Эта разыгранная карта вынудила только двух стражников покинуть свои посты и, скрипя зубами, идти смотреть, что там произошло. Я и не рассчитывала, что первый маневр решит все вопросы.
Через высокий каменный забор перекинула заведенное тесто. Мираши – мои музы – и стали идейными вдохновителями второй разыгранной карты. Любая выпускница бытового факультета сможет поднять тесто безо всяких дрожжей. А уж с дрожжами – только успевайте восхищаться. А уж с дрожжами и с сильнейшей магической кровью… – что ж, восхищение может перерасти в панику. Именно она и началась, судя по крикам за стеной. Я заговорила тесто заранее, но и сейчас пыталась его поддержать издали, вот оно и росло, росло во все стороны, пугая свидетелей немыслимой по отвратительности картиной. Хотя отвратительной она была только для тех, кто не мог себе до сих пор представить полужелейного мираша размером с пятиярусное здание. И почему бытовиков считают низшим рангом в волшебстве? Мы-то вона что умеем!
Все это грандиозное представление помогло мне только разделить внешнюю охрану и прошмыгнуть на закрытую территорию. Я мигом спряталась за густой растительностью и на четвереньках поползла в обход. Мы с Данной не надеялись, что стражи внутри поддадутся на те же манипуляции. Ко всему прочему эйра выяснила, что внутри башни многие двери и замки работают только на магии – это мне подходит. Хотя отпирающих заклинаний я успела освоить такой арсенал, что могу навеки забыть, как выглядят обычные ключи.
Замешательством охраны следовало воспользоваться как можно быстрее. Сейчас они там победят тесто – не сразу, оно у меня могучее, но все же не бессмертное, а затем доложат о происшествии начальству и уже все вместе примутся рассуждать, где ловить такого интересного шутника и какой дубинкой ему по шапке стучать в качестве воспитательных мер. Я метнула волной заклинания еще на закрытый двор, чтобы снесло часть деревьев, а сама вернулась к средней части стены, скрытой от глаз. Деревья вряд ли кого-то остановят, но заинтересуют. Мне нужно было обеспечить вокруг столько всего интересного, чтобы до моего места как можно дольше не добрались даже самые любопытные.
Там я быстро сняла одежду, пытаясь не думать о стыде. Ориентировалась на драконов, которые обычно безо всяких сомнений перевоплощались, если того требовали обстоятельства. И обратно в обнаженные тела возвращались, словно так и надо. Видимо, драконы полагают себя настолько великолепными, что сам факт наличия или отсутствия одежды от их великолепия ничего не убавляет. Что ж, я тоже великолепная, повеликолепнее многих прочих! Или, по меньшей мере, пытаюсь притворяться и подзадориваю себя острой необходимостью просто сделать это.
Артефакт-ошейник полетел на стопку одежды, и я, не теряя ни секунды, зажмурилась и поросла вверх. Немыслимое, полузабытое могущество втекало в каждую мышцу и добавляло мыслям ненужной эйфории. И это острое, щекотное чувство – будто бы я все на свете могу, будто бы я всех на свете сильнее – грело и беспокоило, поскольку было ненужным ни в этих обстоятельствах, ни в каких-то других. Медленно приоткрыла глаза, преодолела головокружение от высоты, развернулась резко и потекла виражами вверх, по каменной кладке, отрываясь от земли. Есть существа, достойные полета, но есть нечто больше них – те, для которых природные законы вообще перестают действовать, кто подстраивается под реальность волнами, а ограничен только собственным желанием не свихнуться от ощущения восторга.
Меня, возможно, могли увидеть совсем издали – далеко с загородных холмов, но надеюсь, никому не пришло в голову как раз в этот момент уже позднего вечера рассматривать высокую серую башню и скользящий гигантский силуэт на ней. Я не воспринимала себя тем силуэтом, а скорее уже подвижной частью строения. Усилились слух, зрение, но в особенности – нюх. И, кажется, я могла бы с его помощью выполнить следующий шаг, но, как саму себя предупреждала заранее, не поддалась пьянящему чувству всемогущества и четко следовала тому плану, который наметила.
