Книга О всех созданиях – мудрых и удивительных, страница 47. Автор книги Джеймс Хэрриот

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «О всех созданиях – мудрых и удивительных»

Cтраница 47

– Конечно. С удовольствием. Но ведь вам одному нелегко придется?

– Мне полезно поразмяться, – отмахнулся Зигфрид. – Да и вообще у нас сейчас тихое время. Так я ему сегодня же напишу.

Стьюи с благодарностью ухватился за это предложение, и несколько дней спустя я отправился в Хенсфилд. Йоркшир – самое большое графство в Англии и, пожалуй, может похвастать наибольшим разнообразием. Меня просто потрясло, когда, покинув зеленые холмы и прозрачный воздух Дарроуби, я через какие-нибудь два часа увидел, как из рыжей пелены лесом встают фабричные трубы.

Тут начинался промышленный Йоркшир, и я проезжал мимо фабрик, угрюмых и сатанинских, какие могут привидеться только в кошмаре, мимо длинных рядов унылых одинаковых домов, в которых жили рабочие. Все было черным – дома, фабрики, заборы, деревья, даже окружающие холмы, закопченные и изуродованные дымом, извергаемым на город сотнями гигантских труб.

Приемная Стьюи находилась в самом сердце этого ада, в мрачном здании, покрытом слоем сажи. Нажав на кнопку звонка, я прочитал на табличке: «Стюарт Брэннан, ветеринарный хирург, член Королевского ветеринарного колледжа и специалист по собакам». Интересно, подумал я, как отнеслись бы к этому добавлению светила Королевского ветеринарного колледжа, но тут дверь открылась, и я увидел своего коллегу.

Он заполнил весь дверной проем. Пожалуй, со времени нашей первой, и последней встречи он стал еще толще, и, поскольку был конец августа, он, естественно, не надел запомнившейся мне флотской шинели, но в остальном с того времени, когда мы познакомились в Дарроуби, внешне нисколько не изменился: круглое мясистое добродушное лицо, темная влажная прядь, прилипшая ко лбу, всегда орошенному капельками пота.

Он ухватил меня за руку и радостно втащил в дверь.

– Джим! Очень рад вас видеть! Мои все в восторге – отправились за покупками перед поездкой. Мы уже списались насчет квартиры в Блэкпуле. – Его неугасимая улыбка стала еще шире.

Мы прошли в заднюю комнату, где на буром линолеуме стоял шаткий раскладной стол. Я увидел раковину в углу, несколько полок с бутылями и шкафчик, выкрашенный белой краской. В воздухе стоял легкий застарелый запах карболки и кошачьей мочи.

– Тут я осматриваю животных, – не без гордости объяснил Стьюи и посмотрел на часы. – Двадцать минут шестого. Через десять минут начинается прием. А пока давайте я покажу, что тут и как.

Осмотр продолжался недолго, потому что смотреть, собственно, было нечего. Я знал, что в Хенсфилде подвизается весьма фешенебельная ветеринарная фирма, а Стьюи обслуживает главным образом бедняков. И его приемная была типична для практики, которая дышит на ладан. Все имелось словно бы в единственном числе: одна прямая хирургическая игла, одна изогнутая, одни ножницы, один шприц. Выбор лекарств был крайне ограничен, но зато пузырьки и банки для них отличались редким разнообразием – особенно пузырьки: таких неожиданных форм мне в ветеринарных аптеках видеть еще не доводилось.

– Конечно, тут похвастать особенно нечем, Джим, – сказал Стьюи, словно читая мои мысли. – Практика у меня не модная, и зарабатываю я мало. Но концы с концами мы сводим, а ведь это главное.

Я вспомнил, что ту же фразу он сказал в тот день, когда мы познакомились на скачках. По-видимому, дальше, чем сводить концы с концами, его честолюбие не шло.

Он приподнял занавеску, отделявшую дальнюю часть комнаты.

– А это, так сказать, зал ожидания. – Он улыбнулся, заметив, с каким удивлением я оглядел десяток стульев, расставленных у трех стен. – Не слишком роскошно, Джим, и очереди на улице не выстраиваются. Но ничего, живем.

В дверь уже входили клиенты Стьюи: две девочки с черной собакой, старик в кепке с терьером на веревочке, подросток с кроликом в корзине.

– Ну что ж, начнем, – сказал Стьюи, натянул белый халат, откинул занавеску и пригласил: – Пожалуйста, кто первый?

Девочки поставили свою собаку на стол: длиннохвостая многопородная дворняжка содрогалась от страха, опасливо косясь на белый халат.

– Ну-ну, малышка, – проворковал Стьюи, – я тебе больно не сделаю. – Он ласково погладил дрожащую голову и только потом повернулся к девочкам. – Так в чем беда?

– Она на ногу припадает, – ответила одна из них.

Словно в подтверждение, собачонка жалобно подняла переднюю лапу. Стьюи забрал ее в огромную ручищу и начал бережно ощупывать. Меня поразила эта мягкая нежность в таком, казалось бы, неуклюжем великане.

– Кости целы, – объявил он. – Просто немножко потянула плечо. Постарайтесь, чтобы она поменьше бегала, а утром и вечером втирайте вот это.

Он отлил беловатое притирание из бутыли в пузырек непонятной формы и протянул его девочкам.

Одна из них разжала кулачок, стискивавший шиллинг.

– Спасибо, – сказал Стьюи без малейшего удивления. – До свидания.

Он осмотрел еще нескольких животных и уже снова направился к занавеске, чтобы позвать следующего, но тут через другую дверь прошли два уличных оборвыша, таща бельевую корзинку со всевозможными бутылками и склянками.

Стьюи нагнулся над корзиной и начал с видом знатока перебирать бутылочки из-под соусов, банки из-под маринадов, былые вместилища кетчупа. Наконец он принял решение и заявил:

– Три пенса.

– Шесть, – хором сказали оборвыши.

– Четыре, – буркнул Стьюи.

– Шесть, – пропели оборвыши.

– Пять, – не сдавался мой коллега.

– Шесть! – Их тон стал победоносным.

– Ну ладно, – вздохнул Стьюи, отдал требуемую монетку и начал складывать свое новое приобретение под раковину.

– Я сдираю этикетки, Джим, и кипячу их как следует.

– Угу.

– Все-таки экономия.

Так я узнал тайну этой странной аптечной посуды.

Последний клиент появился из-за занавески в половине седьмого. Весь прием я наблюдал, с каким тщанием Стьюи неторопливо осматривал каждое животное и выбирал наилучшее лечение в пределах своих ограниченных ресурсов. Гонорар его исчерпывался одним-двумя шиллингами, и я понял, почему он только-только сводит концы с концами.

И еще я заметил, что всем клиентам он нравится. Да, его приемная оставляла желать лучшего, но зато он сам был неизменно внимателен и добр.

Последней была дородная дама, очень чопорная и выражавшаяся на самом изысканном литературном языке.

– Моя собачка была на прошлой неделе укушена в шею, – объявила она, – и боюсь, в рану проникла инфекция.

– Да-да, – озабоченно кивнул Стьюи, и пальцы-бананы порхающим движением ощупали распухшую шею животного. – Ничего хорошего. Если мы не примем мер, дело может кончиться абсцессом.

Он долго выстригал шерсть и обрабатывал глубокую ранку перекисью водорода. Потом вдул в нее присыпку, наложил ватный тампон и забинтовал. Затем он сделал антистафилококковую инъекцию, а в заключение вручил даме бутылку из-под соуса с раствором акрифлавина.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация