвалили?
– Пиши, – он вернул лист обратно мне. Дождался, когда приготовлюсь, и озвучил вопрос: – Пиши, например, о том, что именно Сат создал иллюзию твоей сестры.
– Это еще зачем? – я улыбнулась. – Господин ректор, ну для чего вы изображаете раздражение? Ведь на самом деле ничуть не разозлились! Вы не хотели брать Кирсанну на факультет – и нате, ее там как раз нет. Все довольны!
– Я просто проверяю, как хорошо ты меня слушала в последний раз, – он зачем-то повернулся ко мне и смотрел теперь серьезно и внимательно. – Я знаю, что это сделал Сат – уж слишком тема его диплома напоминает происшествие. Но у меня нет доказательств. Нужен хоть один свидетель его намерений.
– Я свидетель? – захотела рассмеяться. – Я-то почему?
– Потому что если ты все правильно поняла, то тоже заинтересована в его уходе. Нарушение дисциплины я уже могу засчитать как причину увольнения сотрудника – тоже пришлось перечитать устав на досуге. В этом случае ему не помогут ни выпускные баллы, ни родовые статусы. Вот потому и спрашиваю, Кларисса, как внимательно ты меня слушала.
Слушала-то внимательно и думала много. Но в данный момент ректор ставил передо мной какую-то немыслимую дилемму – будто на меня перекладывал ответственность за увольнение Сата. Если тот не может уйти сам, то ему надо помочь. Так согласна я быть той, кто поможет? Да, была согласна еще полчаса назад, но не при такой постановке вопроса.
– Видите ли, господин ректор… – аккуратно начала я. – В местах, где я росла, за стукачество можно было и оглоблей по сопатке прохватить…
Ректор медленно закрыл глаза, еще неспешнее открыл, как если бы ему эти две секунды помогли постичь всю глубину моего признания.
– Та-ак. А теперь переведи. Стукачество, оглобля, сопатка – ты перешла на какой-то туземный язык? И в каких таких местах ты росла? Сомневаюсь, что твой состоятельный псевдо-отец Тристан Реокка живет в тех же местах.
Я тотчас прижала ладонь ко лбу:
– Ой, слабость какая-то накатила! Мне срочно нужны бокал вина и покой!
– А вот это уже прозвучало почти как свидетельские показания! Как ты сказала – Сат сделал иллюзию?
– Пойду я, дорогой жених, не хочу падать в обморок прямо на ваших глазах! Некультурно это, всю романтику на корню рубит, а у нас с вами как раз романтический период в разгаре!
Дверь библиотеки почему-то не поддалась. Я обернулась – и точно, ректор вскинул руку, удерживая ее магией.
– Еще один вопрос, потом можешь и в обморок убежать. Какая твоя настоящая фамилия и где искать твою настоящую родню?
