Переживая об этом, я пыталась разыгрывать из себя барыню-хозяйку огромного замка:
– Мия, Карин, пойдем в столовую, скоро подадут ужин. Вам точно не нужно сменить одежду? Да не волнуйтесь так – это ж Дикраны. Уж точно не обнищают, если изъять у них пару рубах.
Все мои попытки сгладить обстановку не работали.
– Почему мы все еще здесь?! – возмущалась Мия. – Я в разбойничьем лагере не чувствовала себя такой несвободной, как после нашего освобождения!
– Не преувеличивай, Мия, – я говорила примирительно. – Там ты бе́сово перепугалась, почти не возмущалась, что о многом говорит.
– Да, но за несколько часов о страхе уже забыла! Неужели вы, драконы, думаете, что сможете закрыть мне рот? Я обязана срочно увидеть отца и рассказать, что произошло с его дочерью!
– Мы, драконы? – усмехнулась я. – Мия, остынь, пожалуйста. Я сама не понимаю, почему Дикраны вас не отпускают. Но это не плен, а гостеприимство! Хотели каникулы – получите.
– Увольте от таких каникул, бесами прошу! – заорала Мия так, что стекла наверху арочных окон задрожали. – Наотдыхалась! Убить пытались, часами держали связанной, спасли, однако конца-края этим зверским каникулам так и не видно!
Ее успокаивать всегда было бесполезным мероприятием, потому я постаралась не содрогаться от крика и все свое внимание уделить волку:
– Присаживайся, Карин. Я попросила на кухне, чтобы не усердствовали с прожаркой мяса. Вы ведь именно так любите?
– Именно так, госпожа Лорка, – э как он быстро переключился. Всем бы такой простотой мысли отличаться. Но продолжил бубнить недовольно – не тем же визгом, как Мия, но с той же тяжестью: – Я тоже не понимаю, почему мы сразу после прилета не побежали улаживать дела. Сидим здесь, мясо на ужин ждем. Стыд и позор нам… – он подумал и поправился: – Мне. За последние два дня я ощутил себя таким ничтожеством, что когда-нибудь на совете стаи заявлю, что не достоин стать альфой.
– Почему? – удивилась я. – Какие дела ты должен уладить?
– Как же? Девица и лисы остались в руках злодеев. Первое, что я обязан был сделать – организовать поиски. Работа на первое время понятна: собрать всех столичных волков, оповестить лисьи кланы. Рыжие сволочи, конечно, за время совместной работы с каждого волка выпьют по два литра крови, но своих искать будут усердно. Хоть какая-то от них польза. Но нет, мы сидим здесь и ждем мясо! Роскошная жизнь – как у мха в сыром подвале.
Очередное небольшое откровение о чужой особенности. Оказывается, для него пропажа Орина и Оли – точно такая же серьезная проблема, как похищение любого другого человека. Он даже не сомневается в решении помогать – рванул бы хоть сейчас, каждый сантиметр леса лично осмотрел бы, потому что есть «рыжие сволочи», а есть «работа». Мир для него такой однозначный, что в этом и содержится непередаваемая мудрость. И именно в глаза такой мудрости врать невозможно:
– Карин, – я накрыла его огромную ладонь своей, – думаю, что мы их все равно не сможем найти, пока не выполним условия.
– Какие условия? – он еще сильнее свел кустистые брови. – Можно ли их выполнить?
– Именно это сейчас драконы и обсуждают, – заверила я, наблюдая, как в столовую вплывает служанка с подносом. – А тебе надо хорошо поесть и отдохнуть, ведь именно твоя работа может в любой момент потребоваться.
Волк наворачивал мясо с азартом, как будто это тоже был приказ и проверка его ответственности. Ну ладно, одному аппетит вернула, а что Мия продолжает возмущаться – как раз нормально, привычный фоновый звук.
Дикраны в самом деле затянули, они появились в гостиной уже под ночь, и уставший ректор сразу перешел на распорядительный тон:
– Мия, подойди-ка сюда.
Сат в точности повторил его интонацию:
– Карин, можно тебя на два слова?
Развели гостей в разные стороны и о чем-то зашептали. Я не сразу уловила короткие пассы руками, которые подсказывали, что творится какая-то магия.
– Данна, – я подошла к эйре и зашептала, – что здесь происходит?
Она ответила после небольшого колебания:
– Решили заставить их вообще забыть о произошедшем. Мия и Карин будут помнить только, как я не удержала управление повозки во время гонки, все упали, головы поотшибали, потому и не помнят, как до замка добрались. Если Карину еще можно приказать хранить секрет, то твоя визгливая подруга его долго не удержит – хоть заприказывайся.
– Что правда, то правда, – подтвердила я, рассматривая издали, как стекленеют глаза Мии. – Данна, то есть они не хотят пока никому сообщать? С чем это связано?
Драконица отчего-то выглядела очень недовольной, да и в голосе ее звучала незнакомая стальная нота, но причина ее раздражения оказалась не только в том, что от нее долго скрывали мое происхождение – это как раз оказалось в сравнении мелочью:
– С тобой связано! Ты хоть представляешь, какое влияние оказываешь на них обоих? Они решили, что сначала все-таки выяснят степень правды твоих обвинений, а потом уже допустят огласку. Отец Сата в любом случае в курсе – у него доступ ко всем самым скрытым операциям. Мой папа попытается выяснить через знакомых в совете эйров. Что ты с ними сделала?
– Не я, Данна, – я оправдывалась, будто всерьез считала себя виноватой. – Дело не в моем влиянии! Я тут хоть пруд нареву – твой отец и глазом не моргнет. Просто он умнее остальных и именно в этом случае он не одобряет решение других эйров, вот и намерился действовать аккуратнее – проверить, узнать, выстроить линию переговоров. Это не война против совета, а дипломатия! Он никогда не собирался и не соберется против них воевать, но не перестанет быть из них самым грамотным и дальновидным.
– Надо же, как она моего отца изучить успела, уши не нарадуются! – охладила девушка мой порыв красноречия. – И вертит им теперь, как прожженная гадюка! Сата ладно – у него опыта с бесов ноготь, но Нарата Дикрана простачком даже безумцы не назовут! Откуда только взялось в тебе такое умение? Продолжай в том же духе, дорогая Лорка!
Она саму себя накручивала и ничего такого всерьез в виду не имела. Ну, я надеюсь. Толкнула Данну плечом:
– Да ладно тебе – позлилась и будет. И прекращай преувеличивать. Я ровно та же девчонка, которую ты столько времени хорошо знала.
Она насупилась, чтобы случайно не улыбнуться:
– Не говори так, будто мы еще подруги!
А вот я улыбнулась:
– Радует признание, что подругами мы все-таки были. А то мало ли, что я себе надумала.
Этот лед я когда-нибудь растоплю, хотя неприятный осадок от обвинений бесследно не исчез. Кто бы мог подумать, что умная, своенравная, уже взрослая красавица так ревностно станет оберегать свою ближайшую родню? И от кого – от беззлобной и безобидной меня? С чего бы вдруг?
Мия и Карин потекли к выходу, все еще загипнотизированные заклинаниями. Ректор с Сатом переглянулись, и последний с коротким кивком распрощался:
