Мужчина усмехнулся, и от этой усмешки у меня вообще мороз по коже побежал.
– Стопроцентное попадание, Лорка. Я выиграл себе примерно три дня, но после этого начнется бесова мгла.
– О чем ты говоришь, Нарат? – я приподнялась.
– Иди уже в свою комнату. Потом сама вспомнишь. Да я пошутил! Еще не запомнила, что я всегда шучу, когда меня что-то бесит? Например, когда меня по пустякам отвлекают от работы.
Он уводил разговор в сторону, но я пребывала в таком состоянии, что сработать не могло:
– Нарат, я тебя сейчас заклятием свяжу: скажешь неправду – и язык навсегда закрутится в спираль, – пригрозила, хотя в моем спокойном тоне не звучало лишней эмоциональности.
– Такого не существует, – он все-таки улыбнулся немного теплее.
– Придумаю, – пообещала я. – Великая Змея что хочет, то и придумывает. Так что не выгоняй, пока сама не соизволю уйти. Ясно?
– Ясно, – ответил он и посмотрел на меня так, чтобы я сразу догадалась, где он видал мои угрозы.
Однако ж прогонять не стал, и я не теряла даром времени, пытаясь понять, что же на меня нашло такое странное – мучительное беспокойство, будто бы я сейчас отвернулась от своего пути и лечу в центр катастрофы, но с примесью восторга, как если бы я как раз туда и должна была лететь. Но тревоги в этом ощущении содержалось предостаточно – и по выражению черных глаз несложно было догадаться, что ректор в данный момент знает больше, чем я. И мне даже не хочется узнавать, что он такого знает. Разве что подойти и обнять, постоять так недолго в надежде, что нутро угомонится. Не сделала я подобного лишь по той причине, что не могла себе объяснить природу такого желания.
– Нарат, – позвала я, напрочь позабыв, что обещала не отвлекать его от дел. – Лайна сегодня меня обвинила, что у меня выходные случаются, когда мне заблагорассудится. Или это она тебя обвинила? Не имеет значения. Я хочу сказать, что нам с тобой, наверное, прямо сейчас следует устроить себе выходные. Бросай дела, едем в замок.
– Это еще зачем? – Нарат подписал последний документ, переложил в высокую стопку справа, щелкнул пальцами. Образовавшуюся перед ним кучу новых листов начал разбирать с той же скоростью и равнодушием – подписывал и, не глядя, отодвигал влево.
Я пока и сама не знала ответ на его вопрос, потому пыталась разобраться вместе:
– Кажется, мы за всю нашу помолвку так ни разу и не успели просто пообщаться – без ругани и обсуждения неприятностей. Я о твоем характере знаю только самые поверхностные вещи, остальное додумываю.
– Ну так и додумывай, Лорка. Ты, я вижу, все равно маешься от безделья.
Я же просто продолжила мысль, не улавливая в его интонации настоящего раздражения:
– Нас на предмете «Статистика местной нищеты» учат составлять опросы, попытаюсь попрактиковаться, а ты, как порядочный ректор, оценивай мое рвение. Представь, если Данна, Сат и я попадем в беду – и все в разных сторонах, то в каком порядке ты побежишь нас спасать, Нарат? При условии, что всех точно не успеешь.
– Напоминаю, что ты обещала только сидеть и смотреть. Но еще ты издаешь звуки.
– Мог бы и привыкнуть, что у меня характер не сахар, – я пожала плечами. – Так в каком? Ладно, сама предположу. Сначала Данну – наследник рода важен, но дочь остается дочерью. Верно? Дальше – Сата. Так? Я не настолько заносчива, чтобы поставить свою важность для тебя выше дочери и племянника.
– Тебя бы вообще не побежал. Ты ведь сама предупредила, что всех не успею – так и зачем потеть, раз все равно не получилось?
Я про себя отметила, что ректор подыгрывает – да, изображает, что очень занят, но однозначно мог давно выпроводить из кабинета, у меня бы только ветер в ушах прошумел. Но ведь отвечает на мои совершенно дурацкие вопросы.
– Действительно, – согласилась я с логикой. – Я в этом порядке и не сомневаюсь, но дальше спрошу о более сложном. После ты никогда не пожалел бы о таком решении? Или хотя бы о том, что тебя вообще поставили перед таким выбором.
– К чему ты спрашиваешь о подобной бессмыслице, Лорка? – он наконец-то отложил в сторону самопищущее перо и посмотрел на меня с внимательным прищуром.
Ответила как можно искреннее:
– Пытаюсь разобраться, отчего у меня душа так ноет, Нарат. Я бы тоже пошла спасать тебя последним, потому что голова выставляет такой порядок. Но сразу после того, как сделала бы такой выбор, больше никогда не смогла бы унять ненависть против собственной же головы. Вот по этой причине поехали прямо сейчас в замок и попытаемся хоть немного узнать друг друга настоящих. Авось для каких-нибудь решений пригодится.
– Звучит заманчиво, – ректор не стал притворяться, что так и есть. – Но я лучше останусь здесь, разгребу текучку, а затем подумаю, что произойдет, если драконий факультет аннулировать. Вернее, сразу ли все заметят, что он начал называться просто «магическим», а шикарные брюнеты разбавятся обалдевшими от таких изменений шикарными блондинами. Мне тогда лучше в кабинете оборонительную крепость выстраивать или бежать на приграничные территории с Лайной и мирашами?
Я от шока охнула.
– Ты серьезно? Ты на полном серьезе хочешь убрать драконий факультет в том виде, в котором он сотни лет существует?!
– Не совсем, – он качнул головой. – Но, боюсь, нечто подобное придется делать. Я не правитель, даже не глава дома, мне подведомственна только одна территория – эта самая академия. И поскольку я в данный момент знаю больше других, то у меня больше шансов начать перестраховываться прямо сейчас. Например, показать, что я ищу пути для выявления талантов среди змей, бытовиков и ведьм, выписываю им шансы, не перекрываю возможности. Образование должно развиваться быстрее, чем развивается общество, и все такое. Если столицу начнут разносить, то лично мне бы хотелось, чтобы мою академию заметили в самую последнюю очередь. Или не заметили вообще. А зачем ее замечать, если у нас тут и так – равенство и никакой закостенелости?
– Кто начнет разносить столицу? – я понимала все меньше. – Но, Нарат, это так… прогрессивно!
– На совете эйров используют другое определение – ставлю на «форменное безумие, предлагаем казнить Нарата Дикрана на главной площади». И отчего у тебя глаза так загорелись? Ты здесь ни при чем, Лорка, я сопоставляю потери при самом худшем развитии событий. Если я не спасу академию, тогда в мире появится куча необразованных драконов. А даже один необразованный дракон может натворить беды, как пара стай необразованных волков. Кстати, они тоже останутся необученными… В общем, мысль должна быть понятна. Эта академия – не просто статусное учебное заведение, она – фильтр, после которого все общество становится безопаснее. И если для этого надо избавиться от названия «драконий факультет» и дать ему какое-то другое имя, то жертва не самая большая. В сравнении.
Он объяснял деловито и монотонно, но меня от чувств распирало. Даже не представляю, сколько протестов вызовет подобное решение, но этот ректор – кстати говоря, самый потрясающий ректор из всех возможных – готов на серьезный слом сознания. Все гладко не будет еще несколько потоков, но потом студенты привыкнут, что у магов и драконов одна программа, а молодец из них тот, кто усерднее учит лекции, а не кто удачнее родился. Хотя я, мягко говоря, не представляю, как преодолеть самые первые противоречия и как быть с оплатой за семестр, не способна предвидеть и множество других возможных проблем – должно быть, именно они и сводят брови эйра на переносице. Мне бы как раз оставить его в покое, но я от восторга еще сильнее хотела к нему приблизиться. Даже встала и начала шагать возле стола туда и обратно, не желая усесться и успокоиться.
