— Ты сам спровоцировал ту ситуацию. Мог использовать ее в свою пользу, — сказал Михаил, чуть опустив ствол. — Подгадал, пока качки и протестующие будут рядом, а потом устроил концерт, чтобы втереться в доверие.
— Черт с ним, ладно. Но тогда на кой ляд мне вашу жизнь сейчас спасать? — спросил я, прибегнув к последнему аргументу. — Стоило мне чуть-чуть замешкаться, не прыгнуть на тварь, и вас уже не было бы в живых. А потом настал бы черед последнего.
— Может, думал, что я сам справлюсь? — не слишком уверенно ответил Михаил, и я понял, что чаша весов наконец перевешивает в сторону моей невиновности.
— Если бы я был одним из них — точно знал бы все расклады. Знал, как они выглядят и где у них уязвимые точки. И понимал, что пулями их не убить. Можно было даже сделать вид, что я из последних сил бежал, но не успел, — сказал я, добавляя аргументов. — Кстати, почему только вы с Петей? Вас же еще трое должно быть?
— Костя погиб сегодня первым. Принял удар на себя, — нехотя проговорил Михаил, наконец опуская оружие. — Ладно, пусть ты невиновен. Но глаза меня не обманывают, я пересчитал все несколько раз. Ты прыгнул больше чем на десяток метров. Как это объяснишь?
— По-простому — никак. Увы. Кристи сказала бы, что я стал супергероем, но это, конечно, бред. — Я позволил себе чуть выдохнуть. — То, что произошло на поверхности, и в самом деле меня изменило. Но не так, как остальных. Думаю, разница в яблоке.
— В каком еще яблоке? — вновь нахмурился Михаил.
— Ребенок, ну, тот, которого я стащил с решетки третьего этажа. Когда мы вернулись в метро — он дал мне яблоко. Крошечное такое, будто дичка. Скорее похоже на крупную черешню. Но при этом золотое, — попытался объяснить я, но по лезущим на лоб глазам собеседника понял, что у меня получается не слишком хорошо. — Забейте. В любом случае у меня его нет, а где тот пацан, я понятия не имею. Искал потом на станции, но не нашел.
— Ты мне сейчас на полном серьезе рассказываешь про чудодейственные яблоки? Это как в эдемском саду или в сказке про жар-птицу? — с усмешкой спросил Михаил. — Я пока своими глазами не увижу, не поверю. Призраки более чем настоящие, тут без вариантов. Или скорее демоны, раз захватывают тела людей.
— Не только людей. Видели, как они на четвереньках бегают? Быстрее собаки. Так что у них может быть любой носитель.
— Не съезжай с темы. Что со способностями? Ты умеешь быстро бегать и далеко прыгать? — уточнил начальник станции.
— Не совсем. — Я поморщился, представляя реакцию на мое внезапное перемещение. — Легче показать, чем объяснять. Только убери палец с курка, чтобы не выстрелить ненароком.
— Это спусковой крючок, — заметил Михаил, но палец положил на пистолет сверху. — Курок с другой стороны. Он по бойку… хотя ладно. Если докажешь свою невиновность, как раз и будем разбирать устройство пистолета.
— Хорошо. — Я положил рюкзак и лом, облегчая себя, встал со скамейки и, держа руки на виду, отошел чуть в сторону. — Если тебе будет так спокойнее, можешь даже прицелиться. Сейчас я здесь… — пока говорил, три секунды истекло, и я оказался за спиной Михаила. — А теперь тут.
— Что за?.. — полицейский резко обернулся и тут же напоролся на ствол, смотрящий ему в лицо. Повернуть руку он не успевал при всем желании.
— Брось пушку, — сказал я, придерживая оружие двумя руками. — Что, нравится находиться под прицелом у человека, которого если не другом, то, по крайней мере, союзником считал?
— Ну, если не считать, что у тебя в стволе нет патрона, а пистолет на предохранителе, то мне даже немного страшно, — усмехнулся Михали, быстрым движением хватаясь за ствол. Попробовал схватиться, но я дернул его назад. — Эй, не тычь на все рычаги подряд, а то и в самом деле выстрелишь. Дай хоть показать, как это по нормальному делается.
— Блин. Надо было лом брать. Там никаких промашек не было бы, — выругался я, пряча пистолет в кобуру. Михаил рассмеялся, тоже убирая оружие, а затем посерьезнел.
— Никогда не наводи оружие на товарищей. Никогда, — сказал он. — Я сам мудак, но у меня на то были веские причины. И твой гнев я вполне понимаю. Но эту истину ты должен усвоить. Раз в год и палка стреляет. Ты можешь быть на сто процентов уверен, что ствол разряжен, что стоит на предохранителе и в патроннике пусто. Но никогда не наводи его на своих. Иначе, если забудешься или ошибешься, будешь жалеть всю жизнь.
— Буду считать это первым уроком по обращению с оружием, — кивнул я, вновь садясь напротив начальника станции. — Вопрос решен?
— Да, ты на стороне людей. Ну, или, по крайней мере, на моей, что меня более чем устраивает, — ответил Михаил.
— То есть права принадлежать к роду людскому меня лишили?
— Покажи мне человека, который умеет перемещаться в пространстве, — веско сказал Михаил, но я тут же ткнул в него пальцем. — Да, блин, ты же меня понял. Ладно. Хорошо. Может, ты и в самом деле человек, просто с отклонением. Но наших проблем это не решает.
— Если мы сможем заточить призраков в телах Василия и Сергея, останется только одна тварь, та, которая напала на Лизу, — напомнил я. — Если повезет, мы сможем и ее тоже подобным образом изловить. И тогда станция окажется в безопасности.
— С чего решил? — поднял бровь Михаил. — Если эти твари, призраки, они должны просачиваться сквозь любую щель.
— Именно. Но большинство наших живы и при этом не одержимы демонами, — заметил я. — Все, кто оказался под ударом, либо сами выходили наружу, либо стали вторичными жертвами. Эти твари атакуют в урагане. Но при этом мы с Лехой нашли щель в одном из туннелей. И на гермостворках хорошо видны следы когтей крупной твари. Нет, у них есть какие-то ограничения. Иначе мы все давно были бы мертвы.
— Хочешь сказать, что, несмотря на бестелесность, они не в состоянии пройти через твердые материалы? — задумчиво проговорил Михаил. — Выходит, они скорее не туман, а летучий гель, у которого есть форма? В таком случае мы можем перекрыть завал. Заложить щель у выхода и отгородиться от внешнего мира. Правда, жить нам останется не больше недели.
— Почему? — удивился я и тут же сам себе ответил: — Продукты на исходе. Точно.
— Именно. Строго говоря, нам очень повезло. До этого дня перебоев с электричеством не было. Водопровод еще работает, хоть и плохо, но как только сети упадут окончательно — нам придется перейти на генераторы. И топлива в них тоже хватит максимум на неделю, — сказал Михаил. — Мы в безвыходном положении. К этому моменту МЧС или войска уже должны были начать эвакуацию. Но их что-то не видно.
— Если такая жопа по всей Москве, то им может быть элементарно не до нас, — заметил я, прикидывая варианты. — Наверное, сейчас школьников спасают.
— Не знаешь ты наших уставов, — с умилением покачал головой Михаил. — Вначале эвакуация верхушки, штабов и производств. Потом — работоспособного населения. Женщин, чтобы продолжать род. И только в самом конце — детей и стариков. Все по законам военного времени. Жалось и прекраснодушие не ценятся.