Окно наверху заклинанием открывать не пришлось – одно обнаружилось открытым, но вело в коридор со складскими отсеками. Решила, что для меня нет никакой разницы, зато важно как можно скорее исчезнуть из зоны видимости. Втекла внутрь, сложилась неудобно кольцами в тесноватом пространстве и сразу начала обращаться обратно – в небольшом теле легче оставаться незаметной. Глаза после максимальной резкости будто ослепли, но еще зрению мешало отсутствие нормального освещения, чадящие по стенам факелы не в счет. Я пробежала чуть вниз по лестнице, и чем дальше от окна находилась, тем сильнее приходилось щуриться, чтобы хоть что-то разглядеть.
Следующий шаг был единственным, который я вообще не успела отрепетировать. Вернее, сама не стала тренироваться заранее, опасаясь провала. Мне следовало попасть сюда, следовало пройти самое сложное, а уж дальше как-нибудь можно справиться, и именно поэтому я не стала заручаться абсолютной уверенностью, что заклятие ректора мне подвластно. Я про себя дала заклинанию именно такое название, поскольку дважды ректор искал меня по моей крови. Это уже драконья магия, в бытовой нет ничего похожего. Отследить человека по его крови совершенно несложно – достаточно капли и знания правильного слова, после чего сама кровь, как нить, приведет тебя к своему носителю. Другая вариация позволяла обнаружить ближайшего представителя того же рода.
Мне потребовалась третья вариация, ибо у меня в наличии не было ни капли крови людей, которых я собиралась отыскать в этих казематах. Зато абсолютно точно нашлось бы хоть ведро своей собственной – по версии некоторых умников, чуть ли не основательницы их рода. На то я и делала ставку.
Укол булавкой и шепот:
– Миан-с-с, – в конце следовало представить лицо искомого, что облегчило бы задачу, но при достаточно огромном магическом резерве ерундовые костыли ни к чему. Я же перечислила имена двух последних выпускников, след которых пропал после академии.
Очевидно, мой резерв, так часто хваленый, не был преувеличен. Или заклинание все же не давало сбоев. Красная капля взметнулась в воздух и потекла вперед, успевай только бежать и отслеживать, не упусти из виду. Несколько лестничных пролетов, узкий коридор, еще пролет, потом зал с решетками в стороне. Вокруг я просто не смотрела, было не до того – и к счастью. Я даже не позволила себе притормозить, когда очень четко расслышала:
– О, девки голые бегают… Похоже, я досиделся. Ребят, гляньте, не кажется ли?
Им никому не казалось, иногда меня даже приветствовали улюлюканьем. Вот так растила-растила мама скромницу, которая даже открытое платье ни разу в жизни не надела, а как прижало, так она обнаженной попой и неприкрытой грудью готова развлекать грабителей и убийц со всего королевства. Им – луч света в тюремном бытие, мне – незабываемый опыт хладнокровия.
А красная нить все тянулась и тянулась, зовя к очередной лестнице вниз. И уже сам этот факт подтверждал, что где-то там есть люди, ради которых я так сильно рискнула. Эта ниточка была последним доказательством, что Энрай – самый главный в мире лжец – иногда все же говорит правду.
Глава 25
Иногда нужны испытания на грани возможностей, чтобы прочувствовать эти самые грани. Через несколько минут бега в кромешной темноте я все-таки догадалась себе помочь, хотя подобное раньше и в голову не приходило: применила простое заклинание, которое создает частичное обращение, направляя на собственные глаза – и надо же, видеть сразу стало проще. Побочным эффектом стал и запах близкой крови, я уже неслась по его пути, забыв о тонкой красной нити. Достигнув цели, резко остановилась перед решеткой и снова жадно втянула воздух, удостоверяясь – именно здесь находится человек, которого я ищу. Дело, вероятно, было и в том, что когда-то мы учились в одной академии, ходили по одним и тем же коридорам, и хоть не были близко знакомы, но лица иногда улавливаются краем зрения и перестают быть совсем чужими. А при обостренном обонянии то же происходит и с запахами.
