Он говорит это быстро и тут же снова обращает всё свое внимание на ребенка. Он берет девочку на руки и белоснежным платком стирает тоненькую струйку крови с ее щеки. Они так поглощены друг другом, что мне хочется отойти в сторону. Но когда я делаю шаг, слышу:
– Подождите, ваша светлость! Вам тоже нужно показаться врачу.
Сейчас он не похож на короля. И он один – без личной стражи и лакеев.
– Пойдем с нами! – говорит и девочка. – Месье доктор очень добр, он даст нам сладкую микстуру. Правда, папа?
Что??? Папа? Мне кажется, что это – сон.
26. Подготовка к балу
– Да, милочка, – кивает Сюзанна, – у его величества есть дочь. Но рождена она вне брака. Плод неразумного юношеского увлечения, – она издает вздох. – Хорошо, что Амбуаз нас не слышит – он не любит подобных разговоров. Но я считаю нет ничего предосудительного в том, что вы узнаете то, что в Тодории известно всем. Его величество был еще слишком молод, чтобы осознать всю опасность подобной связи, а его отец был слишком поглощен своими рудниками, чтобы его предостеречь. Ну, а девица, конечно, хотела привязать к себе будущего короля. Хотя ему, разумеется, всё равно не позволили бы на ней жениться – ее отец был всего-навсего бароном, а Тодория нуждается в грамотном политическом браке.
Я слышала неоднократно – короли не могут жениться по любви, но сейчас, когда речь идёт вовсе не о песне, я впервые понимаю, насколько серьезно это утверждение.
– Мать девочки прогнали со двора? – спрашиваю я и чувствую, как сердце сжимается от жалости.
– Нет-нет, – торопливо отвечает Сюзанна. – Его величество Анри Седьмой пытался отправить ее в провинцию, но Рейнар не позволил. Тогда многие боялись, что морганатический брак всё-таки состоится, но мать малышки Эмили умерла при родах. Отец Рейнара был против официального признания девочки, но его сын всё-таки сделал это. Она растет во дворце, но, право же, иногда мне кажется, что было бы лучше и для короля, и для нее самой, если бы она воспитывалась не в столице.
Я вспоминаю прелестное лицо девочки, ее восторженно-распахнутые глаза и милую улыбку.
– Но почему же, ваше сиятельство?
Сюзанна понижает голос:
– У девочки умственное расстройство.
– Вы хотите сказать, что она – сумасшедшая? – ахаю я. – Но она не кажется таковой.
– О, прошу вас, милочка, не так громко! – Сюзанна предостерегающе подносит указательный палец ко рту. – Всё-таки мы говорим о дочери короля.
Ее слова повергают меня в шок. Маленькая принцесса произвела на меня самое приятное впечатление. Речь девочки была вполне связной, а взгляд – осознанным.
– Приступы случаются у нее время от времени, – замечает мои сомнения мадам Помпиду. – А между ними она – обычный ребенок. Но те, кто видел ее в те дни, когда она теряет рассудок, говорят, что ей блазнятся какие-то существа, и она становится совершенно невменяемой. Конечно, его величество пытается сохранить это в тайне, но на каждый роток не накинешь платок.
– Бедняжка! – вырывается у меня.
– Вы, милочка, сейчас о ком? – уточняет Сюзанна. – Поверьте, девочка своих странностей еще не осознает. А вот его величество мне действительно жаль. Во дворце ходят слухи, что всё это не просто так. Кажется, бабушка его величества – королева Элеонора – тоже была сумасшедшей. Более того – сумасшествие было наследственным в ее роду. Это стало известно только после свадьбы. Тот брак сулил Тодории немалые политические выгоды, поэтому тогда на многое закрыли глаза.
– Но разве это сумасшествие проявилось как-то в отце Рейнара или в нём самом?
Сюзанна придвигается ко мне еще ближе и совсем переходит на шепот:
– Многие полагают, что именно этим объяснялось странное увлечение короля Анри золотоискательством. Он тогда действительно будто сошел с ума. А что касается короля нынешнего, то все мы надеемся, что его эта участь минует.
В коридоре слышатся чьи-то шаги, и графиня отстраняется и нарочито-громко говорит:
– Нравится ли вам ваше бальное платье, милочка? Мне кажется, на него стоит добавить еще немного венецианских кружев. Не сомневаюсь, что ваше появление на балу произведет фурор. Двор уже взбудоражен. Вы – первая дама, которую заслушал государственный совет. Но мне хотелось бы, чтобы, появившись при дворе, вы всё-таки занялись тем, что подходит женщине гораздо больше. Вам надлежит выйти замуж и сосредоточиться на семье. Оставьте эти скучные государственные дела мужчинам.
Предстоящий бал меня пугает не меньше, чем борьба с министрами. Я никогда не была на балах. Конечно, я читала о них в книгах и видела в кино. Но считать подобные источники заслуживающими доверия было бы глупо.
– Боюсь, на балу я проявлю себя не с самой лучшей стороны. У нас в Америке всё происходит совершенно по-другому.
– Ничего, милочка! Вы быстро привыкнете. Никто не ждет от вас блестящих знаний нашего этикета. Все понимают, что вы росли в другой среде, – она произносит это с заметной ноткой превосходства. – Я слышала, что титулы у вас не имеют того значения, какое имеют у нас, и что богатый промышленник или торговец в вашем обществе может быть принят наравне с графом или маркизом.
А вот об этом она говорит почти с ужасом. Впрочем, она быстро возвращается к более приятной теме.
– Наверняка, ваши занятия с учителем танцев дадут результат.
Я нервно хихикаю. Мне кажется, я повергаю славного месье Шарля в шок. Он поражается моей неуклюжести (хотя и не говорит об этом вслух) и уже смирился с тем, что полную танцевальную программу вечера я освоить не в состоянии. Мы сосредотачиваемся на кадрили и котильоне.
– На первом балу вы можете вообще не танцевать, – разрешает Сюзанна, – хотя тем самым вы лишите себя значительной части удовольствия. Если хотите, я объявлю об этом заранее – чтобы кавалеры не докучали вам приглашениями.
И всё-таки она надеется, что я сумею показать себя и в этом. Именно она выводит меня в общество, и ей хочется, чтобы о моем появлении на балу восторженно говорила вся Тодория.
Она обращает внимание на каждую мелочь. Достаточно ли роскошно платье? Не слишком ли высок каблук у туфель (ха-ха, это после шпилек-то)? Сумеет ли горничная соорудить достойную бала прическу?
Она полагает, что мелочей в таком деле нет, и невольно заставляет волноваться и меня саму. Не удивительно, что в ночь перед балом я долго не могу заснуть.
27. Начало бала
Во дворец мы отправляемся в красивой карете, которую графская семья использует в особо торжественных случаях. Эта карета так похожа на картинку, что я в детстве видела в книжке про Золушку, что с моего лица всю дорогу не сходит улыбка. Надеюсь, карета в полночь не превратится в тыкву.
Мы вливаемся в вереницу других, не менее роскошных карет, и медленно продвигаемся к парадному крыльцу дворца. От этой неторопливости мое волнение только растет.
