Месье Амбуаз догадывается о моем решении мгновенно и так же быстро говорит:
– Между прочим, сударыня, если вы не оставили намерения вывести директрису детского приюта на чистую воду, то советую вам полюбопытствовать, у кого не далее, как три дня назад, она закупила целую партию детской одежды. А еще лучше – подержать эту самую одежду в руках.
Он смотрит мне прямо в глаза.
Нет, я ничуть не верю в его честность. И в то, что он хоть немного сожалеет о своих былых аферах. И в то, что он не будет обманывать и меня саму.
И всё-таки я решаю попробовать с ним поработать. Ну, кто еще сможет снабжать меня столь важной информацией?
– Учтите – я не смогу вам много платить. Особенно на испытательном сроке.
Он задумывается на секунду, наверно, пытаясь решить, стоит ли соглашаться на такие условия, а потом кивает несколько раз:
– Вы не пожалеете об этом, ваша светлость!
Надеюсь, что нет. Хотя, признаться, я не уверена в этом.
30. Вечернее чаепитие
Карета его величества прибывает в дом графа Помпиду, когда мы с Сюзанной гуляем по тенистой аллее. Графиня замечает вензель на дверце и восторженно ахает:
– Дорогая Элен, что бы это значило?
При этом взгляд ее не оставляет сомнений в том, какой смысл вкладывает она в свои слова. А у меня нет ни сил, ни желания возмущаться. Не сомневаюсь, что после визита во дворец ровно то же самое, что и графиня, обо мне станут думать и другие.
Она настаивает, чтобы я переоделась. Платье, в котором я гуляю сейчас, кажется ей недостаточно красивым, чтобы появиться в нём перед его величеством.
А я думаю совсем о другом. О том, что не приготовила никакого подарка для маленькой Эмили. Признаться, я была уверена, что у короля найдутся другие, гораздо более важные дела, и он забудет о приглашении.
Хотя, с другой стороны, что я могла бы ей подарить? У принцессы, наверно, есть всё, что она пожелает.
На сей раз дорога до дворца занимает куда меньше времени. Когда карета подъезжает ко крыльцу, и лакей помогает мне из нее выйти, я понимаю, что мой визит сюда не долго останется тайной. На ступеньках стоят несколько разодетых как павлины мужчин и дам, которые смотрят на меня с интересом и завистью. Уверена, некоторые из них решают сейчас непростую задачу – стоит ли уже искать моего расположения или пока остаться в стане герцогини де Жуанвиль?
При мысли о герцогине у меня портится настроение. Похоже, в ее лице я обретаю весьма могущественного врага. Да, я вовсе не собираюсь претендовать на внимание его величества, но разве красавица Клэр мне поверит?
Я иду вслед за слугой по коридорам дворца, и на нашем пути встречаются и другие придворные – в том числе и министр финансов маркиз Жаккар. Сейчас он приветствует меня куда более уважительно, чем раньше. На губах его я вижу улыбку. Теперь те полномочия, которые его величество обещал мне дать, маркиз будет связывать именно с этим визитом. С визитом молодой красивой дамы в апартаменты его величества.
Впрочем, стоит ли беспокоиться о своей репутации в Тодории? Я уеду отсюда, как только выполню условия договора. Так какая разница, что все эти люди будут обо мне думать?
Слуга распахивает очередную дверь, и я оказываюсь в прелестной розовой комнате. Полупрозрачные розовые шторы на окнах, розовая с голубыми цветочками ткань на стенах и розовый пушистый ковер на полу.
А вот маленькая принцесса одета в лиловое платье. Когда я вхожу в комнату, она спрыгивает с дивана и приветствует меня забавно-торжественным реверансом. Я отвечаю ей тем же.
– Рада видеть вас, ваша светлость! – сообщает она.
– Благодарю за приглашение, ваше высочество! – в тон ей отвечаю я.
На стоящем у окна столике уже расставлены фрукты и сладости, и когда слуга приносит на серебристом подносе фарфоровые чашки и чайник, принцесса без лишних церемоний берет меня за руку.
– Вы непременно должны попробовать всё это. Особенно вишневые пирожные.
Она слишком серьезна для столь маленькой девочки – жизнь во дворце накладывает отпечаток на ее манеры и поведение.
Я послушно сажусь на предложенный стул и беру именно вишневое лакомство.
– Не правда ли, это очень вкусно? – она так хочет, чтобы мне понравилось угощение, что я не могу ее разочаровать.
– Восхитительно вкусно! – охотно подтверждаю я.
Тем более, что пирожное и в самом деле просто тает во рту.
– Ты тоже любишь гулять по городу? – девочка отставляет тарелку в сторону и внимательно смотрит на меня.
Глупо это отрицать, учитывая, что мы встретились с ней на площади. И всё-таки я говорю:
– Ваше высочество, вы не должны выходить в город одна. Это может быть опасно. На улицах встречаются не только добрые люди.
Она кивает:
– Да, папа тоже так говорит. Он очень сердился в тот день.
– Конечно! – сразу же откликаюсь я. – Он вас любит и беспокоится о вас.
– Я знаю, – она улыбается, но улыбка у нее получается не слишком радостной. – А я так часто расстраиваю его. Я не нарочно! Правда-правда!
Я не верю, что этот милый ребенок может кого-то расстраивать. О чём и заявляю вслух:
– Вы всего лишь не должны сбегать из дворца. Думаю, этого будет достаточно для того, чтобы его величество был вами доволен.
Но она качает головой:
– Нет, папа огорчается не только из-за этого. Он злится из-за моих разговоров с феями.
Ого! Я слишком резко ставлю чашку на блюдце, и звонкий фарфоровый звук проносится по комнате.
– Вы разговариваете с феями?
Она, не задумываясь, подтверждает:
– Да, они часто приходят ко мне по ночам. Только папа считает, что я всё придумываю. Он их не видит. И мадемуазель Шанталь не видит. И даже Лу.
Я так увлекаюсь беседой, что пропускаю момент, когда его величество заходит в комнату дочери. И вздрагиваю, когда он слишком резко говорит:
– Моя дорогая, ты совсем заговорила ее светлость!
Мне кажется, или он действительно недоволен выбранной дочерью темой?
31. Разговор в парке
– Надеюсь, Эмили не слишком утомила вас разговором о феях? – его величество бросает на меня странный взгляд, в котором заметно беспокойство.
Чего он боится? Я не увидела в словах девочки ничего особенного. Обычные фантазии ребенка, желающего населить реальный мир милыми существами из волшебных сказок. Я и сама в детстве уверяла родителей, что у меня в шкафу живет домовой.
– О нет, ничуть! – торопливо отвечаю я, и вижу, как светлеет лицо короля. – Наш разговор был весьма интересным.
